Сашка ч. II

Сашка  

ч. II  

– Прикинь, его родаки в село чилить отправили, а бабка нагрузила крестьянским трудом  

– Миха, а ты корову доить научился?  

– Не, куда ему! Руки не под то заточены!  

– Говорят, если долго за коровьи сиськи дёргать, кончить можно. Мягонькие, нежные  

– Да хорош уже рофлить! Не доил я никого. Огород копал, было.  

– А девчонки? Брат заливал, деревенские сразу дают…  

По тротуару, хохоча и толкаясь, шла четверка парней. Приятели Сашки вернулись из ссылки в деревню, и делились впечатлениями о крестьянской жизни.  

– Санёк, а ты чо на измене? Вайб ломаешь, молчишь? Проблемы?  

– Да… Не поверите.  

– Зашквар? Свои люди, разрулим. Бабки должен?  

– Бабки не вопрос, тут другое. Тормозните, постоим, расскажу. На ходу стрёмно. И постарайтесь не ржать.  

Сашка постоял, помолчал, всё никак не решаясь рассказать про парк, опасаясь, что приятели, которых он знал с детского сада, не поймут.  

– Тут такое дело. Маялся дома хернёй, и мать напрягла в обязаловку вынести мусор. Вышел к бакам, и с какого-то хрена попёрся оттуда в парк. Посидел до темноты, собирался уже домой, как из кустов выскочил мелкий мужик.  

– Гомик решил тебя отхаррасить?  

– Заткнись. Витёк. Всё намного хуже. Я потерялся в парке. Дорожки исчезли, и, пока тому мужику не поклонился, выйти не мог. А когда показался выход, я очнулся дома, на диване. И мусор не вынесен.  

– Ауф...  

– Нихерассе тебя биполярочка накрыла.  

– Рядом с тобой точно безопасно?  

– Миха, Витёк, помолчите.  

Лёнька вдруг стал очень серьёзен.  

– Это, по ходу, уже не шутки. Санька, пригласи меня к себе. Эти двое не дадут поговорить.  

– Ты чо, гонишь? Санёк прикололся, а ты за трушно принял?  

Сашка понял, что Миха и Витька не поверили ни единому слову.  

– Лады Лёня, пошли. Парни, пока. Вечером в чате.  

– Пока, пока. Как накроет снова, пиши в чат, откомментим, лайков накидаем.  

Лёнька проводил взглядом уходящих дружбанов, буркнул неразборчиво «Идиоты», и пошёл следом за Сашкой к нему в гости.  

– Чо сказать то хотел? У тебя же мать вроде в дурке работает? Типа, я её пациент стану?  

Лёнька поморщился.  

– Мама ни при чём. Ты нормальный, но надо подробности. Похоже, по краю прошёл.  

– Так ты мне веришь? Лады, расскажу, что помню.  

Сашка и Лёнька сидели в кухне, за обеденным столом. Сашка, вспомнив о гостеприимстве, заварил чай, вывалил на тарелку печенье, поставил мёд.  

– Мужик был невысокий, но коренастый, одет как деревенский?  

– Да. Во всём зелёном.  

– Напевал мелодию без слов? Сам себе аплодировал?  

– Да, всё так.  

– А ветер внезапно дул перед появлением?  

– Сильный, холодный. Потом, правда, утих.  

– Да уж. Жаль, не я его повстречал. Кто мог подумать, что в центре города, в парке…  

– Ты знаешь, кто это?!  

– Ты в курсе, кто такой мой дядя Марк?  

– Не, ты не говорил никогда.  

– Он ученик Лайтмана, и сам уже учит. Очень много знает про всё такое, как тебе встретилось. Немного и меня поднатаскал. Все эти сказки уходят корнями туда, в теорию и практику науки, которую изучает дядя Марк.  

– Что ещё за Лайтман? Какая наука?  

– Неважно.  

Лёнька выпрямился на стуле, расправил плечи, и, казалось, повзрослел на несколько лет. Обычно смешливый взгляд стал предельно серьёзным.  

