Верую

В первые секунды возвращения сознания я почувствовал две вещи: страшную головную боль и неповторимый запах медово-малиновой настойки, хорошо известной всем братьям нашего монастыря. Только один человек умел варить такой чудесный напиток, нарушая этим все мыслимые запреты ордена. Впрочем, это не мешало монахам иногда скрытно собираться в его келье и отдавать должное золотистому нектару. Они не то чтобы, пьянели, просто голоса их звучали чуть громче и на серьёзных, сосредоточенных лицах появлялись робкие улыбки. Он всегда говорил, что без отдыха наша ноша когда-нибудь станет неподъёмным грузом.  

– Сильвестр!? Ты здесь?  

– Да здесь я, здесь. Чего раскричался?  

Привычная серо-белая накидка с капюшоном, отороченная мехом горностая, торчащая во все стороны седая борода и серо-зелёные глаза, горящие мальчишечьим задором, возникли передо мной.  

– Вставай брат, время отдыхать, ещё не наступило.  

Я смахнул текущую по лбу кровь и кряхтя, борясь с накатывающей тошнотой, поднялся на ноги. Память вернулась и я вспомнил как оказался в архиве.  

Когда трубы стражей возвестили о нападении на монастырь, я смиренно выполнял наказание Отца-настоятеля и в двухсотый раз перечитывал скучнейшее наставление Прокопия Новоярославского, которое славилось среди братьев прямо таки чудесным свойством усыплять читателя после первого десятка страниц. Проснувшись, я пересёк огромный зал архива и, приоткрыв двухстворчатую трёхметровую дверь, выбежал на крыльцо. В тот же момент в грудь мне что-то ударило и, снеся спиной одну из створок, я рухнул среди книжных полок, потеряв сознание. Сейчас на месте выхода возвышалась гора обломков, состоящая из каменных блоков, деревянных панелей и земли.  

– Как же нам выбраться, – помотав из стороны в сторону, разваливающейся на части головой, спросил я.  

Улыбнувшись, Сильвестр хлопнул меня по плечу.  

– Выбраться не задача. Задача выжить. Вокруг вражеское войско, а братья забаррикадировались в Торжественном чертоге. Придётся пробиваться сквозь противников, чтобы добраться до них.  

– Откуда ты это знаешь?  

– Просто знаю.  

Схватившись за взорвавшийся болью затылок, я облокотился на опрокинутый книжный шкаф.  

– Чем же сражаться? Мой посох снаружи, выпал во время нападения на меня, а больше ничего подходящего я не вижу.  

– Ты всегда меня смешил Михаил. Настоящее оружие это ЗНАНИЕ! А мы там, где оно хранится, – обведя рукой вокруг себя, Сильвестр указал на ряды пятиметровых книжных шкафов с ровными рядами фолиантов и свитков на полках.  

Шагая по архиву, старший протоиерей указывал мне пальцем на ту или иную книгу, а я бросался доставать ее, катя перед собой лестницу на колёсах.  

Пройдя, таким образом, через архив мы остановились возле столов для чтения. Руки мои удерживали целую стопку тяжеленых книг многие, из которых я не видел ранее, а о некоторых даже и не слышал.  

– Теперь быстро в каморку библиотекаря. Там старый сундук накрытый волчьей шкурой где ты найдёшь всё необходимое для приготовления зелий и заклинаний.  

Я ни капли не удивился осведомлённости Сильвестра о тайнике брата Никифора, хотя там у него имелись весьма опасные вещи, типа сушёных глаз василиска и лапок водяного чёрта, а уж зубов коростомысла я там вообще найти даже и не надеялся.  

– Приступим к работе. И перестань каждую минуту хвататься за голову, забудь про боль и она отступит!  

Легко сказать забудь. У меня в черепе, словно кто-то взрывал фейерверки, и отвлечься от такого сомнительного удовольствия было ой как нелегко. Однако, он оказался прав и постепенно, я втянулся в работу.  

Первым делом мы приготовили десяток Огненных всполохов. Последний я чуть не уронил на пол за что получил подзатыльник от Сильвестра. И ведь знал, зараза, что у меня болит голова! Затем очередь дошла до Кислотных бомб, которые я делал ещё во время обучения, но изготовленные сегодня были в разы сильнее моих. Далее последовали Сумрачные гематомы и Синие воронки, рецепт которых знал каждый инок, вот только в каждый бутылёк бы добавляли кровь царского шипохвоста, что по словам моего наставника увеличивало эффект в разы.  

Прожжённый рукав, опалёные брови и позеленение большого пальца на моей правой руке стали следствием моей невниматильности на лекциях брата Ермолая, преподававшего у нас прикладную химию. Когда на столе осталось пара пустых склянок, а на сплетённой из моего пояса самодельной перевязи закончились петли для новых бутыльков, Сильвестр, сказал:  

– А теперь мы сделаем нечто опасное и запрещённое.  

