ХОЛОДНАЯ ЗИМА.

ХОЛОДНАЯ ЗИМА  

В годы Войны, и в первые послевоенные годы такие зимы в Сибири, как сейчас, были одна за другой. И гораздо крепче. И это не в Якутии, и не в Оймяконе, который тогда был полюсом холода в СССР, а почти на юге Сибири, на железной дороге. При этом мы что-то не очень переживали о холодах, мороз был привычным явлением.  

В школу мы ходили пешком, (автобусами тогда и не пахло) но если в классе чернила не оттаивали (тогда писали жидкими чернилами, и каждый приносил свой чернильный пузырёк), тогда нас (иногда), отправляли домой. Мороз определялся по сообщениям радио, но это не было постоянной темой, никто не трещал о морозах как сейчас, а вот земля трескалась от них.  

Ещё был у нас живой термометр, звали его Миша, а прозвище было Бесшапка. Это был расконвоированный зек, и он зимой обычно ходил без шапки. Нет, шапчёнка у него была, но надевал её он только при минус 40 или больше.  

В устных «летописях» можно было услышать – « Это было в тот тёплый год, когда Бесшапка один только раз шапку надевал». И к тому же он был совершенно лысый, и как он не замерзал со своей загорелой обнажённой лысиной – можно было только удивляться.  

Ещё помнятся пленные японцы. Их выводили иногда, под незначительным конвоем, на очистку кюветов (канав – тогда мы других слов не знали), ну и на другие нетрудоёмкие работы. Я думаю, просто ради прогулки, чтобы не засиделись. Одеты были они несравненно лучше нас: видимо, это была зимняя военная японская форма. Но в большие морозы они не появлялись.  

(Мы не знали, что там японцы делали в Китае, поэтому к ним вражды не испытывали. Они ведь не лезли под Сталинград, чтобы умереть там, как другие незваные гости, считающие себя мирными людьми, страдающими от русских морозов, и от недостатка куска русского хлеба. Много ли его и у нас-то было? Мы-то что ели? )  

Но и мы не замерзали в своих телогреечках и двойных штанах. Как-то помню было минус 60, но я, заигравшись, этого и не заметил, пока мне дома не сказали об этих градусах. А мы тогда почти всё послешкольное время проводили на улице, и в наших больших огородах, где мы строили снежные крепости.  

Минус 60 градусов случалось не часто, но минус 50, помнится, больше. Кстати, один из Стругацких, востоковед, который во времена моего детства штудировал японские иероглифы в городе Канск, а это совсем рядом с моим местом жительства, отмечает, что морозы в 50 градусов были очень часто.  

(Не следует сибирский Канск ассоциировать с Каннским кинофестивалем).  

Изнеженному европейцу трудно понять, а может быть, и невозможно – что есть мороз и холод. Особенно сейчас, когда времена «Серебряных коньков» прошли. Вот в конце прошлого века мы, т. е. СССР закупали в Европе морозостойкую обувь. По техническим характеристикам эта обувь выдерживала мороз аж – страшно сказать – в целых – 5 (пять)! градусов. По Цельсию.