Жизнеописание С. Конкёрта (Часть 1)

Я родился холодным утром 6 миррасена (ноября) 1956 года в городе Агалион, который располагался в 120 километрах от столицы нашей империи (а ныне республике) Эвилиона, на краю Центральной префектуры (которую называют Старой Евархией). Младенцем я даже не мог представить, что появлюсь на свет именно в семье Конкёртов — известной династии военных. На протяжении всей истории Конкёрты посвящали свою жизнь военному делу: был великим воином наряду с Мариалом основатель нашего рода, посвятил жизнь разведке мой прадед, легендарный военный разведчик и Герой Империи Медри Конкёрт, был военным мой отец Мартен — и продолжил династию я.  

В далеком детстве я даже не задумывался, что меня ждет впереди…  

Почти с самого рождения меня воспитывал родной дедушка Лицеш Конкёрт. Как он рассказал позже, мой отец служил капитаном погранвойск рядом с Перкфонисским алмазным месторождением (Юго-западная префектура, почти у берега). В 1959 году йорсские боевики совершили ночную диверсию в районе портового города — и в этом же районе патрулировал взвод моего отца. Спустя несколько дней пришло известие о его гибели, от которого ужаснулась мать. У нее случился нервный срыв, дед отправил ее в больницу, и там ее настиг сердечный приступ.  

Мой дедушка в тот год лишился сына, а затем и снохи. Сейчас, на склоне лет, поражаюсь, насколько он был силен духом. Он понимал, что подобное могло случиться с каждым военным (особенно в то неспокойное время); это же понимание передалось мне, когда я сам стал военным. Смирившись с утратой дорогих людей, он взял трехлетнего меня на воспитание. Лицеш Конкёрт — единственный из Конкёртов, который не стал продолжателем нашей династии. Прадед велел ему поступить в Императорскую военную академию (ныне — Военная академия Генерального штаба Вооружённых Сил Евархии имени Т. Бэма), но не прошло и месяца, как дед отчислился, разругался с отцом-разведчиком и поступил на факультет психологии. Дедушка вспоминал: когда он получил степень доктора психологии, прадед его все равно не простил.  

Так Лицеш Конкёрт, правда, уже после смерти его отца в 1941 году, стал известен как профессор психологии и педагогики. Его даже приглашали на международный симпозиум, который проходил в Болестонийском университете в Бартинане, и там был признан почетным педагогом. Помню, по болезни он завершил карьеру и посвящал моему воспитанию все свободное время. Вероятно, по этой причине я не посещал дошкольные учреждения и почти до двенадцати лет обучался на дому под присмотром почетного педагога. Он стал достойной заменой матери и отца, его призвание — быть моим другом и наставником, искушенным хитростям правильного воспитания; к тому же дедушка был невероятно терпелив и относился ко мне не как к объекту исследования, а как к родному ребенку.  

Несмотря на увлекательные занятия, жилось мне скучновато. После совместного прочтения книжки про ратные подвиги императора Алапиана и решения интересных логических задачек, я выходил на улицу и мог пропасть до ужина. Мы с дедом перебрались из Агалиона в самое сердце империи — город Эвилион, который разделен на две части извилистой широкой рекой Юсеннии. Мы обосновались на Восточном берегу, но даже та часть столицы казалась для меня, семилетнего ребенка, необъятной. Я был склонен к исследованиям, поэтому сразу же после занятий я выбегал на улицу, навстречу неизведанным уголкам Восточного берега. В первый день приезда я сдружился с ребятами из соседнего дома, и мы шайкой отправлялись либо в парк, либо просто бродили по улочкам в поисках неизвестного. Имена тех ребят я уже не вспомню, хотя общались мы тесно: вместе играли в «догони меня» в том же парке, лавируя между неповоротливыми взрослыми.  

Конец лета 1969 года ознаменовался одним событием, которое изменило привычный ход моей жизни. Мой родной дядя полковник, переехавший жить в нашу квартиру в связи с переводом, однажды вечером предложил моему дедушке определить меня в Эвилионский кадетский корпус при Императорской военной академии. Тот был очень обеспокоен столь необычным предложением, даже высказал предположение о том, что все места в корпусе уже определены для детей «отцов почтенных семейств» и что пусть я сам определюсь с делом всей жизни. Как стало известно из записей дедушки, дядя успокоил его, мол, «там охотнее возьмут твоего внука, а клановая знать в последние годы не стремится отдавать своих детей…»  

Своей затеей дядя смог меня заинтересовать. Я тайно радовался тому, что смогу побывать в новом месте, в новом обществе, вдобавок, уже тогда я грезил о военной карьере. Скорее всего, эта склонность заложена на генетическом уровне, и никак ее не искоренить!  

Уже осенью того же года я гордо мог сказать о себе, что являюсь курсантом Эвилионского кадетского корпуса. А перед этим дедушка с дядей собрали необходимые документы передали их куда надо, и уже через неделю пришло одобрительное письмо от начальника корпуса генерал-майора Н. Бехнорта.