Масленичное заветное желание

Я проснулся от необычного ощущения холода и потоков чрезвычайно бодрящего свежего воздуха. Было еще очень рано, потому что за окном стояла непроглядная темнота. Правда, из кухни уже доносились громкие голоса мамы и папы. Я окликнул сестру, но она, что-то сонно пробормотав, отвернулась, и, поплотнее закутавшись с головой теплым стеганым одеялом, снова заснула. Но вот послышались шаги, и мама, приоткрыв дверь, обратилась к нам:  

– Дети, скорее поднимайтесь и быстрее одевайтесь, чтоб не замерзнуть.  

Помогая нам собираться, мама рассказала, что в доме внезапно отключили электричество и, ко всему прочему, что-то случилось с отоплением. И пока всё не наладят, мы побудем у дедушки с бабушкой.  

– Вот здорово! – мы воскликнули одновременно.  

– Ну да, получились у вас вот такие вынужденные дополнительные каникулы, – шутливо добавила мама.  

Долго уговаривать нас не пришлось, и буквально через какие-то полчаса мы уже были в машине. Всю дорогу мы с сестрой досыпали. И только сквозь сон, когда на дороге встречались неровности, я открывал глаза и слышал отдельные слова, некоторые отрывки фраз папы и мамы по поводу случившегося. Потом опять засыпал.  

Но вот я почувствовал такое знакомое нежное прикосновение и услышал родной голос:  

– Просыпайтесь, сони. Скорее бегите к дедушке с бабушкой – они вас уже заждались. Да не забудьте поздороваться!  

Увидев, как мы побежали навстречу раскрывших свои объятия бабушке с дедушкой, папа с мамой рассмеялись, сравнив нас со стайкой воробьев, весело выпорхнувших из машины. А как же были необычайно рады дедушка с бабушкой и даже вслух благодарили неожиданно случившуюся аварию в нашем районе.  

Затем мы проводили папу с мамой к машине. Прощаясь с нами, они сказали, что мы побудем в деревне день-два, пока всё отремонтируют. А папе с мамой нужно было как можно скорее возвращаться обратно в город, чтобы успеть на работу.  

– Слушайтесь дедушку с бабушкой, не озорничайте, а мы через день-другой приедем за вами, как только всё наладится с отоплением и электричеством, – сказала мама.  

Проговаривая последние наставления, мама села в машину, папа уже был за рулем, – и родители уехали.  

Нам с сестрой немножко взгрустнулось… Эх, как было бы здорово, если бы папа с мамой тоже остались…  

Дедушка с бабушкой повели нас к такому знакомому и ставшему уже родному нам очень красивому деревянному дому с расписной резьбой и со ставнями, украшенными узорчатыми петушками.  

– Вот точно такую же маленькую, как вы сейчас, вел меня когда-то мой дедушка к этому им же самим построенному дому, – вспоминая, рассказывала по дороге бабушка.  

В большой светлой комнате, куда мы прошли, было привычно уютно и тихо.  

– Ну, раздевайтесь дорогие мои, затопим сейчас печь. А вы мне поможете? – спросила бабушка.  

– Да! – ответили мы в два голоса.  

– А вот вам и дровишки из лесу, – почти одновременно произнес дедушка, занося в дом целую охапку дров.  

– А дровишки, чувствуете, как чудодейственно пахнут, – воскликнула бабушка. – Настоящим русским березовым лесом! Вот пройдет, детки, масленица, и мы с вами пойдем проведать наш лес, наблюдая его пробуждение с появившимися первыми нежными зелеными листочками.  

Мы активно включились в процесс растапливания чисто выбеленной и красиво расписанной всевозможными узорами печи, занимавшей почти половину комнаты. Мы помогали с удовольствием. Вскоре русская печка весело запылала, и в доме стало сразу тепло.  

– Спасибо вам, милые! Мы бы с дедулей так быстро не управились, если б не вы – наши помощники. Не правда ли, дедушка?  

– Конечно, – с деловитой уверенностью произнес он, и, незаметно усмехнувшись в усы, стряхнул с шапки легкий снежок.  