– Александр, я желаю пройти по пути, который прошёл ты. Я желаю встретиться с тем существом, с которым встретился ты. Я желаю разговаривать с ним. Я могу исполнить своё желание самостоятельно, но с тобой будет проще. Согласен ли ты сопровождать меня?  

Сашка сглотнул внезапно ставшую густой и горькой слюну. Вместо позитивного и отзывчивого одноклассника Лёньки Фирера перед ним сидел Леонид, малознакомый и опасный. И Сашка сделал выбор, изменивший его дальнейшую судьбу.  

– Да, Леонид. Я пойду с тобой туда, где я побывал, и покажу место, где встретил существо. Я буду твоим сопровождающим.  

ИНТЕРЛЮДИЯ  

Вечером этого же дня Лёнька разговаривал со своим дядей Марком.  

– Леонид, поясни, зачем ты в разговоре с одноклассником упомянул нашего великого Учителя? Для чего тебе вообще понадобился этот будущий слесарь?  

– Дядя Марк, вы сами говорили мне, что практика нам запрещена.  

– Не «нам», а тебе. Пока запрещена. И?  

– Хозяин парка показал себя Саньке. Сам. Без призыва. Показал себя по пустому поводу, каких в парке ежедневно происходит сотни. Вреда Хозяин никакого не причинил. Напугал, любопытство разжёг, и всё. Значит, или в Саньке скрыто больше, чем он сам про себя знает, или Хозяину что-то от Саньки надо. Потому, хочу вместе пойти. Может, и призывать Хозяина не понадобится, сам опять покажется. Может, интерес Хозяина пойму, помощь ему окажу. Такое знакомство нам не лишнее.  

Марк помолчал, сверля взглядом Леонида.  

— Я разочарован. Твои способности воспринимать мир и анализировать произошедшее не равны нулю. Они отрицательны. Зачем ты мне сейчас рассказал эту фэнтези по мотивам славянских сказок?  

— Но дядя, я подумал...  

— Леонид, ещё слово, и будешь наказан. Услышав о произошедшем с приятелем, ты должен был вспомнить то, что я тебе вдалбливаю уже четыре года. Реальность стабильна. Слесари не скачут во времени и пространстве. Но ты прав, когда решил, что твой приятель прошёл по краю. Однако, опасность была иного рода. Она угрожает и тебе.  

— Какая угроза?  

— Вот что произошло на самом деле. Твой одноклассник маялся от безделья, никакой работы руками, никакой работы головой. Его сознание очистилось, и мозг соскользнул в третье состояние. Ты входишь в такое состояние целенаправленно, зная, к чему стремишься, и потому защищён своим контролем. Твой пустоголовый приятель попал случайно, и на него навели сновидение. Яркое, подробное, сочное. Обманули все органы чувств. Опасность в том, что выйти из такой галлюцинации нельзя изнутри, если нет навыка осознаваться во сне. Из сновидения может выпустить только тот, кто навёл. Был ненулевой шанс, что твой одноклассник никогда не станет слесарем, его сознание останется в наведённом сновидении, а тело начнёт пускать слюни, ходить под себя, и, в итоге, переселится в отделение для коматозников. Однако же его отпустили. Он пришёл в себя ровно там, где отключился, в квартире. И этот тупица не сошёл с ума, решив, что попал в сказку. И ты тупица, если решил так же.  

Лёньке стало стыдно.  

— Дядя Марк, так что теперь делать? Сказать, что пошутил, и никуда не ходить?  

Марк помолчал, подумал, и принял решение позволить Леониду немного самостоятельности.  

— Зачем? Ты правильно расставил приоритеты, слесарь добровольно стал твоим слугой.  

— Сопровождающим.  

— Без разницы. Ты говоришь, он делает. Учись использовать людей. Твоя задача мыслить, выстраивать планы, и приказывать. Используй трюки, создавай сцену, которую тупицы будут считать реальностью. Изменяй эту ложную реальность, и дураки будут скакать по твоему желанию.  

— Тогда я скажу, что мы пойдём вызывать на разговор лешего.  

