Бродяжка

Бродяжку боялись все. Бродяжкой пугали детей. Бродяжка – страх и ненависть этого поселения – единственной деревни оставшейся в этих краях. Пусть и большой, пусть и имевшей не одну сотню дворов, имевшей площадь и своё культовое сооружение. Деревни, окружённой болотами и лесами. Конечно, и здесь встречались луга и сады, и здесь попадались ручьи и озера, но были они скудны на свою флору и фауну. Зелёные плеши лужаек сиротливо проскальзывали среди полусухих деревьев, истерзанных и отравленных бесконечными холодными ветрами и ядовитыми испарениями болот. Солнца в этих краях было мало. Все больше тумана и ветра. А если начинался дождь, то его холодные капли могли сутками резать окружающее пространство, внося в здешние пейзажи ещё большее уныние. Летом жарко и душно, зимой прохладно и сыро. Угодья приносили плоды, но были они блеклыми и невкусными. Скотины водилось мало. От нехватки сочной травы она была тощей и костлявой. Нельзя сказать, что здесь жил ленивый народ. Этот народ много и упорно работал. Порой казалось, что они работали даже с каким-то фанатичным упорством. Но суровый климат губил все начинания. Иногда, в честь праздников, устраивался большой пир. Каждый приносил на общий стол свой кусок. Брага была неотъемлемым атрибутом гуляний. В такие минуты казалось, что не так уж все и плохо вокруг. Лес казался не таким мрачным, небо не таким серым, и запахи, исходящие от болот, становились чуть-чуть мягче. Затем все возвращалось на свои места: тяжёлая работа и новые поиски еды. Но даже все эти невзгоды, изо дня в день угнетающие жителей деревни, не могли сравниться с той напастью, которая обитала в глубине леса и, время от времени, выбиралась на опушку. В поселении эта напасть носила прозвище Бродяжка.  

За безобидным, и даже игривым, названием скрывалось неизвестное никому чудовище. Его видели только единицы. Этих людей называли счастливчиками, потому что не многим удавалось сохранить жизнь после подобных встреч. Его приближение всегда предвещал протяжный нечеловеческий вой, скорее напоминающим механический монотонный скрежет, нежели животный звук, доносившимся из глубин лесной чащи. Как только такие звуки начинали появляться, в деревне происходила неописуемая суета. Все вокруг начинали бегать, носить, возить, собирать. Деревня закипала. Но это было не хаотичное движение, вызванное паникой, а четко отработанные действия, отточенные многолетними повторениями. Сразу же собирался совет – узкий круг из старейшин – и они формировали боевой отряд. Отряд в основном состоял из одних и тех же людей. Старые охотники, воины и следопыты – крепкие мужчины со строгими лицами. На этих лицах нельзя было заметить улыбки, даже в обычные дни, а сейчас, когда жизнь поселения зависела только от них, они выражали суровую напряжённость. Обычно, к этому времени все дворы уже были закрыты на засовы, двери и ставни домов надёжно замурованы, и едва ли, где-либо, можно было встретить живую душу. Деревня вымирала в считанные минуты. И только звуки военного рога, сопровождающего уходящий в сторону леса отряд, нарушали могильную тишину.  

Потом были томительные часы ожидания. Часы перетекали в сутки. Вся деревня молилась своим богам за ушедших в неизвестность героев. То тут то там, из наглухо закрытых домов, начинал доноситься плач старух и женщин. Постепенно, эти звуки наполняли округу и, устремляясь по узким улицам, сливались в протяжный вой. Сердце обрывалось от такого коллективного завывания, а те, кто всё же сохранял рассудок и не поддавался всеобщему ужасу, украдкой, через щели в ставнях и дверях, позволяли себе выглядывать в сторону ушедшего отряда. Надежда и мольба читалась в этих взглядах.  

Проходило время, и на серой опушке появлялся отряд. Они возвращались домой. Часто их лица и одежда указывали на следы жестокой бойни. Застывшая кровь, раны и ссадины, в сочетании с грязью и равной одеждой, заставляли людей смотреть на них как на богов. Ведь именно им жители деревни были обязаны новым днём. Печать минувшей схватки сопровождалась все тем же суровым взглядом и на этот раз к нему присоединялась усталость. Молчаливое спокойствие хранили все участники похода. Но больше всего жители были благодарны старейшинам. Их грамотные и своевременные действия в очередной раз спасли общину от невиданного чудовища. Кто-то из старейшин всегда сопровождал воинов в походе.  

