ПерекрёсТки Часть №4

На заранее выбранный перекрёсток он прибыл незадолго до полночи, хвала Интернету и высоким технологиям, позволявшим путешествовать, не выходя из дома. Ллойд заранее просмотрел панорамы нескольких перспективных, на его взгляд, перекрёстков. Все они находились на удалении от городских огней, имели заброшенный вид и были грунтовыми.  

Ллойду предстояло преодолеть семь миль, и путь этот надлежало проделать без автомобиля. Честно говоря, Ллойд пребывал в заблуждении относительно своей физической формы, сидя перед экраном стильного ноутбука и измеряя расстояние, он не находил его огромным. Семь миль, да, не каждый день совершаешь такую прогулку, но всё же это не так далеко, как Китай. Семь миль — это несколько кругов вокруг парка, находившегося в нескольких кварталах от квартиры Ллойда. Семь миль он осилит.  

Только, сидя в кресле, он совершенно не представлял, каково это тащиться семь миль в одном направлении, чувствуя, как лёгкие постепенно отказываются принимать воздух. В программу прогулки Ллойд не включил свой объявившийся рак.  

Ещё со школьных времён он имел привычку приходить заранее, сама мысль об опоздании заставляла его всюду торопиться, постепенно всё это переросло в стиль жизни. Ллойд предпочитал два часа посидеть в зале ожидания с книжкой в руках, чем мчаться в таски и ежесекундно сверяться с наручными часами. Он всегда появлялся на рабочем месте раньше всех остальных, просто потому что привык к этому с детства. Уж лучше прийти раньше на пятнадцать минут, чем опоздать на пять — в полном согласии с этим высказыванием Ллойд и жил.  

И сейчас давняя привычка пришлась как нельзя кстати, потому что иначе он бы так и не сумел добраться до выбранного перекрёстка к полуночи. Ещё на подходе к городской черте его сердце выдавало сто двадцать ударов в минуту, дыхание превратилось в сплошную отдышку, а сам он чувствовал непривычную тяжесть в ногах. Машина отучила его от длительных прогулок, она слишком изнежила его тело, от чего он и пребывал в столь плачевном состоянии ещё в самом начале своего маршрута. Ллойду пришлось опуститься на скамейку и подождать, пока пульс немного нормализуется. Его так и распирало от любопытства посмотреть, сколько он уже отшагал, но и без карт он знал, что одолел едва ли треть от намеченного. А ведь ещё нужно было вернуться домой!  

Почему эта мысль не появилась у него раньше? Неужели странные статьи так сильно завладели его вниманием, что он совершенно забыл умножить семь на два? Четырнадцать миль — вот какой была истинная протяжённость его прогулки! Осознание было столь сильным, что Ллойд чуть было не повернул назад. На миг его захлестнуло желание забросить в ближайшие кусты жестяную коробку, которую он нёс в руках, хорошенько отсидеться и уже без всякой спешки направиться обратно.  

Пока он размышлял, момент оказался упущенным, дома его не ждало ничего кроме ещё одного вечера, наполненного коллекционированием знаменитостей, а в нескольких милях впереди находился перекрёсток, по всем параметрам подходящий для проведения ритуала. В "подтверждённую вероятность" Ллойд не верил, но верил ли он в перекрёсток? Он не знал, но хотел попробовать.  

Время приближалось к половине десятого. Очень сильно хотелось пить, рубашка и брюки Ллойда пропитались едким и пахучим потом, лёгкий ветерок облизывал его влажную кожу, а внутри у него было сухо. Ллойд проводил языком по верхней губе, захватывая маленькие капельки и с жадностью их глотал. Слюни стали вязкими и тёплыми, но давали хоть какое-нибудь ощущение влаги во рту.  

Ллойд отбросил некоторые подробности статей, которые показались ему несущественными, но "голодание" оставил. В этом действии просматривалась определённая жертвенность, это вполне отвечало его представлениям о законах спроса и предложения. Ллойд не ел на протяжении трёх дней и терялся в догадках относительно того, как другие люди выдерживают предписываемый некоторыми статьями девятидневный пост. Наверное, у них в жизни всё ещё хуже, чем у него. Уже после первого дня без пищи Ллойд стал чувствовать недомогание, его организм был приучен к трёхразовому питанию, а тут устоявшийся механизм начал давать сбой. Он терпел тянущую боль в нижней части живота, но даже во время сна она давала о себе знать.  