– Ani maskin. Разрешаю, делай. И больше ни слова про ребе, пригласишь слесаря сюда, посмотрю на него, что надо, сам расскажу.  

– Понял, дядя Марк. Спасибо.  

– Иди уже.  

Оставшись один, Марк Эммануилович Фирер, дядя Марк, переместился в свой кабинет. Его любимый ученик, и, по совместительству, сын брата, по неопытности пропустил в разговоре важный момент. Он не спросил, кем был наведён сон. Марк пока и сам не знал точно, кем именно. Ответ на этот вопрос важен. Некто потратил энергию, силы, время, создав качественную, глубокую галлюцинацию. Заложив в неё подсказку, куда идти, кого искать. Марк собирался поискать ответ в имеющихся у него книгах. Почему Некто выбрал именно приятеля Лёньки, вопросов не вызывало — слабая воля, поверхностное мышление и общее невежество объекта позволяли внушать и более фантастические образы.  

Проводив Лёньку, Сашка завис в сети. И только поймав за свой крутой хейт три бана в трёх разных лентах, далеко заполночь, отправился спать. Разбудило Сашку гнусное пиликанье домофона. Сашка попытался скрыться от назойливого звука под подушкой. Безуспешно. Пришлось вставать, и босиком шлёпать к двери.  

– Кто?  

– Конь в пальто. Открывай. Спишь?  

– Уже не сплю. Лёнька, ты, что ли?  

– Открывай, давай.  

Надо было срочно проснуться. Пока Лёнька поднимался по лестнице к двери, Сашка натянул шорты, и запустил кофемашину. Адский агрегат зафырчал, зашипел, и наполнил кухню запахом капсюльного кофе.  

–-Кофе будешь?  

Лёнька принюхался.  

– Не, я недавно позавтракал.  

– Как знаешь. Чо в такую рань? Ещё десяти нет.  

– Вечером идём в парк, разговаривать с Хозяином. Не забыл?  

Сашка моментально проснулся.  

– Не забыл. И чо?  

– Подготовиться надо. Я список принёс. Хозяина уважить требуется, потому с собой подарок возьмём. Читай.  

И Лёнька перебросил Сашке листок, выдранный из ежедневника.  

– Перочинный нож. Есть. Мультитул пойдёт?  

– Пойдет.  

– Кексы. Не вопрос, куплю. Сало. Есть, вчера отчим принёс шмат. Водка. Блин. Мы туда что, бухать идём? Если отчим не выжрал, то есть. Жилетка. Лёня, у меня есть жилетка, но я её дарить не буду. Ветки рябины.  

Сашка потряс листком.  

– Что это было сейчас? Что за средневековье? Что за праздник алкаша?  

– По порядку. Водка, сало и кексы – подарок Хозяину за беспокойство. Любит он выпить, закусить, и побаловать себя сладким. Правильно будет не водку, а сладкую ягодную наливку принести, но где её возьмешь? Нож, жилетка и ветви рябины – это для нас. Если встреча пойдёт не так, поможет выбраться без потерь. Ясно?  

– Нет, но смысл уловил. Наливка, кстати, есть. Сливовая. Тётя Таня откуда-то домашнюю приносит. Мать со своими подругами как соберутся у нас посидеть, так только наливку и пьют. Коньяком разводят. Я их в прошлый раз спалил на этом деле.  

– Наливка это то, что надо. Водку вычеркиваем. Малорик, Сашка. Вспомнил вовремя.  

– А вот скажи мне, Лёня, ты давно тему юзаешь? Откуда всё это знаешь? Зачем?  

Лёнька бросил на Сашку нечитаемый взгляд, и решил, что беды от ответа не будет.  

– Четыре года. На празднике бар-мицвы подошел дядя Марк, и сказал, что сделает уникальный подарок, возьмёт меня к себе в ученики. Зачем? Вот представь себе, мы живем, что-то делаем, общаемся. А рядом с нами невидимое толстое матовое стекло, как барьер. И вот с этой стороны мы, люди, а с той стороны стекла они, не-люди. Большинство людей не видит стекло. Некоторые видят, но не понимают, что они видят. Некоторые видят тени за стеклом. Некоторые, их мало, могут общаться с этими тенями. И ещё меньше людей могут пройти сквозь стекло, и вернуться обратно. Таких людей в мире единицы.  