Бывало и такое, что отряд возвращался не только с победой, но приносил с собой тушу, а то и две, какой-нибудь живности. Видимо, чудище успевало заглянуть не в одно поселение до появления в этих местах. И не только люди, но и скотина страдало от его визитов. Ненасытная утроба требовала больше невинных душ. Не уничтожив все на месте, оно забирало кое-что с собой. Этот адский пир, мог прервать, только доблестный отряд. И чудище, пораженное, но не уничтоженное до конца, устремлялось обратно в глубины леса, оставляя всю свою добычу на поле боя. С подобными трофеями бойцы приходили часто. Однако, ценой за такие подарки были многочисленные кровавые следы минувшей битвы, которые щедро украшали их лица и тела. Случалось, что отряд терял бойцов. Чудище разрывало, съедало и рассеивало бедолаг, поэтому их тела никогда не приносили в деревню. Оплакивали таких героев всегда заочно.  

Так жила деревня всегда. Старики часто рассказывали истории услышанные еще в молодости от своих родителей, а те передавали рассказы своих предков, а те воспоминания своих, и так до бесконечности. Такая была их доля.  

Веган думал сейчас: «А ведь давно не было слышно про это чудище. Видимо хороший отпор дали наши воины в последний раз этой нечисти – с последнего его визита прошло без малого полгода». В тот день отряд поредел сразу на два бойца. Это были два молодых война. Молодых не по возрасту, а по опыту. Обычно, как заметил Веган, от лап чудовища гибли молодые воины. В ратном деле опыт играл большое значение.  

Веган был молодым человеком, по-сути, ещё подростком. Когда-то в одном из таких походов погиб его отец. Это было так давно, что, кроме имени, он ничего не помнил о нем. Мать умерла год назад от какой-то хвори. Климат и скудный рацион сделали своё дело. Такого рода смерти не были редкостью для поселения. Из близких у молодого человека остался только дед – пожилой, но весьма бодрый для своих лет старик. Они часто в свободное от работы время ходили в лес. Конечно, ходили не в ту сторону от деревни, откуда являлась Бродяжка. Появляться в тех местах настрого запрещалось – тварь не прощала беспечность. В лесу старик с внуком, кроме сбора трав и корений, изучали навыки следопытства и прочие полезные штуки. Дедушка хорошо разбирался в следах и в молодости был неплохим охотником. К тому же, он знал огромное количество полезных трав и съедобных растений. Этими знаниями он с удовольствием делился с внуком. Веган любил такие походы. Такой опыт мог сделать из него хорошего охотника, а именно им он и хотел стать. Это был верный способ попасть в отряд воинов, чтобы однажды встретиться с чудовищем, которое отняло у него отца. В этот день, как обычно, парень со стариком ходили по лесу в поисках лечебных трав. Был выходной, и общественных работ не было. Поэтому они с самого утра отправилась в лес и провела там время до обеда. Солнце редко выглядывало из небольших проталин в серых облаках. Но старику не мешало это с точностью определять время. Он умел ориентироваться не только по солнцу, но делал это мастерски и в его отсутствие. Помимо трав, было решено собрать хворосту для хозяйственных дел. Большая охапка, перевязанная бечёвкой посередине, лежала на спине старика. Одной рукой он держал край бечёвки, перекинутой через плечо, а другой упирался в трость и не спеша направлялся в сторону дома. Веган плёлся в нескольких метрах позади и рассматривал яркие мухоморы, из которых дед варил отвары для внутреннего употребления. Парень всегда поражался такому богатому цвету этих грибов. Наверное, в его жизни это был единственный яркий и насыщенный цвет среди блеклых красок, окружавших его. Вдруг, старик захрипел, потом простонал и упал лицом в густой мох, покрывавший эти места словно ковер. Когда парень подбежал к дедушке, тот уже не дышал. Сердце остановилось быстро и неожиданно. Парень не сразу понял, что старику уже не помочь. Он ещё что-то говорил, что-то делал, пытался привести его в чувства, но всё было тщетно. В конце концов, он успокоился и сел рядом с телом. Слёзы непроизвольно хлынули из глаз, и он завыл от боли и беспомощности. А тем временем солнце уже пропало с небосвода, и лес задышал прохладой в преддверии вечерних сумерек.  