Вчера вечером он выпил последний стакан воды, и с тех пор не прикасался к питью. По этой же причине в дорогу он не стал брать даже маленькой бутылочки с водой. Двести миллилитров без проблем поместились бы в кармане его брюк, он бы растянул их на несколько приёмов, но в данном случае вода выступала соблазном, от которого он решительно отказался.  

Пожалел ли он об этом? Его внешний вид и самочувствие говорили в пользу утвердительного ответа.  

Куда сильнее нехватки воды его напрягала коробка. На кухне он раскопал старую жестяную форму от печенья и сложил в неё свой пропуск на рабочее место, где имелась его улыбающаяся фотография, к тому же у коробки имелась крышка. Счастливый своей находкой Ллойд даже не подумал о том, чтобы прихватить рюкзак или на худой случай пакет.  

Он шёл, перекладывая коробку из одной потной ладони в другую, кляня себя за непредусмотрительность. Жестянка оказалась слишком большой для его карманов, оставалось только нести её в руках.  

Итого с учётом первой остановки возле скамейки Ллойд устраивал привалы пять раз. Последний раз он присел прямо на землю на обочине одной из дорог, составляющих его перекрёсток. В нагрудном кармане его рубашки, оттопыривая ткань, лежала распакованная пачка сигарет, за прошедшие трое суток он курил всего два раза, и оба заканчивались рвотными позывами в туалете. Ллойду показалось, что рвотные массы были окрашены кровью. Свободные от жестяной коробки пальцы в полном соответствии с привычкой периодически поднимались и отгибали клапан кармана. Действие было чисто рефлекторным, Ллойд не отдавал себе в нём отчёта.  

Курение было его привычкой, привычка — натурой, такой же составляющей его "я", как и боязнь опоздать.  

Ему удалось добраться до перекрёстка, преодолеть чёртовы семь миль, и за это время не выкурить ни единой сигаретки. Возможно, в этом заключался повод для настоящей гордости, но Ллойду почему-то казалось, что длинный марш-бросок нанёс его организму куда больше вреда, чем недавние сигареты, вызвавшие тошноту.  

Часы на его руке, считывающие пульс, показывали, что до полночи оставалось пятнадцать минут, ему нужно было приступать к тому, ради чего он устроил этот марафонский забег. Ллойд позволил себе несколько лишних минут сидения, и уже после них направился к центру перекрёстка.  

Теперь он понимал, почему коробочку стоило закапывать руками, он бы не прошёл и половины расстояния, если бы тащил на себе ещё и лопату. Геометрический центр Ллойд определил на глаз, в его распоряжении не было ни нужного оборудования, ни времени, после долгих раздумий он пришёл к выводу, что сторона подхода к перекрёстку не играет никакой роли, потому как во всех статьях эти данные разнились. Он понятия не имел, с какой стороны зашло солнце и где располагаются остальные направления.  

От усталости он с большим удовольствием плюхнулся на коленки прямо в дорожную пыль. Лицо перекосила неприятная гримаса, когда маленькие камушки вонзились в его кожу, Ллойд не сомневался, что порвал брюки, но в данной ситуации вовсе не обратил на это внимания. Пока гудящие ноги немного отдыхали от тяжести его тела, руки пригоршнями загребали землю и отбрасывали в сторону.  

Ллойд всегда следил за состоянием собственных ногтей, он терпеть не мог, когда они хоть немного выступали за подушечки пальцев и стриг их примерно каждые пять дней. Он содержал их в образцовом порядке и после каждой стрижки тщательным образом обрабатывал пилочкой, а сейчас все его старания отправлялись коту под хвост.  

Песок и грязь моментально забились ему под ногти, попадающиеся камни царапали ухоженную поверхность и оставляли после себя зазубрины, но Ллойд упорно продолжал вычёрпывать сухую землю из всё увеличивающейся ямки. Ему показалось, что на правой руке сломалось как минимум два ногтя.  

Жестяная коробка, причинившая ему столько неудобств во время перехода, продолжала создавать трудности. И угораздило его взять именно эту коробку! Вне всяких сомнений у него на кухне можно было найти и менее габаритную ёмкость, но его взгляд упал именно на эту старую упаковку из-под печенья, о том, что её придётся закапывать он снова не подумал!  

Время тикало, оно приближалось к полуночи, а Ллойд всё возился с жестянкой, крышка которой до сих пор находилась выше края выкопанного углубления. Теперь Ллойд точно был уверен, что он успел сломать ногти на обоих руках, пальцы ныли от тупой боли, песок проникал в появившиеся трещинки, поэтому он просто обхватил руками кучку уже выкопанной земли и засыпал ей жестянку. Получилось не очень красиво, больше всего напоминало маленький курган, появившийся в самом центре перекрёстка.  