– Ты хочешь научиться проходить сквозь стекло?  

– Не совсем. Когда я это осознал, то ощутил себя полуслепым, полуглухим. Ущербным. Совсем рядом, руку протяни, малоизвестный кусок нашего мира. Тайная зона, которую кое-кто может видеть, слышать, контактировать. Кто-то, но не я. Я не хочу быть ущербным. И самое главное знаешь что? Все не-люди легко проходят сквозь стекло. Они приходят сюда, и уходят обратно.  

– Да ты гонишь!  

– Кто бы говорил. Ты же общался с Хозяином.  

– Он что, оттуда?  

– Нет, блин. Пенсионер из соседнего дома.  

– А почему их мало кто видит, когда они здесь??  

– Они прячутся. Как они это делают – долго объяснять. Пойми, мы, люди, воевали с не-людями, и победили. Не-люди создали барьер, и ушли за него. Спрятались, ради выживания. Мы ведь очень злобные. Если нас что-то пугает, мы сначала убиваем, чтобы устранить угрозу, а потом изучаем труп, чтобы понять, что это было. Думаю, не-люди хорошо запомнили инквизицию. Думаю, они нас люто ненавидят, но скрывают это.  

– Тебя не накажут, что разболтал мне секреты учёбы?  

– Дядя Марк разрешил. Он сказал, что раз Хозяин с тобой разговаривал, и не убил, то можно рассказать. Но только тебе, и под секретом.  

Сашку пробрало ознобом. В том, что Лёнька так легко сказал про возможную Сашкину смерть, было нечто. Правдивое. Заставляющее осознать реальность события. Осознать, что это не игра.  

– И последнее. Надеюсь, что Хозяин, увидев тебя, человека, которого он уже знает, сам придёт ещё раз пообщаться. Если нет – то надо будет позвать. Запоминай слова призыва: «Дядя леший, покажись не шустрой белкой, не чёрным вороном, не елью жаровою, покажись таковым, каков я! » Всё, я пошёл, мне тоже подготовиться надо. Сегодня на закате и пойдём. Пока.  

Лёнька исчез в прихожей, хлопнула дверь. Сашка сидел за столом, вертел в руках пустую чашку из под кофе. В голове билась только одна мысль: «Куда я вляпался?!»  

День прошёл в подготовке к выходу в парк. Сашка сходил в магазин, купил кексы, нацедил в пустую пластиковую бутылку из-под Колы литр наливки, упаковал кусок сала. Проблемой оказались ветки рябины, но Сашка вспомнил, что в соседнем дворе рябинами обсажена детская площадка. Дождавшись, когда мамы заберут своих малышей обедать и спать, Сашка отломал несколько нижних веток, и притащил их домой. Повертев в руках жилетку, Сашка решил, что надевать её в такую жару глупо. В результате всё собранное отправилось в рюкзак. Еда для Хозяина в отдельном пакете, рядом свёрнутая жилетка, нож во внешнем карманчике, рябиновые ветки связаны, и закреплены сбоку.  

Готово.  

Смеркалось. Густые тени южного летнего вечера постепенно укутывали двор. Сашка сидел у подъезда на скамейке, и ожидал Лёньку.  

— Хай. Готов? Всё собрал?  

— Готов. Можем идти.  

— Маму предупредил, что допоздна? Названивать не будет?  

— Всё бест. Мать в ночную, отчим с утра в командировку до конца недели укатил. Никому и знать не надо. А ты что, всё докладываешь?  

— Всё, не всё... Маме сказал, что у дяди Марка задержусь, возможно, заночую.  

— Ну чо, двинули?  

— Да, пора.  

До парка идти быстрым шагом минут десять. Сашка с рюкзаком шёл чуть впереди, сразу за его плечом Лёнька, с рюкзаком поменьше. Парни прошли подземный переход, свернули направо, потом налево, по узкой, тенистой улочке дошли до горбатого мостика, перешли его, и очутились в парке.  

