Сектор заброшенной зоны

Зеленая и мягкая трава была подо мной, она напоминала мне мягкую подушку, на которой я обычно сплю. Я лежал рядом с заброшенным домом, в давно покинутой людьми деревне. Наслаждаясь вечерними лучами солнца, я достал сигару и закурил. Воздух наполнился приятным ароматом табака. С сигарами не сравнится ни одна сигарета. Да и вообще, мне кажется, что из-за массовости производства любой продукт теряет свою изысканность и качество. К тому же сигареты нужно вдыхать в легкие, а это вредно. Совсем другое дело курить сигару, смакуешь ее во рту, вдыхаешь немного дыма и выдуваешь обратно, а потом некоторое время можно наслаждаться приятным чувством терпкости и горечи.  

Солнце начало скрываться за кронами деревьев и крыш обветшалых домов. Вечерняя прохлада сменила изматывающую полуденную жару. Наступили сумерки, а это значит, что пора искать ночлег. Оставаться на улице было опасно, да и день выдался трудным, силы были на исходе. В этих местах обитают мутанты, удалось выследить и убить парочку этих тварей.  

Можно было заходить в любой дом. От ветра, проливных дождей и палящего солнца они прогнили, у некоторых даже покосилась крыша. Здесь уже давно никто не жил, людей эвакуировали много лет назад. Я выбрал наиболее крепкий и надежный дом и направился к нему.  

История появления мутантов в рязанской области, как считалось, началась еще в 1976 г. Некий посёлок под названием Курша, был основан для освоения и разработки запасов урана Центральной Мещеры. Поселок рос, сюда начали приезжать рабочие из соседних деревень Култуки и Голованово. Люди осваивали незаселенные территории, кто-то приезжал целыми семьями, а кто-то в качестве сезонных рабочих. Через пару лет население насчитывало уже около 1000 жителей. Были построены бетонные пятиэтажные дома, школы и детские сады.  

В Куршу провели узкоколейную железную дорогу, от участка Мещерской магистрали-до Голованово, по которой добытый уран отправлялся в Тумскую область, а после обработки в Рязань и Владимир.  

Одним жарким летом 1976 года в центре Мещерского края, в районе Чаруса, возник пожар. Из-за ветра ужасное пламя стремительно охватывало огромные территории. Стена огня неслась по направлению к посёлку с невероятной скоростью, на ее пути погибали все птицы и звери, смертоносное пламя не щадило никого.  

Поселок Курша находился в лесу, сюда ежедневно прибывали составы из порожних сцепов для вывоза урана. В ночь со второго на третье августа поездная бригада, знавшая о пожаре, предложила вывезти женщин и детей, но женщина диспетчер приняла решение продолжать погрузку и спасать заготовленный уран. Работы затянулись и когда огонь ворвался в поселок, люди стали залезать на крыши вагонов. Места хватило не всем, началась паника. Люди бежали в разные стороны и старались спасти все самое ценное. Раздался гудок и поезд тронулся, все кто был неподалеку, бросали вещи и запрыгивали в отъезжающий состав. Машинист пытался как можно скорее проскочить единственный деревянный мост через небольшой канал, в трёх километрах севернее Курши, вырвавшись из смертельной ловушки. Когда поезд подошёл к мосту, тот уже полыхал огнем. Пламя перекинулось на вагоны, и вскоре охватило весь состав. Люди, находившиеся в вагонах и оставшиеся в поселке, сгорели заживо.  

Спастись удалось лишь тем, кто спрятался от пожара в колодцах, выгребных ямах и поселковом пруду. Позже их нашли и вывезли в город.  

Когда пожар закончился, на место трагедии приехала комиссия из Москвы, чтобы оценить масштаб бедствия. Поселок закрыли на карантин, единственный мост сгорел, все дороги перекопали и завалили камнями. Тела погибших замуровали в шахте по добыче урана, а узкоколейную дорогу разобрали.  

Советские средства массовой информации того времени умолчали о трагедии и её масштабах. Всем выжившим приказали строго настрого молчать, под страхом смертной казни. На заседании правительства 16 августа 1976 года объявили, что в результате пожара погибло всего 313 человек и ещё 75 получили тяжелейшие ожоги. Но на самом деле выжили всего на всего пару десятков человек, а погибло все население, это более тысячи человек.