Веган устремился в сторону деревни. Потрясение, растерянность, затуманенные слезами глаза, наступившая темнота, все это мешало ему найти дорогу обратно. Он следовал, как ему казалось, знакомой тропой. Но тропа и не думала выводить его к дому. Когда бурелом окончательно перегородил ему путь, он решил вернуться назад и начать путь заново. Попытка не принесла успехов. Он пробовал найти дорогу ещё, и ещё. Только, когда ночь полностью опустилась на лес, и уже с трудом можно было разглядеть что-либо дальше вытянутой руки, Веган понял, что окончательно заблудился. Совы угрожающе начали перекличку над его головой, он посмотрел наверх. Ветер недобро зашуршал макушками деревьев. Как на зло, на небе не было ни одной звёзды. Одна сплошная темнота. Было трудно разобрать, действительно ли небо черно, как старая сковорода, или ветви так плотно нависали над ним, что прятали малейшие намеки на просвет. Зловещая перекличка ночных птиц усиливалась, страх начал заползать под сердце, парень попятился назад, оступился и покатился вниз. В миг все смешалось: треск сухих веток, шум листвы, крики птиц. Ещё какое-то мгновение, и все прекратилось.  

Сколько он пролежал на дне канавы, было неизвестно. Возможно, он пролежал и больше, если бы не белка, которая перепрыгивала с ветки на ветку, и задела сосновую шишку, и та, оторвавшись, полетела вниз и, аккурат пролетев между веток, приземлилась на голову нашего героя. Веган открыл глаза. Над ним, сквозь ветви и листву, виднелось голубое небо. На удивление облаков было мало, и по расположению солнца было ясно, что время давно перевалило за полдень. Голова гудела. Он потрогал затылок и нащупал кровь. Из-подо мха и сухой листвы выглядывал камень. Он то и помог парню забыться сном. Парень попытался встать. Стоило ему пошевелить ногой, как острая боль пронзила её. Подняв штанину, он увидел изуродованную отеком лодыжку. «Вывих, а может и перелом», — подумал Веган. Нужно было выбраться из канавы, размытой лесными ручьями после обильных дождей. Идти он не мог, оставалось только ползти. В том месте, где сейчас он лежал, были высокие и весьма крутые склоны. Подняться здесь не представлялось возможным. Ничего не оставалось, как ползти по дну канавы до тех пор, пока склоны не уменьшатся. Через какое-то время канава начала мелеть. Теперь можно было пробовать штурмовать подъём, как вдруг, протяжный механический вой раздался из глубины леса. Этот звук он знал с самого детства, как и все жители поселения. Да, это была Бродяжка. Неужели, вчера блуждая по лесу, он обошел деревню и очутился в том самом запретном месте. Это была сторона, откуда и приходила тварь. Ужас сковал его, словно доспехи средневекового рыцаря. Боль в ноге вмиг перестала волновать. Казалось, весь мир отошёл на второй план. Остались только он и приближающееся чудище. С каждой минутой нечеловеческий вой усиливался. Ещё мгновение, и он прозвучит у него над головой. Без сомнения, тварь почувствовала его и сейчас несётся сюда, чтобы покончить с ним. Веган прижался к земле насколько мог. Он был готов врасти в неё. Парень запустил пальцы в чернозем, сжал кулаки, упёрся лбом в землю и зажмурил глаза. Он приготовился принять смерть.  