У Ллойда не осталось сил что-либо переделывать, если он не успел или выполнил действия слишком криво, то зазря притащился в эту глушь. В любом случае он выкурит сигарету, нет, сначала посидит и подышит, только потом достанет из кармана рубашки пачку сигарет. Пусть его сердце не выдержит такого, зато он умрёт вместе со своей привычкой.  

Ллойд представлял, как закурит, а если начнёт тошнить, то просто отвернётся в сторону. Ему вдруг очень захотелось вкусить табачного дыма...  

— Привет. — Произнёс человек, стоящий по ту сторону перекрёстка. Он находился на продолжении линии Ллойд — закопанная коробка и появился в тот момент, когда Ллойд прикрыл глаза. Только что перекрёсток был пуст, а теперь на нём появился этот человек.  

Выглядел он столь непримечательно, что изначально Ллойд не связал его появления с закопанной коробкой. Ему подумалось, что на дорогу вышел бродяга, глазам которого открылось странное зрелище: сидящий на земле человек в дорогой рубашке, освещённый лунным светом. Что бы на это сказали его друзья? Насколько сильно они бы удивились, узнав о том, что свой отпуск Ллойд проводит, скитаясь по безлюдным перекрёсткам?  

Он собирался поднять грязную руку в приветствии, но идущие слова вышли кашлем. Ллойд повалился на четвереньки, выпучивая глаза, а в голове у него формировалась цепочка событий, казавшаяся невероятной. При такой луне он бы заметил приближающегося человека, но этот не шёл по перекрёстку, он вообще не двигался. Он просто... возник на том месте, где его увидел Ллойд. Откашлявшись, он посмотрел на холмик насыпанной земли, под которым он захоронил жестянку. Он собирался попробовать, и, видимо, у него получилось.  

Он ещё раз посмотрел на поприветствовавшего его человека. Тот, если и производил впечатление, то не впечатляющее. Маленький, весь как будто бы ссутуленный и втиснутый в обветшалое пальто, жиденькая чёлка была зачёсана за одно ухо, плечи задраны вверх, нервные пальцы беспрестанно массируют ладони. Типичный представитель педофила, каким его, наверное, принято изображать в полицейских учебниках. Все детали Ллойд просмотрел мельком, его интересовали глаза, они...  

— Они не красные. — Подтвердил очевидное человек по ту сторону перекрёстка. — И не светятся в темноте. Это всё выдумки, как и многое другое.  

Вопрос, прозвучавший в голове Ллойда, всё же обрёл ответ, но сам Ллойд потерял ориентировку, он продолжал стоять на четвереньках и по-собачьи пялиться на появившегося человека.  

— Не красные? — Протянул он.  

— Нет. Абсолютно. Ни сколько. — Тон у появившегося человека был скучающий, но всё же он решил внести окончательную ясность. — Совершенно не красные.  

Не известно, сколько времени Ллойд провёл бы в собачьей позе, если бы из его нагрудного кармана не выскользнула пачка сигарет. Она плюхнулась в дорожную пыль, подняв облачко мелкого песка, этот звук вывел Ллойда из ступора. Он попытался одновременно занять стоячее положение и подхватить выпавшую пачку. Раньше он и не замечал, как сильно дрожат его руки. Человек по ту сторону перекрёстка терпеливо наблюдал на неуверенными движениями Ллойда.  

— Вообще-то я... — Страждущий исцеления Ллойд вдруг совсем забыл, зачем пришёл в это забытое людьми место.  

— Я знаю. — Утвердительно заявил человек по ту сторону перекрёстка. — У тебя дурной вкус, Ллойд. Да и на фотографии ты получился не очень. — Говоривший одним подбородком тряхнул в сторону закопанной коробки, его руки ни на секунду не останавливались, пальцы теребили друг друга с такой силой, что в любой момент могли оторваться.  

— Ты знаешь, кто я такой? — Ллойд сильно увлёкся игрой пальцев своего собеседника, но вовремя вернул себя к теме разговора. Об этом он читал, что ж, в таком случае можно избежать целого ряда вопросов, над ними он как-нибудь порассуждает позже, если для него останется это самое позже. — Ты знаешь, кто я такой, тогда тебе известна причина, по которой я здесь.  

