Бранеслав(часть 2)

1.  

Бранеслав ехал по дороге, заросшей травой, погруженный в свои мысли. Девушка многому сумела его научить. Он сожалел, что она оказалась замужем и досталась другому. Сердце грызла тоска. Дымка пелены туманила глаза, а во рту стояла горечь. Редко попадались на пути деревушки и села. Крестьяне трудились на лугах, предпочитая работу начинать с утра, в жару же отдыхали.  

Некоторые с удовольствием плескались в реке. Они с любопытством поглядывали на боярский стяг, но без страха. Никто не спешил пасть в ноги. Воины просто выполняют свою работу, за которую вольны получить постой и нехитрую снедь.  

В армии порядки не изменились и по сей день. Конечно, сменилось вооружение и дисциплина упала. Огнестрельным оружием легче убить, чем мечом, сойдясь лицом к лицу. Толку качать мышцы, когда обычный сопляк пристрелит тебя, легко нажав на курок. Техническая подготовка сейчас играет основную роль. Современные богатыри благоразумно ушли в спорт.  

Несмотря на все заверения, тиун так и не подобрал отрокам одежды, потому что ее попросту не нашлось. Многим пришлось закатать рукава и штанины. На тощих телах все болталось, как на вешалке. Немудрено, ведь наряды шились на взрослых мужей, мускулистых и статных. Тех, кто сгинул в проклятом походе на булгар.  

Стояла жара. Телеса боярина слиплись от мокрого пота. Неподалеку от села встретилась новенькая корчма. В воздухе пахло свежей стружкой. На заднем дворе дымит баня, идет от нее спуск к быстротечной Ствиге. За кустами калины мосток, с которого удобно нырять. Хозяин выбрал хорошее место. Наверное, не боялся, что затопит. Неказистый тощий холоп, с грязными спутанными волосами, подметал двор. Двери были настежь распахнуты. Видны сутулые спины плотников. Они громко переговаривались, успев как следует «набраться».  

– Сворачиваем! – махнул широкой дланью Бранеслав. – Коням нужен отдых, а брюху — сытая снедь.  

Отроки сильно сомневались, что их угостят не репой. Боярин заплатит за себя, а им хлебать жиденькую полбу. Особенно возмущался Пострел, подначивая остальных. Он стрелял глазами по сторонам в поисках халявы.  

– Цыть, малец! – погрозил ему Бражко. – Даже не думай …  

Ветеран видел этого плута насквозь. Последний не дурак и понимает, что за воровство запросто могут отрубить руку. Плотники окинули отряд снисходительным взглядом и продолжили пить. Места за столами всем хватит. Коротышка-хозяин торопливо подскочил с высокой табуретки. Высокий красный колпак на голове показался Бражко знакомым, но он не подал виду. Званко открыл рот и закашлялся, получив локтем.  

– Здорово ты пыли наглотался! – прогудел миролюбиво Бранеслав, жадно принюхиваясь.  

Дарина отправилась проследить, как устроили лошадей и ветеран отнесся к этому с благодарностью. Отроки же скинули щиты под лавки и разбрелись каждый по своей нужде. В безопасном месте ни к чему осторожничать. В другое время наставник не пожалеет розг. Бражко понимал, что пока рано требовать от подростков полной дисциплины.  

– Чего желаете, гости дорогие? – неожиданно пробасил коротышка, сверкнув белыми зубами. – У нас все натуральное, «макдональд» еще не отгрохали.  

– А «крылышки Буша» подвезли? – вкрадчиво спросил Бражко.  

– Нет, – корчмарь виновато втянул голову в плечи. – Нам бы пару «стелсов» с гуманитарной помощью … Не посодействуйте?  

– Договоримся, – потер широкие ладони боярин, важно выпячивая живот. – Мечи, что есть в печи!  

Коротышка суетливо кивнул. Разумеется, про «вертушки» он обмолвился из вежливости. Только идиоты надеются на доброту со стороны Запада. Англосаксам нужны ресурсы России, а не мы с вами, любезные друзья. Простой народ истребляется пропагандой. Достаточно вспомнить революцию 1917, когда ее активно поддерживала Англия. В 21 веке нашу Родину доят, как корову. Так, во всяком случае, считал корчмарь.  

Бранислав обвел комнату бараньим взглядом, намекающим, что всякому, кто отвлечет от трапезы, готов дать в рыло. Тихонько примостился на краешке Званко, впервые оказавшись за одним столом с наследником славного рода. Оба подобрались, когда появились девушки в коротких сарафанах, открывая стройные загорелые ножки. Свежие чистые личики приветливо улыбаются, словно суженого увидели. Молодость всегда привлекательней, чем старость. Среднего роста, девушки завораживали своей простотой. Хотя плотники косились, налитыми кровью, глазами, но на похабные шуточки не решились.  