Бабушка стала хлопотать по дому, колдуя над разными видами блинов по ее личным только ей одной известным рецептам. А мы с дедушкой с удовольствием расположились на теплой печке, и, убаюканные бабушкиными рассказами о масленице, заснули…  

Постепенно комната, печка – всё куда-то исчезло. Окутанные волшебной дремотой, мы с сестрой вдруг оказались среди снежных сугробов на широкой поляне, окруженной таинственным дремучим лесом. Посредине поляны стоял большой деревянный терем, ну прямо точь-в-точь как прадедушкин дом. Чуть поодаль сидели рядом Мороз Морозевич и Пурга-Метелица на своих снежных ледяных тронах. А перед ними, тесня масленичные балаганы, приютившиеся на краю поляны, выплясывала всяческая нечисть, развевая по ветру темные покрывала и зазывая трескучую снежно-вьюжную стужу.  

Не сговариваясь, мы в один голос крикнули:  

– Что это вы тут расцарствовались?! На дворе уже масленица, пора вам уже убираться восвояси, до следующей зимы.  

Все от неожиданности замерли. И прогремел громогласный голос:  

– Это еще кто такие? Как смели?!  

– Да, уже масленичные блины пекут, весна на пороге, – громко с уверенностью в голосе произнесла Луша.  

Из масленичных балаганов тут же раздались осмелевшие голоса, наперебой торопливо обращаясь к нам:  

– Миша и Луша, помогите нам! Мороз Морозевич хочет царствовать и властвовать круглый год. Не дает вернуться Ярилу-Солнцу, отказывается верить, что масленица наступила и наших блинов не принимает.  

– Да, я хочу вам напомнить, что был уговор: для того, чтобы я уступил Весне-Красне, вы должны удивлять нас блинами с какой-то новой диковинкой. А так как вы ничем нас новым не порадовали, не изумили, – поэтому: не пущу, не уступлю!  

Мороз Морозевич грозно стукнул посохом для пущей важности и убедительности:  

– Не зацвести вновь садам и цветам, не проснуться лесу. Пусть все в морозном сне спит вечно.  

А Пурга Метелица, вторя Морозу Морозевичу, подтвердила:  

– Никакой масленицы. Нет диковинных блинов – не будет и весеннего тепла.  

– А вот и не правда, есть такие блины, – хором ответили мы.  

– Ну что ж, убедите нас, если сможете…  

И так громогласно рассмеялись, что смех их эхом разнесся далеко по снежным лесным просторам.  

Мы стали наперебой называть вкуснейшие бабушкины рецепты... И чем больше рассказывали о чудесных диковинных бабушкиных блинах, тем всё уменьшались и уменьшались в размерах зимние короли и их рогатая прислуга, пока совсем исчезли.  

А тут подоспели Мастера-мастеровые, да весь честной веселый люд появился на поляне с соломенным масленичным чучелом, обрядовыми песнями и шутками, обращенными к Весне и Ярилу-Солнцу. И полетело чучело морозной зимы – стужи-метелицы вниз на резных крылатых санях, окончательно прогоняя и увлекая за собой всё холодное да нечестивое.  

Всюду затевались удалые молодецкие игры и забавы.  

Полилась песня Леля к Ярилу-Солнцу, увлекая нас в традиционный масленичный хоровод, в центре которого плавно кружилась девица неписаной красы в головном уборе из разноцветных полевых цветов.  

И вдруг эта весенняя красавица, неожиданно остановившись напротив нас, почему-то голосом нашей бабушки, стала настойчиво приглашать к столу...  

Сон постепенно улетучивался.  

А внезапно ворвавшийся веселый голос дедушки окончательно развеял масленичные грезы:  

– Ну, внучки, поднимайтесь, будем пробовать особенные бабушкины блины. Весну зазывать, да желать, чтоб побыстрее тепло наступало.  

– Прям, как в чудесной праздничной сказке – у Мороза Морозевича! – непроизвольно вылетело у меня в ответ.  

И я рассказал о своем волшебном сне. Мы все вместе порадовались, что бабушкины рецепты масленичных блинов помогли одолеть морозные и недобрые силы.  

Потом мы ели блины с медом и разными вареньями или, как говорит дедушка, – дарами природы и леса! Зазывали Весну-Красну. Еще дедушка всех нас веселил своими рассказами об интересных, смешных случаях, которые с ним происходили в лесу. А потом бабушка предложила каждому загадать свое, как она часто выражается, сокровенное желание, которое должно обязательно сбыться, если в него очень верить.  

Немного подумав, я загадал, вспомнив о своем давнишнем самом-самом заветном желании: чтоб, радуясь, жить всем вместе – с дедушкой, бабушкой, папой и мамой, собираясь вот так каждый вечер за этим столом.  

И тогда о нас можно будет сказать, как в любой русской народной сказке: они жили все вместе долго и счастливо.