День рождения перевозчика. Глава 19. Паром.

Глава 19. Паром.  

Последние километров пятьдесят мы поминутно смотрели на часы со все возрастающей тревогой – если опоздаем на паром, придется оставаться в Травемюнде, покупать новые билеты на другой рейс, благо транзитная финская виза позволяла нам несколько задержаться.  

В город мы въехали, когда уже начало "сереть". На наше счастье, вскоре на нашем пути стали попадаться указатели с надписью "Порт" и стилизованным изображением парома.  

Довольно скоро мы подъехали к территории порта. Уже виднелись за складскими зданиями и бесконечными рядами контейнеров контуры огромного судна, возвышающегося над окружающими строениями, как какое-то огромное доисторическое животное.  

И все же Боря умудрился заблудиться. То ли свернул он не туда, то ли наоборот – пропустил нужный нам поворот, но мы, вместо того, чтобы выехать к причалу, либо упирались в какие-то тупики, либо блуждали в бесконечном лабиринте проходов между рядами контейнеров. А всего в каких-нибудь паре сотен метров от нас насмешливо, как бы дразня нас, дымил трубой такой желанный белоснежный паром.  

Наконец мы, каким-то чудом, выскочили на площадку перед опущенной въездной аппарелью гигантского судна. Она уже была пуста, и лишь педантичные служащие ожидали таких же, как мы, опаздывающих раздолбаев.  

Вблизи паром выглядел еще больше, чем казался издалека. Размером он был никак не меньше пятиэтажного дома. Подошедший к нам служащий проверил наши билеты и документы на машину и попросил пассажиров, то есть нас с Димой, выйти из машины. В трюм вместе с автомобилем разрешалось заезжать только водителю.  

Мы сказали Боре, что будем ждать его в каюте и пошли размещаться. Внутри паром представлял собой целый город. Бесконечные улицы проходов, рестораны, магазины "Дюти фри", парикмахерские, бары, залы казино и много чего ещё. Зарегистрировавшись и получив ключи от каюты, мы поднялись на одном из нескольких лифтов на третий этаж. Скупердяй Боря купил, естественно, самые дешевые билеты – в середине парома. Каюта представляла собой крохотную каморку без иллюминаторов. В ней поместились лишь двое двухэтажных нар, пара тумбочек и крохотный угловой умывальничек – ни стульев, ни стола, ни, тем более, какого-либо шкафа. Мы покидали верхнюю одежду на стулья, я забрался на верхнюю койку, Дима расположился внизу подо мной. Боре мы предоставили право выбора, где спать предстоящую ночь на вторых нарах. Хочешь – внизу, хочешь – наверху, хочешь – прыгай всю ночь вверх-вниз.  

Вскоре он появился. Его уставшее, скорее даже, изможденное лицо уже ничего не выражало – эмоции кончились. Знал бы он, что еще ждало нас впереди…  

Наскоро умывшись, решили пойти поужинать. Изучив схему парома, висящую на стене, мы выяснили, что на нескольких его этажах находилось множество ресторанчиков, баров и кафе. Совершать экскурсию по бесконечным внутренностям корабля у нас не было ни сил, ни желания. Мы направились в сторону ближайшего ресторана. Навстречу нам то и дело попадались в дымину пьяные финны – то поодиночке, то целыми группами. При этом вели себя они достаточно спокойно, никакой агрессии не было. То, что вскоре мы увидели, как пара пьяных горячих финских парней, по-идиотски хохоча, мочится через борт в открытое море, споря кто дальше, в счет не идет.  

Помня, что ужин и завтрак в виде шведского стола (за исключением напитков) включены в стоимость билетов, мы по пути зашли в магазин беспошлинной торговли и купили бутылку "Балантайнз"а.  

Выбор блюд был весьма разнообразен – закуски, несколько видов салатов, рыба холодного и горячего копчения, мясные нарезки. На горячее можно было взять мясо, рыбу или курицу. Именно там я впервые отведал финский молочный рыбный суп – калакеитто. Необычно, но довольно вкусно.  

По бортовому радио передали, что вскоре в кинозале лайнера начнется развлекательное шоу, но мы, уставшие вусмерть, после всех пережитых перипетий, наскоро поели и пошли к себе в каюту. Было совсем не до развлечений – от усталости ноги почти уже не держали.  

Несмотря на дискомфорт крохотного замкнутого помещения, мы мгновенно заснули, едва головы наши коснулись тощих синтипоновых подушек.