— Мне теперь что, повторять весь свой маршрут и действия?  

Лёнька задумался.  

— Нет. В этом нет необходимости. Давай сразу туда, где вы беседовали.  

Сашка пожал плечами, и быстро пошёл напрямик, не соблюдая тропинок, только обходя самые густые кусты. Минут через пять приятели вышли на круглую забетонированную площадку.  

Вокруг площадки разрослись кусты эрики, в одном месте виднелся широкий проход, там, где когда-то к площадке примыкала аллея, и стояла будка кассира. Через щели в древнем бетонном покрытии проросли подорожники и одуванчики, вокруг площадки виднелись пеньки опор бывшей ограды.  

На западной стороне площадки, в тени кустарника, стояла скамейка.  

Сашка повертел головой.  

— Вот здесь всё и было. На скамейке мужик сидел, а я вот тут, на этом месте стоял. Но чота всё иначе. Кусты просвечивают, деревья пониже, помельче, музон с аллеи орёт, а тогда тишина была.  

— Так и должно быть. Сейчас ты дома, а тогда был в гостях. Ладно, постучимся, поздороваемся, может, опять в гости пустят. Пока светло, выкладывай аккуратно дары. Пня не видно, тогда на скамейку.  

Пока Сашка расстёгивал рюкзак и выкладывал принесённую снедь, Лёнька за его спиной внимательно осмотрелся, повернулся лицом на восток, достал из своего рюкзака персидский нож – ханджарли и быстро очертил вокруг себя ножом по бетону круг, стараясь исполнить фигуру как можно быстрее и тише.  

Солнце неторопливо опустилось за горизонт, тень от деревьев заползла на скамейку. Тени залегли у корней кустов, заполнили собой просветы между веток, залили тьмой трещины в бетоне. Площадку поглотил сумрак.  

— Лёня, что теперь? Читать призыв?  

— Нет. Сопротивляться призыву Хозяин, конечно, не сможет, но явится злой. Никто не любит принуждения, а ты силой его притащишь сюда, к себе на разговор. Давай по-другому, вежливо. Повторяй за мной.  

Лёнька зашептал, а Сашка громко повторил:  

«Здраве буде хозяин! Приюти меня в тени леса своего от зноя летнего, отведай со мной пирогов сладких да наливки ароматной! А потом покажи мне владения свои. Покажи дуб вековой, да сосну высокую, березу стройную, да липу медоносную. Проводи меня к озеру лесному, кристальному. Напои меня водой родниковой, прохладною. Поведай мне о чудесах, что творятся во лесу твоем, покажи мне тропы потаённые»  

По верхушкам деревьев промчался порыв ветра. Ветер пошумел в кронах, спустился ниже, дёрнул листву кустов, заставив их размахивать ветвями. Сгустились тени, круглая площадка превратилась в колдовскую башню без крыши, внутри которой на бетонном полу стоял Сашка, и позади него Лёнька.  

Воцарилась абсолютная тишина. Затихли звуки с парковых аллей, умолк шорох листьев. Сашке, как и в прошлый раз, почудилось, что это место вместе с ним внезапно переместилось из городского оживленного парка в дремучий лес.  

Раздался шорох. На спинке скамейки, сидя прямо над угощением, принюхивалась к кексам белка.  

За скамейкой послышался хруст веток и шаги. Зверек посмотрел на парней, и молнией мелькнул в тень под кустом. Глаза ребят невольно проследили за белкой, а когда они снова обратили внимание на скамейку, на ней сидел Хозяин. Лёнька судорожно вздохнул.  

Сашка припомнил прошлый раз, и вежливо поклонился.  

— Здравствуй, Хозяин  

Лёнька поклонился следом.  

— Здравствуй, дядька Лесовик  

Лесовик хмыкнул, пошевелил пальцем кексы, откупорил наливку, понюхал.  

— Ну, вижу, не с пустыми руками заявились. Добро, добро. Так говорите, что надо-то?  

