«Мышка» или «Кусками чёрных стен».

ВМЕСТО ЭПИГРАФА ИЛИ ПРЕДИСЛОВИЯ  

Весь текст, исключая мысли и дополнения в квадратных скобках и за косыми чертами — выдержка из  

личной переписки с А. А. Д. от 04. 01, предрассветное время.  

//для лучшего осознания возможным читателем некоторые моменты были упразднены//  

Подумалось, что язык этот кажется беззащитной мышкой, как и всякий иной, наш, общечеловеческий способ общения на данной эволюционной ступени; жалкий и беспомощный, как и каждый его паттерн, а за ним, при разборе — всякая его отдельная составная и не только часть, и их части. Алгоритмы, фразеологизмы, правила, в_с_я лексика, этим же языком разваливаемая, и каждое, каждое слово, фраза, вздувшийся парафраз метастаз, перифраз логофаз на бледном усталом челе.  

Парадоксально рушатся рамки холодного множества правил и ограничений суровых старцев с византийскими бородами. Что словом, зычным, громким, неясным современному неофиту, своё слово Божье мятущие эволюционной тахикардией пред застывшими очами... за одну секунду развеивается пеплом в себе, истлевает в себе же греческим огнём до полной черноты стен темницы.  

Долями секунды следом — и великого германизатора-окнорубца, и псин по-столыпински-галстучных-реформаторов, этих алых rабоче-кrестьянских клещей, и даже нынешнего, постпентакль-бля, с его, кажется, по максимуму простыми формулировками... и всё равно запутавшегося обрубками рук в верёвках былых рукавов парадной — ныне лишь смирительной — рубашки. Что симбиозом превратил слово империи в птичий грай цыплят колхозных зиккуратов[, не без эстетики, конечно, стоит заметить — ни на что и никогде не похожей] упрощения повседневного до околоновоязного абсурда.  

• Язык — это Карфаген; а Карфаген, как всем нам известно...  

• Также — вопреки заверениям софистов — все языки состоят из плоти.  

[присказка окончена, да будет сказка!  

позволю себе письменное обращение ко всё ещё _возможно_ заинтересованному читателю:  

попробуйте _спеть_прочесть_вслух_ забившийся в угол сего сайта образчик орфоэпического эпатажа, комический фобос самого логоса для неискушённого читателя и просто абракадабру...  

<... >  

что немаловажно — попробуйте сделать это, соблюдая все авторские звуковые примечания]  

//Опус, осмелюсь его таковым назвать://  

Мышка досе́ле гдездовьем петли свилась,  

вдруг придут?  

куда? и кто?  

зачем? и где [я]? а что?  

[ужасом волной взвилась. ]  

Только по-себе-сама откуда  

па́ла — ни-ху-я она не понима́ла:  

Снега мех чужой, слепые глазки,  

Чужеродье писком [в] чужой пасти.  

Тельцу жал-ко-му ручки хват-ки-е не подчинялись,  

Тихо жались ро-зо-вым ко тьме, там и рас-тво-ря-лись.  

И глаза цве́та́ не различали, спектр сгнил ещё в самом вначале;  

лишь комочек меха во плоти: последний писк — зияет нутром  

только стали визг.  

Он уселся внутри, на-ча́л ремонт — стучит, дымит, разреза́ет, вари́т.  

Сердце опалит бешенство и в страх; удивится, осядет: замо́лк по́ни́к.  

* * *  

Мух комками перьев оседает мех,  

Окруть существа чертит силуэт —  

Просто кто-то есть, просто кто-то здесь:  

Образ птицы в мышь, тело мыши — в тишь!  

Будто бы дурман, но словно живой, яро[й] тишиной:  

Засмердит коварство[м] прямо за спиной.  

* * *  

Подня́лась, взметну́лась, опять в_на́ сно́ва — уже собой — враном лететь,  

[лишь бы быть, ]  

Ка́та́ра́кто́й каркать песни слепней роя[/ем] — слепо звенеть лучом без кон-ца.  

Где из пло́ти ко́локол — замо́к цепной, райские врата́ на соплях, поросли золо́й.  

Поближе — не влезть, ибо ртутный язырь, что-то охраняет — ни вдаль, ни вширь.  

Тщетно пузырится дверная сталь, будто бы от боли или тоски.  

Словно ей пиздели, кого ей жаль, — что она и золото, и блестит.  