– Вот это -«телки»! – Бранеслав в восторге стукнул кулаком по столу.  

Званко же постеснялся показывать свои чувства так открыто. Он не забыл, что Дарина тоже выглядела мило, а на деле такой палец в рот не клади. Все же, бывший конюх невольно надулся, пытаясь напрячь мышцы, которыми позабыла одарить природа. На лице расплылась глупая улыбка. Он даже не обратил внимания на горшки с наваристой ухой и кашей, щедро приправленной мясом. Греча в России заменяет рис, так как более неприхотлива. Поэтому на протяжении веков являлась «любимой» пищей простого солдата. Другая девушка несла на подносе золотистую горку блинов, сметану и мед, пирожки и оладушки. Бранеслав погладил красотку по коленке, пытаясь залезть под платье. Она игриво ущипнула его.  

– Сперва наберись сил, вечером приду убирать постель …  

– Ладно! – боярин последовал мудрому совету.  

У него вся жизнь впереди, а служанка никуда не денется. Он и представить не мог, что кому-то не нравится. Скромности и тактичности здоровяк не уделял внимания. Наглость — второе счастье. Положительным героя можно назвать с натягом. Боярин привык пользоваться своим положением и, в то же время, был прост. Желания прямо читались на круглом румяном лице. Отсутствие подлости и двуличности отличало его от наших олигархов и «новых русских».  

– Щи да каша — пища наша! – громко произнес Бранеслав, вытаскивая из-за пояса почтенную ложку.  

У Званко глаза стали круглыми, когда сравнил со своей. Весло, а не ложка! В долбленке таким черпаком воду выливают. Девушки прыснули. Одна что-то зашептала другой на ушко. Отрок не мог оторвать взгляда от кокетливых поз, подчеркивающих стройный стан. Розовые зовущие губы созданы для жарких поцелуев, как и бархатная шея. Изгиб бедер …  

– Чего рот разинул? – грубо прервал его мечты Бранеслав. – Жри давай! У нас тут не эротика, а экшен.  

– А жаль! – Званко с сожалением вздохнул.  

– Малыш, выпей этого вина, оно горячит кровь, – ни мало не смущаясь, девушка подсела к боярину на коленки, с трудом обвивая бычью шею.  

Бранеслав совсем разомлел от сытого обеда. Огромные руки скользнули к маленьким упругим грудям. Бражко предостерег Званко от продолжения банкета. Тот и сам понял, что дело нечисто. Уж слишком навязывают себя красотки. Отрокам тоже поднесли чересчур щедро. А отраву проще всего подмешать в еду. Обидевшись на отказ, служанка презрительно фыркнула и, игриво покачивая бедрами, медленно двинулась к стойке.  

– Нарочно дразнит, – глухо шепнул Бражко, с трудом отрывая взгляд от открытых икр и округлостей.  

– Я бы на твоем месте не упустил такой шанс! – подавился слюной Посвист.  

– Так используй его! – Званко не любил, когда навязывают чужое мнение.  

– Шутишь? Я всего лишь отрок, – признал с сожалением плут.  

Его мутный взор скользнул по лавкам. Остальные с трудом сдерживали зевки. Трактирщик подглядывал из-за высокой стойки. Плотники, топая сапогами, покидали помещение. Возможно они были в сговоре с бандитами или что-то знали. Хотя, жара начинала спадать — самое время продолжить работу. В желудке у Бражко урчало, но сперва он решил разобраться с подозрительным хозяином.  

Званко старательно копировал манеру поведения ветерана. Тяжелый меч на боку придавал уверенности в собственных силах. Трудно сосредоточиться, когда нос забивают пряные запахи кухни. Шершавый пол под ногами еще не успел почернеть и обтереться до блеска. Огромная печь и камин сложены с большим искусством. Несколько заслонок регулируют подачу тепла. Конечно, ручку газовой плиты повернуть проще. Что же случится с нашими потомками, когда мы исчерпаем все ресурсы? Люди об этом не задумываются. А ведь предки не зря относились к природе с почтением. На протяжении тысячелетий их уклад не менялся. Вам не кажется странным, что жизнь так круто изменилась? Нет-ли влияния чужеродного и злого умысла?  

– Ого, какая симпатичная «лисичка»! – один из выпивших загородил сестре боярина дорогу. – Что-то тебя я раньше не видел? А ты, Пузо?  

Здоровяк, шествующий последним, усиленно запыхтел, пытаясь продрать осоловевшие глазенки. Весу в нем было под центнер, причем полтора пуда лишнего. Грязные шаровары волочились по полу, просвечивая дырами. Вместо ремня простая веревка, на которой впору удавиться.  