— Конечно известна. — Человек на той стороне не двигался, он словно обратился в статую, подвижность сохраняли только переплетающиеся пальцы да язык, выскакивающий, чтобы облизать губы. Эти губы сразу не понравились Ллойду, они выглядели слишком тонкими и напоминали спагетти. — От тебя несёт внутренней гнилью, ты даже не представляешь, насколько близок к могиле. Я знаю, сколько сигарет ты выкурил за свою жизнь. Я знаю день, когда ты пристрастился к этой привычке. Я знаю, сколько затяжек ещё смогут выдержать твои лёгкие.  

После этого монолога губы-спагетти человека по ту сторону разошлись в улыбке, которая абсолютно не изменила постного выражения его лица. Пальцы двигались, язык высовывался и тут же прятался. Его глаза ничуть не напоминали красные. Ллойд не мог разглядеть их цвет, но видел, что глаза у человека слезящиеся, как будто он постоянно смотрел через дым.  

— И ты можешь забрать это? — Ллойду представилось, что на его вопрос он получает отрицательный ответ, а человек на той стороне поворачивается к нему спиной и исчезает. Голос дрогнул.  

— А ты захочешь отдать это? — Человек с той стороны ловко перекинул вопрос Ллойду. — Вижу, ты успел подготовиться к нашей встрече, а потому должен знать, какая валюта единственно ценится в таких сделках. — Он шумно втянул носом воздух. — А твоя валюта вполне даже чиста, я бы даже сказал, что она хороша собой!  

— Так, ты сможешь забрать это? Ты сможешь исцелить меня, убрать эту мерзость из моей груди? — Ллойд уверено продолжал гнуть свою линию.  

— Да. — прозвучал лаконичный ответ с той стороны перекрёстка.  

— Тогда я согласен на сделку. — Скорее всего, Ллойд не осознавал важность происходящего и настоящую цену, которую ему придётся заплатить.  

Человек по ту сторону перекрёстка не выразил никаких эмоций, его слезящиеся глаза продолжали смотреть прямо в лицо Ллойду, пальцы мяли фаланги другой руки.  

— А знаешь, что, Ллойд? Ты очень азартный. — Человек с то стороны вдруг заговорил совершенно о другом.  

— Я? — Ллойд был искренне удивлён, азартные игры его никогда не привлекали, к Лас Вегасу он не приближался и на двести миль, и никогда не спорил на деньги. — Это точно не про меня, я не...  

— Это точно про тебя, потому что ты заядлый курильщик, Ллойд. Табак — твой азарт. И даже не пытайся отнекиваться. — Человек с той стороны дороги сделал приглашающий жест. — А знаешь, я хочу предложить тебе не совсем обычную сделку. Мы можем немного отступить от привычного сценария и выйти за его рамки. Что скажешь, Ллойд?  

Сделка на перекрёстке изначально не выглядела привлекательно, но после такого отступления становилось ещё напряжённее. Ллойду следовало бы остерегаться столь кардинального отклонения от плана сделки. Об этом не раз говорилось в статьях, которых он успел начитаться. Внезапно ему показалось, что человек с губами-спагеттинами откажется лечить его!  

— Что звучит это очень подозрительно. — Он не хотел вестись на провокацию, но всё же не выдержал и как бы мимоходом озвучил свой вопрос. — И что же такого необычного ты можешь предложить?  

— О, всего лишь небольшой бонус к тому, который ты и так получишь. — Яркий язык всё чаще выглядывал из его рта, пальцы продолжали безостановочно теребить друг друга. — Я излечу тебя, ведь именно за этим ты сюда и пришёл. Я заберу из твоих лёгких рак, ведь это тебе и нужно.  

— Да, это я собирался просить. — Ллойд не удивлялся тому, что человеку на той стороне всё про него известно. — И какой бонус ещё ты хочешь добавить к этой сделке?  

Губы-спагеттины продолжали кривиться.  

— Я всего лишь сделаю так, что сигареты перестанут причинять тебе вред. Вообще. Ты сможешь смолить целый день, и это никоим образом не скажется на твоих лёгких, никотин не будет влиять на твой организм, но наслаждение ты будешь получать, как и прежде.  

Пришёл черёд Ллойда немного улыбнуться и поднять кверху ладони.  

— После всей этой истории я планирую завязать с курением...  

— А я планирую отрастить крылья. — Резко перебил его человек с той стороны перекрёстка. — Кого из нас ты хочешь обмануть, Ллойд, себя? Потому как я знаю, что ты этого не сделаешь. Я не зря назвал тебя азартным, потому что ты настолько свыкся с табаком, что и нескольких дней не протянул без него. Твои слова пусты.  

