Морок Луанды

– Луанда – Луанда – вот тебе будет следующий рейс! – в сердцах восклицал мой друг, и старший товарищ по матросскому ремеслу Виктор. Это когда доставал я его, да и всю честную компанию, в досужих каютных посиделках – чаепитиях. Вслух грезя о невиданных еще мною Монтевидео, Гаване, Вальпариасо, Амстердаме – тех дивных городах, в которых штормлёным морякам тралового флота уже посчастливилось побывать, а у меня всё то было еще впереди.  

Ну, и Луанда – тоже, ведь, экзотика! Чего в ней плохого?  

– Валюты там не заказывают – тратить, потому что, некуда. Только кофе оттуда везут – ченчуют у местных.  

– А ченчуют знаешь как? – живо подключался тут в разговор кто-то еще, знающий. – Выходят с трапа – сапоги резиновые, два комплекта робы напялено, три рубашки под ними – в жару-то, тридцатиградусную! Возвращаются вечером на судно – плавки, тапочки: пляжный костюм! Ну, и несколько банок кофе в пакете, конечно.  

– А кофе как проносят через таможню в аэропорту! У каждого – булка хлеба, для таможенника – чтоб не возбухал! А у того тумбочка сзади специальная – для таможенных, значит, сборов. Ну, а если банку сгущенки, или тушенки сунешь – друг первый, вообще проходи без досмотра!  

– Ох ты! – глаза мои уже горели на дивную Луанду.  

– Там, кстати, небезопасно, – остепенял мой восторг Витя, – унитовцы время от времени суда подрывают.  

– А это кто?  

– «Унита»? Это которые за португальцев еще: Ангола – это ж португальская колония была, – опережал в познания тут Витю кто-то.  

– Да, не бреши ты – не за португальцев они! Они, как раз, сами за себя – за независимость. Против социализма нашего, зато за маоизм. Только свой – ангольский. С африканскими еще верованиями – прибамбасами.  

– Короче, гремучая смесь! – всё то только добавляло желания увидеть далёкую Луанду.  

– Там кубинские интернационалисты порядок наводят – в помощь местным войскам.  

– Кубинские?  

– Ну да… Здоровые все такие, рослые! Говорят, что это уголовники – или на Кубе в тюрьме сиди, или интернационалистом в Анголу отправляйся. Правда, или нет – не знаю, но что те ангольцы кубинских этих интернационалистов пуще унитовцев боятся – это точно… А вообще, говорят, что Луанда была одним из красивейших городов Африки – при португальцах. Ну, а теперь независимость пришла…  

И виделись мне, впечатлительному, сквозь марево африканской суши и кисею атлантического бриза и очертания облупившихся зданий колониальной постройки, и мощные – а ля Теофило Стивенсон – интернационалисты, с хрустом попирающие армейскими своими полуботинками жёлтый песок, и хищно выглядывающие из-за угла унитовцы.  

Много где побывал с тех пор. Но куда бы не вели морские пути, порт Луанда они минуют упорно. Бог то ли уберегает меня, убогого – хранит, то ли в дивные райские края за грехи не пускает…  

А Витька-то судьбу себе накаркал – не вылезает он из ангольских, богатых рыбой, вод: не пожелай, называется, зла ближнему!  

– Да ты что – в Луанде сейчас таких небоскрёбов китайцы настроили! Их там уже – три миллиона! Они всё, что мы бросили, подхватили: откуда мы ушли – там теперь Китай…