История моей жизни 6

Мягкий солнечный свет открыл мои глаза. Верхушки деревьев колыхались на фоне чистого неба, которое проникало в глубь листвы. Яростное пение птиц, пробуждали моё сознание слишком быстро. Большие мужские руки обхватили меня за талию и вынырнули прямо со мной к свету. Вздрогнув от неожиданности, я судорожно повернула голову в бок. На моём плече свисала чья-то голова с чёрными, как воронье крыло волосами. И конечно же первая мысль которая пришла ко мене в голову была:  

– Джон! Чего ты делаешь?  

Он резко вздрогнул, но лишь промычал какое-то слово, и не сдвинулся с места. Я попыталась отодрать его от меня, но руки оставались в мертвой хватке. Тогда он слегка приподнялся и легко дыхнул мне на ушко, меня всю пробрало.  

– Что ты делаешь?  

Дверь в комнату заскрипела. Послышались тихие, но отчетливые шаги.  

– А если это Леон? – посетила меня мысль, и я ещё сильнее попыталась вырваться, и тогда послышался его смех. Он резко перевернул меня и прижал к груди, обхватив ещё сильней. Руки его начали медленно спадать вниз, и это привело в меня в чувства ещё сильней. Опрокинув его, я уселась сверху и наконец-то увидела лицо.  

Чёрные густые волосы, закрывали его глаза. Отодвинув их, я схватилась за щёки и начала их растягивать в разные стороны. Нежная кожа, казалось аномально белой на фоне таких тёмных волос. Знакомый разрез глаза, голубой цвет их, такой же нос с горбинкой, шершавые губы – это был определённо Леон, но что-то в нём всё же было не так (нет, я не про волосы), его лицо немного вытянулось, а плечи и руки стали более широкими и большими.  

– Леон? – первое, что я протянула, и он засмеялся. И я уже не могла больше сдерживаться. – Что с твоими волосами?! – в унисон с мальчишкой прокричала я.  

Видимо это зашёл в комнату он. Невысокого роста, круглое лицо, самое обычное телосложение. Светлые волосы, которые раньше были у Леона, серые глаза, аккуратненький носик, маленькие ладошки. Всё в нём было не особо примечательным, кроме того, что его одежда напоминала наряд средневековой прислуги. Но по выражению лица, и по его реакции, можно было легко понять, что он знал Леона до того, как он удивительным образом что-то сделал со своими волосами.  

– Чего вы кричите? – сонно проворчал Леон, и хотел опять скрыться под одеяло, но я его быстро стряхнула с кровати.  

– Отвечай!  

– Ты что перебрала вчера? – удивлённо спросил он.  

– Что? – с ещё большим удивлением, чем у него, ответила я. – И ещё? У тебя новый фетиш, на детей дворецких? – сменила я тему, видя, что он сейчас не ответит на тот вопрос.  

После моих слов, он словно взорвался от смеха, до коликов в животе, он продолжал смеяться своим низким голосом, но когда успокоился, то посмотрел на меня с каменным лицом и посадил на колени парнишку, на глазах которого уже выступали слёзы.  

– Это было не смешно. Смотри, он уже плачет.  

Со слезами, мальчик своим миловидным лицом посмотрел на меня, захлёбываясь уже. Увидев, что я стала немного мягче, он тут же припал ко мне на грудь и так крепко прижался, словно банный лист. Я почувствовала, как моя ночнушка стала влажной из-за его слёз.  

– Мама, как ты могла такое сказать… – расслышала я среди его хлюпанья и тут же оторвала его от себя, схватив за плечи.  

– Эй! Почему ты меня назвал мамой? – удивилась я.  

Из-за моих слов он ещё сильней разревелся, и уже ничего не мог сказать.  

– Хватит рыдать, ты же мужчина. – сказал спокойно Леон. – Мама любит мужественных, а не плаксивых.  

Сразу после этого он прекратил рыдать и поспешно утёр слёзы.  

– А теперь ты меня узнаёшь? – уже более стойко сказал он, всё ещё хлюпая носом.  

Я промолчала и посмотрела на Леона.  

– Что здесь происходит?  

Он резко изменился в взгляде и с таким непониманием посмотрел на меня, будто я сошла с ума.  

– Только не говори, что это мой ребёнок.  

– Ага. – он кивнул головой. – Забавно, а ты что ли не помнишь?  

– Не-е-е-ет. – судорожно протянула я и слезла с кровати. – Вообще-то, мы только школу окончили. И поехали к твоим родителям. А дальше всё, как в тумане...  

– Что? – уже Леон со слезами начал прижиматься ко мне за талию. – Ты не помнишь наше свадьбы?  

– А твоя мать, она же вроде…  

– Как же так, ты забыла... – он не слушал меня, и продолжал говорить о своём. Но когда опомнился, резко посадил меня на кровать и прижал ладонь ко лбу.  

– Что ты делаешь?  