Как-будто раньше мы делали микстуры от кашля и мазь от прыщей.  

Передо мной на стол упала книга без названия на обложке, но с серебряным окладом.  

– Это то о чём я думаю? – зябко передёрнув плечами, спросил я.  

– Да, это «Последний вздох». Нужно торопиться, нет времени думать о наказании, – раскрыв фолиант, произнёс протоиерей.  

– Нас накажут...  

– Победителей не судят, – безаппеляционно прервал меня протоиерей.  

В течении получаса мы взывали к Господу нашему концентрируя нашу энергию и направляя её в сферу парящую над столом, расплавляли в серебряной чаше чешую горыныча и кости оборотня, а затем добавив туда пучок волос кикиморы поместили всё это внутрь зависшего в воздухе шара.  

Я совсем не был уверен в эффективности того, что мы тут наколдовали, но моё доверие к Сильвестру не давало причин для сомнений. Когда всё находящееся внутри сферы смешалось, в сиреневую, вязкую массу протоиерей щёлкнул пальцами и энергетический кокон исчез без следа. Я еле-еле успел подставить чашу под громко шлёпнувшееся на стол субстанцию.  

– Ну а теперь вернись к главному входу и принеси из ящика возле статуи святого Николая браслет инока.  

– Зачем? – удивлённо взглянув на брата спросил я. – Это же всего лишь бронзовая безделушка для тех кто впервые посетил архив?  

Новый подзатыльник обрушился на мою голову и я поторопился выполнить указания, сквозь зубы ругая Сильвестра считающего меня сопливым диаконом.  

Принесённый мной браслет мы бросили в серебряную чашу, потом ещё минут десять читали молитвы и делали закрепляющие пасы руками. Как только последние слова сорвались с наших губ, украшение засветилось темно-синим цветом и словно понимая, что мы ограниченны во времени, запрыгало на дне чаши втянув в себя без следа сиреневую кашу.  

– Теперь ты, используя заклинание освобождения, сможешь очищать дорогу перед собой, но помни действие артефакта закончится через полчаса.  

Указав пальцем на опасную игрушку я обернулся к протоиерею.  

– Может возьмёшь его себе. Мне и склянок достаточно, подберу посох и …  

– Нет!!! Он твой.  

Ничего не поясняя Сильвестр направился к заваленному выходу из архива, широкими шагами меряя отполированные полы зала.  

Когда перевязь была худо-бедно закреплена на моей груди, а сердце моё билось от притока адреналина так быстро, что казалось вот-вот сейчас выскачет из груди, протоиерей видя моё состояние, тепло улыбнулся и обняв меня, произнёс на ухо:  

– Веруй и тебе воздастся.  

Словно почувствовав тот момент когда волнение моё начало превращаться в решимость, Сильвестр указал взглядом на завал под ногами.  

– Нам пора. Испытай браслет.  

Закрыв глаза я вознёс молитву к Всевышнему, а затем затаив дыхание мысленно прочитал короткое заклинание высвобождения энергии. Дерево, камень и гранитные блоки словно песок вылетели наружу, нарушив тишину громким хлопком больно ударившим мне по ушам.  

Открывшееся мне заставило бегущее вскачь сердце замереть на месте. Оно остановилось лишь на мгновение, а затем спотыкаясь, сбиваясь с ритма, забилось ещё сильнее от увиденного.  

Вся площадь Возрождения была занята движущейся, ревущей рекой беснующейся возле Торжественного чертога. Врагов было так много, что чёрные доспехи, ятаганы, копья и щиты в их лапах и руках можно было и не различить. Всё сливалось в сплошную массу смердящую смертью. Никогда я не видел столько оскаленных пастей, закушенных от злости губ и горящих ненавистью глаз, готовых рвать, топтать, рубить всё живое. Орда пришла к нам. Да, монахи не раз встречались с порождениями зла, но так много особей в одном месте собралось впервые.  

Страх ещё не коснулся моего сердца, но сомнение уже скреблось у порога.  

– Не смей сомневаться! И помни я позади тебя.  

– Бог покинул нас?  

– Дурачок. Нет, он просто помогает нам по-своему.  

Сильвестр толкнул меня в спину, и я скатился вниз по раскрошенным мраморным ступеням архива.  

Они кинулись на меня так быстро, что не будь я готов снова применить браслет, участь моя была бы решена в мгновение ока.  

Новый хлопок и словно возникшая вокруг меня невидимая стена устремилась на противников. Она смяла их, изуродовала тела и вырвала из лап оружие.  

– Бросай склянку!  

Последовав совету протоиерея, я метнул в толпу перед собой Огненный всполох, а затем, чуть дальше, ещё один. Монстры погибали сотнями, сгорая, словно соломенные куклы, но бросались в атаку снова и снова.  