На каком-то уровне сознания Ллойд был согласен с тем человеком, он храбрился, говоря о том, что разом бросит курить, на деле он подразумевал, что станет заниматься этим реже обычного. Будет заставлять себя сдерживаться. По крайней мере станет пытаться.  

Ему оставалось признать правоту человека на той стороне перекрёстка.  

— И ты предлагаешь сделать меня неуязвимым для сигарет? Предлагаешь мне мечту курильщика без оглядки на возможные ухудшения здоровья? Звучит слишком красиво, чтобы оказаться правдой, уверен, ты не договариваешь оборотную часть этого бонуса.  

— А она очень проста: одна из сигарет тебя убьёт.  

Ллойд удивлённо вытаращился на того человека. И это называется бонусом? Ну уж, нет, ему резко перестала нравиться эта сделка без свидетелей при лунном свете. Спасибо, конечно, но от такого предложения вынужден отказаться...  

— Отказаться? — Интонации человека с той стороны звучали удивлённо. — Наверное, ты просто не понимаешь, какой карт-бланш я предлагаю тебе. Самая обычная, назовём её классической, сделка на перекрёстке заканчивается обменом души на исполнение желания. Всем это известно. Известно и то, что человеку даётся десять лет жизни, а после этого за ним приходит наш посланец. Десять лет. А ты получишь столько времени, сколько посчитаешь возможным. Сигареты не будут причинять тебе вреда, но от одной из них ты моментально умрёшь. Это может случиться уже завтра, если ты не сумеешь отказаться от своей привычки, а, может и через сорок лет! Ллойд, даже мне не будет известна та самая сигарета... К тому же, ведь ты собирался бросить курить, не так ли?  

Цифра в десять лет встречалась ему постоянно. именно такой срок отмерялся счастливчику в обмен на его душу. С одной стороны, это не мало, для Ллойда, которому оставались считанные недели, десятилетие представлялось новой жизнью, но имея возможность выбирать между десятью годами и куда большим сроком, здравый смысл перетягивал в сторону последнего. Весьма неплохой стимул, чтобы бросить курить. Наверное, он сумеет заставить себя отказаться от сигарет, тем более зная о том, что одна из них станет для него последней.  

— Давай я проговорю условия нашего соглашения. — Ллойд принялся загибать пальцы. — Во-первых, ты излечиваешь меня. Во-вторых, делаешь так, что сигареты не причиняют мне никакого вреда, сколько бы я их не выкурил. А в-третьих, ты отменяешь десятилетний срок, если я соглашаюсь на... э-э-э... неклассический вариант сделки? — Три пальца оказались прижатыми к ладони, которую он продемонстрировал человеку на той стороне перекрёстка.  

— Всё верно. И что же ты ответишь на такое предложение, Ллойд?  

Устрашающий стимул придал ему самоуверенности, поэтому Ллойд выразил своё согласие.  

— Да. Я согласен.  

— Ради этих слов я и существую. — Проговорил человек на той стороне перекрёстка. Он слегка развёл свои подвижные руки в стороны, низко склонил голову и быстро зашевелил губами-спагеттинами.  

Когда он закончил шептать, его руки вновь сплелись на груди, а слезящиеся глаза уставились на Ллойда.  

— И всё? — Удивлённо спросил он, ощупывая своё тело. Ллойд ничего не заметил, с ним абсолютно ничего не произошло, его состояние ничем не отличалось от того, что было пять минут назад.  

— А ты чего ожидал? Финальной сцены из фильма "Константин"? Мы с тобой не в кино, да и на Киану Ривза ты не сильно-то похож.  

— А нам не нужно скреплять сделку поцелуем? Во многих источниках говорилось, что это обязательно...  

Ллойд поднял голову, на другой стороне перекрёстка уже никого не было. Да и не пригрезился ли ему весь этот диалог? Он почувствовал усталость, как будто из него выпустили весь воздух, и не оставалось сил, чтобы держаться на ногах. Нужно было возвращаться и хорошенько отлежаться, он почти не сомневался в том, что ночное путешествие ещё несколько дней будет напоминать о себе болью в мышцах.  

Но перед тем, как повернуться спиной к пересечению дорог и небольшому насыпанному им холмику, Ллойд решительным движением выхватил из нагрудного кармана пачку сигарет и запулил ею в придорожную канаву.