Парни замялись. Лёнька до конца не верил, что разговор состоится, а Сашка не привык думать наперёд. Поэтому плана разговора ни у одного, ни у другого, не было.  

Первым отмер Сашка.  

— Прошлый раз ты меня отпустил, позволил домой вернуться, ничего не потребовав взамен. Вот, пришёл тебя поблагодарить.  

— Сам додумался?  

Сашка смутился.  

— Не, не сам. Вот, он посоветовал. И Сашка мотнул головой на Лёньку  

— Что не врёшь, не стараешься лучше, чем есть, казаться, то добро. Ну а ты, ученик колдуна, что скажешь? И Леший перевёл взгляд на Лёньку.  

— Скажу. Прости за откровенность, скажу прямо. Думаю, Хозяин, что читаешь ты нас и наши характеры превосходно. Потому и другу моему показался, потому и отпустил его, проснуться позволил. Знал, что он вернётся на место, тобой указанное. Потому думаю, что тебе от нас что-то надо. Что-то из мира людей, чего сам получить не можешь.  

Лицо Лешего неуловимо изменилось. Глаза полыхнули зелёным огнем. Вместо сильного, властного, но справедливого Хозяина, на скамейке сидело обозлённое потустороннее существо, больше похожее на оживший пень, чем на человека.  

Существо встало, и двинулось к парням. Сашка обмочился. Лёньку раздирало неодолимое желание развернуться, мчаться куда глаза глядят, подальше от твари, и он остался на месте только потому, что его парализовал ужас. Нелюдь подошла ближе к Лёньке, и остановилась на границе начертанного Лёнькой круга. Ударила кулаком по границе, не пробила, поморщилась, и не спеша побрела обратно.  

К скамейке подходила уже не тварь, а вернувшийся в привычный облик Леший.  

— Умён. Предусмотрителен. К сожалению.  

Посмотрел на Сашку, потом на Лёньку.  

— Никто не имеет права разговаривать со мной в таком тоне. Это ясно?  

— Да, Хозяин, ясно, прости, забылся  

— Да, дядька Лесовик, понятно  

Леший посидел, посмотрел на кусты, поднял глаза вверх, поискал взглядом что-то, видимое только ему, в ветвях деревьев.  

— Ты прав. Мне от вас кое-что надо. Не за так, но о награде поговорим, если сделаете.  

Леший ещё немного помолчал.  

— От моих угодий отбирают большой участок. Люди и так оставили от бывшего леса крохи, и хотят ещё забрать. К тому же на том участке гнездовье. Уничтожат гнёзда, обеднеет, усохнет роща. Здесь у меня мало сил, нечем бороться.  

— Дядька Лесовик, я не знаю, смогу ли помочь. Постараюсь, мы постараемся, но не знаю, хватит ли нам сил.  

— Попробуйте остановить уничтожение рощи. В долгу не останусь. А теперь идите. Пора заканчивать разговоры.  

Сзади, за спинами парней кто-то свистнул. Они обернулись – никого, развернулись обратно – пустая скамейка. Справа, сквозь редкие кусты, просматривается аллея, слышны разговоры, музыка, детский смех.  

— Отпустил. Вот же, блин... Отпустил...  

— Слышь, Лёнь, я тут это, опозорился, когда он тебя убивать шёл. Мне бы домой, срочно.  

— Никому, Санька, никому, ни слова, ни звука. Только дяде Марку, он посоветует что-нибудь.  

— Согласен. А то к к твоей маме определят.  

— Точняк.  

— И это, у меня вопросы к тебе появились.  

— Всё потом. Побежали.  

Два подростка то быстро крались по кустам, то перебегали оживлённые аллеи. Выбравшись из парка, они свернули во дворы, и бегом помчались к Сашке домой. Сашке срочно требовалось переодеться и принять душ, а Лёнька хотел побыстрее очутиться в жилой квартире, окунуться в привычную атмосферу городской многоэтажки посидеть на кухне с другом, и на какое то время сделать вид, что ничего не было.  

Завтра. Все вопросы завтра. Сегодня они ловили отходняк.