– Составишь нам компанию, крошка? – продолжал приставать нахал.  

Видимо, ему нравилось находиться в центре внимания. Дарина сверкнула зелеными глазами и заехала коленом в пах. Заорав, мужик, с грозным ревом, попытался ее схватить. Острый локоть впился ему под дых. Сестра боярина не была хрупкой девушкой. Конечно, физически она уступала крупным мужчинам. Рост под 170 считался высоким в 10 веке. Она с детства привыкла противостоять старшим братьям, а своим упрямством могла вывести из себя отца.  

– Агр! – грудью на девушку попер Пузо, и прозвище вполне ему соответствовало.  

Дарина запоздало выхватила нож из-за сапога, но оказалась сбитой столь огромной тушей. Бражко вырубил толстяка, помешав избиению. Остальные поспешно отступили, испугавшись отведать острой стали. За неудачную шутку товарища животом расплачиваться не хотелось. На голове девушки оказалась приличная шишка. Поддерживаемая Званко, она с трудом смогла разогнуться. Тут же вырвало. Плотники виновато отвернулись. Пузо и раньше не отличался особым умом и вот теперь нарвался.  

Званко был несказанно рад ощущать на плече ее горячую руку. Впервые самоуверенной девчонке понадобилась помощь. Он чувствовал себя Гераклом, уложив ее на лавку. Придерживая голову, подсунул жесткий валик, на лоб — горячий компресс. Побледневшее лицо в веснушках казалось таким беззащитным. Молодой воин не мог оторвать взгляда от знакомых ямочек на пухлых щеках, упрямых губ и густых ресниц.  

– Чего уставился? – Дарина сморщилась.  

– Да, я, просто … – Званко проглотил все слова, которые держал в сердце.  

– Меняй компресс, когда остынет, – стиснул жилистое плечо Бражко. – Присматривай тут!  

Он попытался найти плута — хозяина, но тот исчез. Боярин, словно послушный пес, ушел за смазливой служанкой в гостевую клеть. Ветеран сощурился от, полыхающих жаром, лучей заходящего солнца. Кроваво-красный диск предстал во всей красе. Чирикали воробьи и трясогузки, прыгая по двору. И тишина. Отроки улеглись на лавки. Бражко попытался растолкать одного. Посвист с трудом продрал глаза. Ребят чем-то опоили.  

– Что? Уже пора? – он лениво потянулся и схлопотал острый тычок под ребра.  

– Да, буди остальных!  

Угли в камине зловеще потрескивали. Осиротевшая корчма уже не казалась гостеприимной. Пролегла косая тень от высоких толстых балок. Пылятся за высокой стойкой пара пустых кувшинов. На полках — широкие чаши. К печке Бражко подходить не стал. На столах так и осталась неубранная посуда.  

– Эй, корчмарь, я хочу расплатится! – громко позвал ветеран, но плут не «клюнул».  

– Что делать-то? – шепнул на ухо возбужденный Званко.  

Его тоже насторожила тишина. Помещение, предназначенное для шумных гулянок и долгих посиделок, показалось вертепом разбойников. Какая выгода держать корчму, если местные охотники и прочий люд в нее не заходят? Путешественники бывают редко. Пинками Бражко выгнал отроков проверить тяжелые головы. Оттянув веко, заглянул одному в зрачок. Похоже, какое-то сонное зелье, которым обычно пользуются волхвы во время жертвоприношений. После проникновения христианства на Русь доверие к ним пошатнулось.  

Подворье оказалось пустым, если не считать пернатой живности. Гуси и куры предоставлены самим себе, да и кто их украдет. У крестьян этого добра навалом. Яиц собирают сколько душе угодно. К 21 веку Россия сильно обнищала, раз продукты везут из-за заграницы. У нас столько земли, а в дело она не идет. Поля простаивают, зато качают ресурсы. Залежи руды текут на Запад, а про древесину и говорить нечего.  

– Вот же ублюдки! – досадливо сплюнул Бражко.  

– Мы же не знали, – Посвист принял это на свой счет и стал виртуозно оправдываться, сваливая вину на хитрожопого коротышку.  

Ветеран с сожалением вздохнул. Выдвигаться на ночь невозможно по двум причинам : сотрясение мозга у Дарины, а ее брата не оттащишь от волнующей молодки. Бранеслав теперь, словно бычок на привязи, развлекается. Воин усмехнулся, вспомнив свою молодость. Частые походы редко давали расслабиться. Дисциплина и выучка на высоте. Некогда обзавестись семьей и домом, а душа очерствела от пролитой крови. Бражко с горечью осознал, что он никому не нужен. Неумолимо приближается старость. Застыли серебряные пряди в волосах.