Смерть приблизилась вплотную, провизжала над головой и медленно начала отдаляться. С каждым ударом сердца парень утопал в землю всё глубже. Казалось, его душа покинула земную оболочку, и сейчас в канаве находится одно пустое тело. Только когда звук Бродяжки стал утихать, парень открыл глаза и понял, что ещё жив. Страх исчез и на его место пришло любопытство. Веган начал карабкаться верх по склону. Когда край склона был достигнут, он медленно высунулся. Увиденная картина загнала в ступор. Он был готов увидеть что угодно: оборотня изрыгавшего кровяные массы, зомби источающего могильный смрад, великана, невиданного уродца или ещё какую неясную субстанцию, но ничего подобного не открылось его взору. По узкой дороге между деревьев катилась телега, запряжённая парой лошадей. Повозка была доверху завалена мешками, среди которых виднелись две внушительные поросячьи туши, несколько больших корзин, наполненных овощами и лепешками. Управлял телегой обычный человек. К удивлению парня, он даже не был безобразен. Наоборот, чист и ухожен. Одежда на нем была необычная, но в тоже время приятная и красивая. Такой ткани он никогда не встречал в поселении. Ровная, лёгкая и цветная. Краска яркая и живая, как шляпки мухоморов, которые он так часто собирал с дедушкой. Даже серый цвет штанов извозчика был насыщен и благороден. Едва он был похож на серые комбинезоны из грубой мешковины, которые пользовались популярностью в их поселении. Веган смотрел и не мог понять, откуда доносится звук, который все воспринимают за вой. Да, точно, этот звук ничто иное, как скрип колеса под тяжёлой ношей. Как же он сразу не догадался? Телега выехала на небольшую лужайку и остановилась. Расстояние до неё было не более ста метров. В этом месте деревья росли редко, и открывавшееся между ними пространство позволяло видеть весь луг. Мужчина ловко спрыгнул с повозки, выпряг лошадей и тут же подвёл их к другой телеге, до этого скрывавшейся в тени ракиты. По видимому, она здесь простояла не один месяц, так как была завалена сухими листьями и ветками. После чистки телеги от мусора, мужичок с той же непринужденной ловкостью, что и все действия ранее, запряг лошадей, проверил всё ли закреплено надёжно и отправился в обратную сторону. Эта телега не скрипела. На этот раз, только хруст сухих веток под колесами сопровождал чужака.  

Когда телега скрылась из виду, парень начал приходить в себя. Кто этот мужчина, что он привез, для кого и, главное, зачем? Все это не могло поместиться в его голове, и одни вопросы выталкивали другие, не давая сосредоточиться на чем то одном.  

За этими мыслями он не заметил, как на опушке появились фигуры. Вот они, представители загадочной твари! Каково же было удивление, когда в людях на опушке Веган узнал жителей деревни. Несомненно, это был отряд, выдвинувшийся навстречу чудищу. Среди них виднелась фигура старейшины. Его одежду нельзя было спутать ни с чей другой. Только узкий круг старейшин носили чёрные балахоны до самой земли, подпоясанные белой веревкой. Одежда походила на монашескую мантию. Через плечо, практически до самого бедра, на длинных лямках свисала сумка. Старейшина знаками раздавал команды. Одна часть отряда начала сбрасывать мешки на землю, а другая уносить их в чашу. Все работали слаженно, как муравьи. Их действия указывали на то, что подобные работы происходят не впервые. Люди уходили с мешками в лес, потом возвращались, брали новую партию и по новой ныряли в чащу. Когда на телеге остались только туши, одна корзина с овощами и несколько больших лепёшек, фигуры начали приготавливать кострище. Из леса вернулась оставшаяся часть группы. Несколько человек волокли большую бочку. По их усилиям было заметно, что ёмкость полна. Все приготовления намекали на готовившуюся пирушку.  

Веган уже несколько часов лежал в одной позе. Нога перестала испытывать острую боль и только временами давала о себе знать. Большее неудобство приносили затёкшие конечности и в целом неудобная поза, которую парень занял в самом начале своего наблюдения. Переместиться или хотя бы поменять позу он боялся. Вдруг нечаянно созданный шорох привлечет внимание и потом... Он и сам не знал, что будет потом. Никаких мыслей по этому поводу не возникало. Просто, на уровне какого-то инстинкта, он чувствовал, что выдать себя означало неминуемую смерть. Ничего не оставалось, как лежать и наблюдать за происходящим на поляне.  

