Замо́к на стене чёрной темницы.

ВМЕСТО ЭПИГРАФА  

Ниже приведена выдержка из личной переписки с А. А. Д. от 30. 09, в ледяную осеннюю ночь, примерно за час до рассвета. Для удобства потенциальному читателю, стоит подметить, некоторые моменты были упразднены, а текст прошёл, пусть и небольшую, но вычитку.  

Автор к прочтению ни-ко-му не рекомендует, объективных причин для публикации не видит, а на понимание не надеется. Но текст здесь, а значит — так нужно.  

Приятного времяпрепровождения.  

* * *  

Парообразное, дымом или туманной прихотью стелющееся слово [божье], не слово даже в человеческом понимании, а вещь, то, чего слово вериг языка (никогда) не коснётся и не закуёт; дымка эта исходит, кажется, отовсюду, но источника не обнаружить, сколько ни пытайся. Мгла окутывает пространство помещения по непонятной глазу смотрящего системе, создавая отчётливые переливающиеся и очень близкие к статичным, абсолютно неживые узоры контрастов на самой осцилляторной границе.  

Узор — как воплощение неживости, как структура за категориями, которая именно по этой причине может состоять из чего_угодно и восприниматься как_угодно отлично от человеческого, поощряя_любую_трактовку, включая отсутствие оной.  

Этот орнамент вливается в одно измерение и просачивается через другое импровизированной петлецепью, соблюдая некоторый потенциально_наблюдаемый исход, который, тем не менее никто не увидит (а он есть! ); исход из разверстых отверстий на стыках склеек, из естественных щелей неровно шипящей переменной статичностью каркасной пены.  

Будучи [в]несоставной частью ещё одного понятия без категорий — пустоты[-пустот], узор этот сам является отрицающим существование воплощением [не и только не]возможного примитивному человеческому восприятию.  

Потому и...  

• только саэтами несуществующего языка, который существует в ушах внимающего;  

• витыми спиралями бесконечных зрительных секвенций, наматывающих на себя сознание [случайно и никак иначе узревшего] импровизированными валами;  

• неопределимым цветом, для которого не существует спектра, который не является таковым вовсе.  

Триединством собственного отсутствия и непримиримой манией присутствия в границах восприятия узор этот вьётся сам в себе. Он неподвластен восприятию, но каждый раз воспринимается, проминая каждого наблюдателя.  

Каждая такая случайность детерменирована в собственной непредсказуемости — фатальна ни-ко-му, полностью истирая возможность дать описание, а вместе с тем и факт существования упомянутого выше случайного прозрения.  

Разлагается сама концепция рассудка, в прах возвращаются защитные ноосферические нимбы паразитов высшего порядка в своём точечном мире, и жизни их оказываются перерисованы вовнутрь, вывернуты на поверхность, несопоставимо с возможностью поддержания оных деформированы; когда с видимыми повреждениями постфактум, когда вовсе без них, а когда — отринуты в Состояние отсутствия [состояний]; последнее никогда не встретится всякому, кто окончил существование естественным путём, и именно потому растворяющее без остатка всю жизненность через_восприятие. Через растущие всполохи полостей, позже — сплошные дыры — и физическую оболочку.  

Достаточно одного намёка.  

От просачивания реструктуризации не защищены в том числе и объекты неживые, что хотя и ближе к[, продолжим именовать оную как и ранее, но не забудем, что слово этого никогда не коснётся, ] Пустоте, но едва ли не так же рьяно отрицают и не признают последнюю, отказываются наблюдать растущие окутывающие клубы. Потому тлеют и ниспадают ноосферическим дождём разнообразных частей и кусочков сознания-мышления бывших существ живых или существ нынешних и — после — уже внове последних, покуда и тех не останется. После чего неживость станет частью узорчатой структуры и покинет границы условленных категорий.  

Из-за просачивания, измерения [в том числе и за счёт подпитки в виде некоторого потока информации частей разлагаемого] сходятся в одной точке сонаправленным мостом, но точка не статична в примитивном человеческом понимании, линии измерений имеют совершенно произвольную кривую собственной длительности.  

Пересекаются не на прямой, а потому_что. Могли расслоиться намотки или мог прохудиться близкий_к слой пены, могла перфорироваться, истёршись собой, склейка, а мог и проснуться_и_сесть, оперируя человеческими понятиями, господь.  

Лик его безграничный венчает замо́к[, возможно, ближе всего подходит это определение] с постоянно переменной конфигурацией работы, существующей лишь в области категорий мышления уже не наблюдателя, а любого уподобившегося живому существа. Устройство существует до самого существования слов, не слов — данных, информации и органических средств её обработки, которые будут отвечать за эти процессы, от животного восприятия до человечески-примитивного понятия-отображения-осознания.  

Потому они и поют до сих пор. Не смолкнут их паралитургические внеэмоциональные секвенции несуществующих слов, не остановятся вибрации и никоим образом до завершения просачивания не оборвётся связь на стыке пересечений.  

<... >  

Покуда замо́к не откроется.