Франц Кафка и Давид Черный. Лекция.

Мне хочется поговорить о Кафке опять. Мне очень интересен этот человек. Конечно, это смешно в 2018 году интересоваться Кафкой. То есть, это немножко ретро такое. Сейчас как бы, ну, другие имена уже, наверное. Ну, да, это всё из 70-х, 80-х годов. Я человек оттуда. Мне вот Кафка, да, интересен Кафка. Так, трамвай, что ли?  

Вот, я думаю про этот памятник, и меня не оставляют мысли. Я упоминал уже об этом памятнике. С хуями. Который сделал Чёрный, как его зовут-то, блин. Вылетело из головы. Вот. Ну и там, этот музей Кафки. Такая вот профанация. Что-то из гипсокартона, какая-то хуйня построена. С таким светом… Давид Чёрный… Черный… Давид Черный. Вот как его зовут, этого скульптора. Очень я его не люблю. Он занимается профанацией. Он чисто зарабатывает бабло. Ну, типа как этот... В России есть тоже художник, как его... не вспомнил. Который тоже эпатажем занимается. Рисует всякую хуйню. Там, портреты Путина, еще что-то. Ну, вы поняли, о ком я говорю. Я не помню фамилии.  

Вот. Почему я так говорил? Ну ладно, про Кафку, да. А, про Давида Чёрного. Давида. Давида Чёрного. Черного. Вот. И он бессмысленно очень... Не, некоторые... Ну он типа как Уорхол, наверное, да? Он гонится за внешней какой-то... эпатажностью. То есть, эпатажность это и есть. Как бы... Смысл его работы, ее содержание, как бы... Так, что ли? Я не знаю. Кому-то нравится.  

Как инсталляции, как декоративные инсталляции, мне тоже вот это с пистолетом, понравилось. Там четыре пистолета таких гигантских. Ну прикольно, но это не как высокое искусство, а как украшение города, я вот так это воспринимаю. То есть приманка для туристов. А в тему Кафки он, конечно, зря, по-моему, полез. Потому что Кафка, он... Потому что Дэвид Чёрный, что он может знать про Кафку? Чехи Кафку, мне кажется, они не понимают. Ну, не в том смысле, что не понимают. Кто-то понимает. Но это не их как бы национальный... Не как вот для русских – Пушкин. Вообще, абсолютно по-другому. Потому что Кафка был еврей, для которого язык был больше близкий немецкий, чем чешский, допустим. Плюс, он в Чехии жил немецкий и еврей, грубо говоря, да еще не в столице (столицей Австро-Венгрии тогда была Вена). Это как вот если дагестанец живет в Саратове.  

И, конечно, он не был чехом абсолютно. Ну, это всем понятно. Никто не говорит, что он был чехом. А чехи, ну, поскольку он тут территориально, географически жил, чехи, конечно, это как-то используют. Ну, а как они могут использовать? Они используют в плане того, чтобы привлечь туристов.  

То есть вот музей они построили. В музей не ходите. Говно просто. Ну это там из гипсокартона какие-то стены... Там ничего нет в музее, связанного с Кафкой. Какие-то документы только. Пара фоток там. Какие-то выписки там. Из этих там, реестров каких-то там. Как он родился, как он там, что-то умер. Не знаю, ну. Пара бумажек там лежит просто под стеклом.  

А так там это какая-то музыка такая, амбиент какой-то, свет, что-то. Ну гипс-картон – что там может быть хорошего. В общем, чувствуешь себя обманутым. А там билеты не дешевые, кстати.  

Для Кафки было бы это, конечно, смешно очень, если бы он увидел, как там… А там, как всегда, возле музеев магазин еще есть, где продают что-то сувенирское, там чуть ли не магниты, какие-то блокноты, там с Кафкой. То есть, он стал тоже расхожим лицом как Че Гевара там, кто еще?  

Вот, это, конечно, очень дико, учитывая содержание его книжек. Содержание книжек тоже ничего там... как-то считается, что Кафка какой-то элитарный такой писатель, которого могут понимать только какие-то... особенные люди, но на самом деле – очень простое содержание его книг. Содержание его книг в том, что это – рефлексирующий такой интеллигент, интеллектуал, попавший в сложную жизненную ситуацию, у него там не хватает ресурсов. Вот он страдает.  