Крикнул воро́там и забил крылом, клювом ударял, им же и под-нял —  

а затем скле-вал, пусто за-зи-ял  

— с языря петли́ жгучий оска́л.  

Ржавчины кровь в пол — зла́та ра́я сблёв  

а́нгелов крылатых прямо на́ по́кро́в.  

Пёрышек истаяли ко́ло́ски — чистоты остань,  

стухшее сиянье, крыл лишь обно́ски.  

Злата больше нет, света тоже нет,  

мерный стук гвоздями да от тоски,  

глухо и резко — прямо в...  

[об-но́с-ки. ]  

Меж тем, чистота — в грязи, рыдает, плачет:  

никто чистоту [не] избил, никто во ржа-ви из-гваз-дал,  

он же испачкал; только он — никто, он о[/е]дин, и никак иначе!  

Жаль, рядом глухота, и ей по хую, лишь темно, и зве-нит петля —  

то сама нашла, зашипев, сожгла, —  

и с тех пор [сама] не своя — живо серебро мёртвою водой.  

А́нгелы клю́вами чи́стят кры́лья — ко́лются перья[ми/] и тела́ святые.  

И́ кожа жмёт, и тоскливо и́м, всюду чистота, взор куда не кинь...  

[свет во тьме звенит]  

кроме них:  

[рядышком меж тем,  

и вдали от тем —]  

с самого нутра дрожат вовне в тряпье кольчатых червей гвозди,  

с самого тряпья дрожат вовне в нутре кольчатых гвоздей черви.  

* * *  

[Очи свои многие спиралями откроют,  

лики в небо устремят когтистыми перстами  

сотен рук,  

и начнут... ]  

Крючками нимбов ловят птичьи стаи —  

Крылья залатать — по перу с каждой птицы стаи.  

Чистоты лишь тень, чистота плывёт, без неё полёт —  

Как людей помёт, сты[/а]нет колотьём,  

станет новым средством.  

[Чтобы ползать. ]  

* * *  

Уходит, а ходит? вся словно плывёт — будто под пятками крови лёд.  

Будто леской (не только, не резко) в черепе тянули мозг —  

с собой тащили, так было в прошлом — Иисус плывёт,  

страшному суду шиба́ри — и поныне ждёт, во черёд  

для неё, и в круг  

хоровод пойдёт —  

круг недолог тот...  

окруть зазовут!  

И с собой уведут,  

за верёвки силой.  

* * *  

Льда, впро́чем, не было ни-ког-да,  

как печали в ангелах из того же льда,  

грязной чистоты, мышептиц, ждущей череды —  

только я-зы-ря́,  

вот его петля́, вот она бы-ла — слюна перечеркну-ла полость рта,  

от начала —  

не бы-ло [и нет]  

только од-но-го:  

лишь её конца.  

ВМЕСТО ЭПИЛОГА ИЛИ ПОСЛЕСЛОВИЯ  

[всё та же личная переписка:]  

Не опишу. Никак. Сейчас так кажется. Либо сам, и скорее всего, либо трансцендентное обрушение. Если поймёшь — объяснение не потребуется, увидишь, как сапог мышку раздавил, вытер о безразличный чёрный фундамент и двинулся далее; может, даже без носителя. Да и нужным ли выглядит теперь столь дикое приложение к сапогу, как — его носитель?  

<Если нет — сформулировать. Можно — и нужно! — без облечения в слова. >  

//ОТ АВТОРА — ДОШЕДШЕМУ ДО КОНЦА ЧИТАТЕЛЮ  

Если данный очерк со звукописным приложением вам НЕ показался шизофазическим бредом сивой кобылы, а вполне заслуживающим внимания размышлением на тему языковых даже не барьеров — оков чёрного металла, через которые не проникает свет знаний. Только не ницшеанского примитива (который, замечу, подобным определением никак не принижаю и паче чаяния — не осуждаю), а чем-то менее облекаемым в лексическую псевдоплоть, но несколько иначе отозвавшимся внутри, то...  

Не сочтите за наглость пригласить вас, как минимум, в комментарии под произведением —  

лично было бы крайне любопытно увидеть в меру развёрнутый отзыв от любого читателя, если текст действительно была предпринята успешная попытка прочесть или спеть вслух. Обсценная лексика не табуирована — кройте хуями на здоровье, лишь бы конструктивно да аргументированно. //