Следующие несколько минут слились для меня в череду пасов руками, произнесённых заклинаний и непрерывного движения вперёд. Как я был рад помощи Сильвестра! Без его зелий, браслета и помощи, мне бы не удалось продвинуться так далеко. Свой посох я отобрал у кинувшегося мне наперерез здоровенного громилы, за секунду, превратив его бугрившуюся мышцами плоть в кусок бесформенной глины. Теперь одной рукой я создавал перед собой защитную стену, а другой кидал зелья и активировал браслет. Шаг за шагом мы с братом продвигались вперёд. Чёрт возьми, это было невозможно, но мы делали это!  

Сотни врагов пытались ворваться в Торжественный чертог, но монахи во главе с Отцом-настоятелем препятствовали этому. Захватчики умирали от попадания огненных шаров, ударов молний, сыпались со стен здания от порывов ветра и точных арбалетных выстрелов.  

– Остановись! Посмотри вперёд!  

Словно вкопанный, я замер перед рядом огромных, усыпаных шипами щитов, удерживаемых синекожими гигантами. Позади них на троне бережно сберегаемом такими же созданиями, восседал некто в рогатом шлеме с горящими огнём прорезями.  

Не на мгновения не сомневаясь я применил браслет, а затем друг за другом метнул заканчивающиеся у меня бутыльки. Кажется это была Кислотная бомба и одна из Синих воронок.  

Гиганты были размазаны по мостовой действием браслета, трон взметнулся в воздух и перевернувшись, при приземлении, расплющил одного из вражеских солдат. Предводитель Орды не пострадал, ловко приземлившись на ноги, зато вокруг него всё шипело и вопило от боли под убийственным действием кислоты и затягивающим внутрь себя маленьким смерчем, который вырывал из окружающих его монстров и людей, куски мяса вместе с элементами доспехов.  

Ощупав рукой самодельную перевязь на груди я наткнулся на одну единственную склянку с Сумеречной гематомой. Словно зная заранее, что произойдёт, я призвал на помощь всю свою духовную силу и высвободив оставшуюся энергию браслета, метнул вдогонку маленькую склянку. Кровь хлынула из моих ноздрей и ушей, а враг, замерший напротив, лопнул словно пузырь расплескав по округе свои внутренности. Истратив все силы я рухнул на колени поддерживаемый руками брата протоиерея.  

* * *  

Головная боль вернулась и казалась невыносимой. Вокруг меня замерло несколько десятков монахов. На освещённой солнцем площади не осталось ни одного живого противника, только мёртвые тела повсюду напоминали о случившемся. Моя голова покоилась на коленях Отца-настоятеля.  

– Мы беспокоились за тебя брат архидиакон, – с заботой в голосе произнёс настоятель. – Ты воистину был послан нам во спасение. Ещё несколько минут и Орда ворвалась бы внутрь чертогов.  

– Я был не один.  

Опираясь на протянутые мне руки я поднялся на ноги и стал разыскивать истинного героя сегодняшнего дня, но сколько я не искал протоиерея, всё было тщетно.  

– Где Сильвестр?  

Отряхнув полы своего одеяния настоятель тоже поднялся на ноги и сложив руки на груди в молитвенном жесте, сказал:  

– Наш брат пал в самом начале сражения. Именно он поднял тревогу и предупредил остальных. Тело его будет похоронено со всеми возможными почестями в усыпальнице монастыря.  

Вздрогнув, я внимательно взглянул в лицо говорившего.  

– Что вы говорите отче? Мы же вместе пробивались сквозь Орду, вместе готовились к бою! Он научил меня заклинанию из «Последнего вздоха»! Кто это всё сделал? Я бы не смог один!  

Лица окружающих вытянулись от удивления. Только настоятель был спокоен. Ничего не сказав, он кивнул мне и медленным шагом направился к монастырским воротам.  

Тело Сильвестра, накрытое пурпурным плащом лежало между разрубленной надвое створкой ворот и огромной ямой в земле. Не было сомнения, что брат был мёртв. Туловище было сильно повреждено, но глаза … они словно сохранили жизнь. Упав на колени перед остывшим уже телом, я горько заплакал. Настоятель молча стоял возле меня опустив голову.  

Неужели всё это было бредом контуженного человека? Но как же так?!  

Что-то вокруг меня изменилось. Спустя секунду слёзы высохли так же быстро как прошла моя головная боль. Снова почувствовав запах медово-малиновой настойки, и тёплую руку протоиерея на своём плече, я поднял голову, встретившись с ним взглядом. Нет, не с тем Сильвестром, что лежал изуродованный у моих ног, а с тем, что готовил меня к бою в архиве, раздавая заслуженные подзатыльники и посмеиваясь надо мной.  

Ни капли не заботясь о том как это выглядит со стороны, я произнёс:  

– Я верую, брат, верую.  

(черновик) Критикуем. Буду благодарен.