Его угнетает начальство, и он это всё отображает в виде немножко каких-то фантасмагорических [образов]. То есть он не прямо пишет, что его там обижают начальники, а он придумывает, что это замок какой-то или какие-то средневековые хуйни. В общем, он это воплощает в фантастические образы, и получается, в плане креатива интересно.  

Но там нет какой-то особой охуительной глубины. Он сам по себе просто был человек ещё умный, интересный. И личность его наложила отпечаток на его книги. Поэтому это тоже интересно читать. Он такой был, вроде меня, такой ебанутый немножко. С шизоидными, с такими проявлениями. Личность такая, шизоидная личность, но и в то же время креативная. И вот поэтому все, что он делал, получалось как бы немножко интересно. Типа Ван Гога он что-то. Тоже он новатор, сумасшедший в одном лице. А Дэвид Чёрный – это наше время, это человек, который зарабатывает деньги просто.  

Там еще работа, по-моему, тоже Давида Чёрного. Точно не уверен 100%, но, по-моему, да. Там тоже что-то с Кафкой как-то связано. Сидит один человек, у него вместо лица дырка. И на нем второй человек сидит. Тоже что-то... По-моему, это фигня. По-моему, Давид Чёрный, он из другого немножко, вообще. Из другого разряда людей. Зря он про Кафку пишет. В смысле, ну, делает работы с Кафкой. (Тут уважаемый лектор ошибается, упомянутая скульптура принадлежит авторству другого художника)  

Вот этот Давид Чёрный, он, короче, памятник еще построил такой, во дворе этого псевдомузея Кафки. Очень пошлого и просто ясно видно, что созданного просто для стяжательства, чтобы заработать, срубить бабла. Какой-то фейковый музей этого Кафки. И во дворе этого фейкового музея Давид Чёрный построил еще скульптуру, которая, опять же, должна была привлекать туристов, чтобы они там фоткались, чтобы это попало на какие-то буклеты. Там, значит, водичка, бассейн такой небольшой с низкими бортиками. И стоят две статуи мужских фигур, такие немножко условные, лицом к лицу стоят, и у них, и друг на друга, у них, значит, такие члены каменные. И они друг на друга как бы ссут, ну не друг на друга, а немножко не достают в сторону друг друга. Каминными хуями. И они так ещё как-то так синхронно поднимаются и опускаются. Ну, конечно, эти японские туристы все в восторге, так же, как и русские. Такого зрелища охуительного. Все очень там фоткаются с этим. Как бы похабщина, сделанная еще и с автоматизацией, то есть тут хуй поднимается, опускается, там льется водичка, можно очень сделать прикольные фоточки, вот чем все и пользуются.  

Но, конечно, тут сразу возникает вопрос, при чем тут Кафка, да? Потому что Кафка и хуй как бы, ну вообще никак в одном предложении даже не совмещается, потому что Кафку такие низменные темы, типа хуёв, они его интересовали в таком, в прямом, как бы, смысле. Тема эротики у него есть, но вот не так, чтобы хуи. В общем, Давид Чёрный – чмошник, вот что скажу. Как это в России, в СССР еще называлось – конъюнктурщик. Он зарабатывает бабло просто. Кафки он зря касается, потому что Кафка он был, конечно, хоть, может быть, есть к чему придраться, но он был человек, ну, гений, можно сказать, ну, талантливый такой.  

Он необычное что-то создал, что до него не умели. То, что до него никто не знал, что так можно сочинять такие фантасмагории. Он, как бы это, был первооткрывателем. Это было начало XX века. И это определило вообще облик литературы XX века, вот эта его стилистика. Вот этих фантасмагорий, смешанных с реальностью. Очень многие писатели потом пошли по этой дороге вслед за Кафкой. Кафка может быть, на читателей не так много произвел впечатления, но писатели были очень впечатлены вот этим его методом.  

То есть, после него уже литература изменилась. Это как после, не знаю, как после Эйнштейна, наука стала другой, физика. Вообще наука любая после Эйнштейна стала другой, или после Менделя, или после Дарвина. Вот так же в литературе после Кафки уже нельзя было писать по-старому. Поэтому Кафка был, конечно, гений, а вот этот Давид Чёрный, это, скорее всего, скорее всего, что нет. Ну вот, будем считать, что я прочитал небольшую лекцию про Кафку и про Чёрного. Спасибо.