А на поляну опустилась ночь. Языки костра аппетитно облизывали привезенную тушу поросёнка, которая, к тому времени, расположилась на вертеле. Даже с того места, где находился Веган, было видно, что поросенок был весьма упитанный, не чета худым и мелким из деревни. Запах жаренного мяса долетел до него. Первый вздох аромата и парень понял, что чертовски голоден. Голод, как назло проснулся в самый неподходящий момент и, видимо, от внезапного пробуждения с остервенением взялся сверлить желудок. Чтобы хоть немного приглушить неприятное чувство, он начал жевать опавшую листву. Вот уже и поросёнка сняли с костра, в огонь подкинули дров, и пламя осветила поляну с новой силой. Открылась бочка. Начали наполняться кружки. Все приступили к трапезе. С каждой новой кружкой речь у костра становилась оживленнее и громче. Вдруг, старейшина, до этого мирно почивавший на телеге рядом со сложенным оружием, выпрямился, поднял одну руку вверх, и разговор замолк. Все поднялись и выстроились в очередь к телеге. Старейшина что-то достал из сумки и, по очереди, каждому подходившему клал в рот. Получившие свою порцию возвращались на свои места. Как только последний вернулся на место, парень заметил, что все сидят в одинаковых позах, скрестив ноги перед собой. Разговора не было. В воздухе повисла напряжённая тишина. Но вот, то с одной, то с другой стороны от костра послышалось мычание. Тела начали раскачиваться из стороны в сторону. С каждой минутой мычание усиливалось, пока, не превратилось в единый вой. Все сильнее и сильнее. Вой заполнил поляну, проник между деревьев, поднялся над лесом, и ударившись об холодный диск луны, обрушился вниз. Земля задрожала. Данная картина вернула ужас, который испытал парень днём, когда уткнувшись головой в землю ожидал смерти. Мгновение, и фигуры у костра начали возню. Борьба, как-то незаметно для наблюдателя, переросла в остервенелую драку. Настоящее побоище, где каждый был сам за себя, развернулось на его глазах. Только старейшина сидел все на том же месте и молча наблюдал за происходящим. В свете костра дерущиеся напоминали однородную массу. Бесформенная субстанция кипела и стонала. Веган под эту вакханалию мог спокойно уползти со своего места, никто бы не обратил на него никакого внимания. Казалось, ничто не могло отвлечь дерущихся от их занятия. Однако всё происходящее обладало такой гипнотической силой, что мысль покинуть своё место и прервать наблюдение не могла появиться. Парень как прикованный наблюдал за происходящим. Постепенно активность дерущихся стала ослабевать. То тут, то там отдельные силуэты падали на землю без сознания. Иные просто переставали копошиться и затихали. Всё успокоилось, и лес погрузился в сон. Только Веган ещё долго смотрел на затухающий костер пытаясь понять, чему он был свидетелем.  

Шорох разбудил парня. Открыв глаза и высунувшись из своего укрытия, он увидел, как у костра идут приготовления. Люди передвигались тяжело, по их виду было понятно, что ночные забавы не прошли даром. Не все фигуры смогли подняться. Одно тело продолжало лежать у дымившихся углей. По-видимому, ночной бой стал последним в его жизни. Все действия указывали на то, что отряд собирается покинуть поляну. После, как телега была перемещена на место прежней, остатки еды вместе с телом несчастного бойца свалили в яму, вырытую ещё на кануне, и быстро засыпали землёй. Отряд прихватил вторую оставшуюся тушу и ушёл в том же направлении, откуда и появился вчера. Веган был потрясён и раздавлен. Он не мог поверить своим глазам. Все происходящее с момента, как он очнулся в канаве, казалось сном. Это было единственное логическое объяснение увиденному. Увиденному и расколовшему его сознание вдребезги. А вместе с ним, и всю прошлую жизнь.  

Примечание.  

Имя главного героя – Веган, было выбрано автором не случайно. Вегетарианство, как новый революционный взгляд на этические, эстетические, медицинские и духовные нормы традиционного общества, не сразу обрело популярность. Европа 19 века со своими классическими взглядами на различные сферы жизнедеятельности человека, столкнувшись с таким подходом, видела в нем вызов и опасность устоявшимся правилам. Но вегетарианство, на равные с модернизмом в искусстве, создало новую культуру заставляя взглянуть на привычный окружающий мир по новому. Имя героя передает свободное веяние, которое способно разрушить старые устои, и вдохнуть в затертые до дыр скрижали новую жизнь.