– Тихо...  

Под его рукой появилось светлое свечение, которое скоро потухло, и Леон призадумался и расстроился.  

– Я проверял твою память, но в ней по правде нет этого. Ничего…  

– Что? – опомнился мальчик. – Мама, меня не помнит?  

– Видимо, ей стёрли память.  

Они начали переговаривать между собой, интересующие их вопросы, но мне пришлось их прервать.  

– А я могу узнать имя моего сына?  

Мальчик тут же припал ко мне, обхватив своей горячей хваткой.  

– Миклео. Это его имя. Я придумал, ты согласилась.  

– Приятное имя…  

Он радостно улыбнулся, но вглядываясь в улыбку мальчика, я всё ещё не могла поверить, что это мой сын. И взвесив всё, я резко вскочила в поисках зеркала. Всё же, прошло несколько лет и меня просто раздирало любопытство, как же я выгляжу. Поняв это, Леон указал на шкаф. К его двери, со внутренней стороны, было приделано большое зеркало.  

– И как?  

– Ну… – расстроено пробормотала я. – Как-то потолстела, и волосы более блёклые.  

Я продолжила перебирать все свои недостатки, но в комнату резко вбежали ещё два ребёнка. Одна девочка, и мальчик. У двоих были чёрные волосы, прям, как у Леона. Они захлопнули дверь и встали так, будто её сейчас кто-то собирается выбить.  

– Что такое? – спросил Леон.  

– Мама идёт… – с ужасом в голосе в унисон протянули они.  

– А это кто?  

– Угадай.  

Я сначала кинула взгляд на Леона, затем на детей.  

– Твои внебрачные дети?  

Он чуть не свалился с кровати.  

– Конечно же нет! Это Алисы и Джона. Они вчера у нас остались, отпраздновали открытие их нового центра услуг.  

– Чегось?  

– Ну, они открывают по всей стране и за границей подобие госпиталей.  

– Почему подобие?  

– Неважно. А это их сын, ровесник Миклео, зовут его Эммет. А девочку Рэйна, она младше немного.  

Говоря это, он чуть от радости не светился. Видимо ему по правде нравится говорить о семейных лучиках счастья.  

– Слишком ярко…  

И в один момент дети отринули от двери, а девочка выставила руку вперёд. Между ею и дверью стали появляться пентаграммы, которые накладывались друг на друга. Яркими отблесками, они загородили солнце. Ночное небо с сияющими звёздами, раскинулось в комнате, обрезая взор чётких очертаний. Закончив наложение сложной магии, что меня изрядно удивило, она с облегчающим радостным выражением лица посмотрела на Миклео.  

– Я молодец? – спросила она с надеждой во взгляде.  

– Ну... – протянул он.  

– Скажи как есть!  

– Ты ошиблась в написании рун на третьем и пятом уровне, а из-за того что все они разной полярности, то ты напутала в соединении. Это не более чем самый слабый барьер.  

Девочка тут же поникла.  

За дверью раздались шаги, и эти двое побежали за спину Миклео, с опаской выглядывая из-за неё. Дверь комнаты резко открылась, и в комнату зашла Алиса. В ночнушке, растрёпанными волосами, она показалась передо мной. Не знаю почему, но даже в таком виде, она напоминала мне даму светского общества. Все её черты были утонченными, а лицо так же бело и чисто. Она миловидна покачала плечами, волосы покачивались то с одой стороны, то с другой. Она осмотрела комнату и что-то проворчала.  

– Знаете, а этот барьер был настолько слаб, что я его почти не почувствовала. Лео, ты что ли ставила?  

– Ещё чего! – возмутилась я.  

Она же перевела свой взгляд с меня, на две тени позади Миклео.  

– И почему вы убежали? У нас утренняя тренировка!  

– А что за тренировка? – удивилась я, но Алиса продолжила отчитывать детей.  

– Кстати, – вмешался Леон. – у нас чепе. Лео потеряла память. Теперь она на фазе, когда мы к родителям впервые приехали.  

Сказал он это вполне серьёзно, но вполне несерьёзно отреагировала Алиса. Она засмеялась, но не более.  

– Не смешно, я понимаю, что мы немного перебрали вчера, но это не значит, что действие настолько сильное.  

– Постой! – вмешалась я. – Я так не поняла, мне сколько?  

– 32. – с ехидной улыбкой сказала Алиса.  

– Нет, тебе сейчас 28. – перебил её Леон.  

– Я даже удивлена. – серьёзно протянула я, не ожидая, что я настолько стара. – А ребёнку сколько?  

– 7 лет. Я не знаю что делать? – продолжил Леон. – Она забыла о нашей свадьбе, а ведь было весело. А ещё о Миклео.  

– Просто заведите второго ребёнка, вы же это вроде обсуждали даже. А со свадьбой, разведитесь и опять сыграйте. – предложила Алиса.  

В комнате застыла тишина.