Августин

Августин.  

Августин – это небольшой магазин на соседней улице. Раньше на втором этаже здесь была столовка стройтреста, расположенного в примыкающем здании. Но в период перестройки хозяева поменялись и теперь здесь ресторан. А на первом этаже – их же продмаг. Августин.  

Перестройка многое изменила в нашей жизни. Некоторые мои ровесники, с которыми я был на короткой ноге, теперь сторонились меня и замолкали в моём присутствии, – какой-то свой бизнес. Другие, из руководящего состава кафедры, на время пропадали из поля зрения. Ходили слухи, что у них регулярно возникают проблемы с распределением доходов.  

Руководство наших традиционных заводов довольно быстро сообразило, что денежные средства теперь представляют реальную ценность и в условиях полной неразберихи могут легко перетекать из бюджета в собственные закрома, достаточно лишь немного позаботиться о направлении финансовых потоков.  

И они позаботились, тут уж без дураков – кафедре начисто обрезали финансирование. Ни о каких дорогостоящих экспериментах в цехах не могло быть и речи, хорошо бы зарплату не задерживали. Да и зарплатой это назвать было трудно. Бешенная инфляция съедала практически всё – получки едва хватало, чтобы кое-как продержаться пару дней.  

1994 г. Жизнь навалилась не по-детски. Я был зол и растерян. О продолжении работы над диссертацией не могло быть и речи. Жена – учительница, двое детей. Чем-то надо было кормить семью. И я.. ушёл с кафедры, хотя это решение и далось мне с трудом.  

Прошло года полтора-два, дела понемногу пошли в гору, хотя подчас и с большими провалами. Приблизительно в это время я купил машину – новую ВАЗ 2106 цвета сафари. Радости было – не передать. Я был очень горд собой. Мы даже стали позволять себе покупки, в которых не было острой необходимости. Детям – бананы и новомодные батончики, себе – видеомагнитофонную кассету с любимым фильмом. Давно хотели – и вот!  

**  

Этот январский день выдался морозным. Днём было около 20, к вечеру мороз стал крепчать. Печка в Жигулях – так себе. В салоне вроде бы тепло, но ноги мёрзнут, аж покалывают. Единственным желанием было добраться, наконец, домой, где будет и вкусный ужин и горячий кофе. Пятница, конец рабочего дня, настроение приподнятое – все хотели поинтереснее провести вечер.  

Жена заговорила первой:  

– Давай купим что-нибудь вкусненькое к ужину?  

– Вина и тортик? – я был готов к разговору.  

Жена хохотнула:  

– Вообще-то, я думала купить рыбки. Ну, можно и вина. Но всё сразу – это уже чересчур.  

Дети мигом запротестовали:  

– Мам, почему нельзя тортик? Мы давно не ели тортик! Ну, давай купим?  

Я – в пользу детей:  

– Если набрать всем сникерсов, то по стоимости это будет приблизительно то же самое.  

Жена сказала решающим голосом:  

– Вот здесь за поворотом Августин. Посмотрим, что там есть и на месте решим.  

Я повернул с проспекта направо. Сразу за вторым домом. Стоянка свободна, отлично. Жена повернулась к детям:  

– Надевайте шапки, пойдём вместе.  

У детей глаза заблестели – в магазин за тортиком! ))  

**  

Снегу намело по колено. Ступеньки тоже в снегу, скользко. Жена протянула руку детям:  

– По ступенькам осторожно, чтоб не упасть.  

Я замыкал шествие. Когда все уже поднялись, я обратил внимание, что справа от крыльца лежит куртка. И шапка. Нет, это человек там в сугробе!  

Сказал жене:  

– Заходите внутрь, я сейчас, – и сделал пару шагов в сторону от крыльца.  

Жена тоже всё увидела и поняла мои намерения:  

– Что ты хочешь..? – в её голосе слышалось раздражение.  

Я не ответил. Подошёл к мужику, присел рядом. Взял его за руку – холодная, твёрдая ледышка! Наклонился к лицу. Дышит? Хоть жив ли?  

– Да не трогай ты его, он же пьяный! Пойдём! – жена ухватила меня за плечо и потянула. Я едва не свалился.  

– Да прекрати ты истерику! Хочешь сказать, что мы бросим его здесь?  

– Но он же пьяный! – она была очень недовольна.  

Я повысил голос:  

– Иди внутрь, к детям. Я всё сам сделаю! – но она стояла на месте и смотрела на меня с укоризной.  

Я ухватил мужика за куртку, резко дёрнул вверх и подсел под него так, что он оказался у меня на спине. Подумал: не тяжёлый, несколько метров вполне осилю, хоть бы не свалиться на скользком крыльце. Жена стояла здесь же. Я прохрипел под тяжестью:  

– Открой дверь пошире!  

Она настежь распахнула дверь в стеклянный предбанник. Там стояли и дети.  

Я повернулся к ним и голосом, не допускающим возражения, сказал:  

– Зайдите внутрь и ждите, когда я позову.  

Они быстро, не оглядываясь забежали в магазин и остановились по ту сторону стеклянной перегородки, – всё видно и слышно.  

**  

Нашу возню заметили и продавщицы в магазине, забегали.  

В предбаннике было тепло – работал теплонаддув. Вот здесь он и побудет, пока не оклемается. Не успел я усадить мужика под стенку, – возникла заведующая. Классическая: трёхъярусная причёска, свиные ножки, припухлые глазки (кажется, всю жизнь кормилась одним салом), замызганный фартук и руки в боки. Зато её было хорошо слышно:  

– Так! Что это такое? На черта ты его сюда притащил? – рюшечки на шлейках её фартука затрепетали, и не дожидаясь ответа она закомандовала, – Так, забирай его отсюда, милицию вызову!  

За два года бизнеса у меня набралось уже достаточно опыта для возникшей ситуации. Предел текучести таких наездов был мне хорошо известен. В подобных случаях обычно я стараюсь не оскорблять человека недоверием, а всё же хочу дать ему шанс поступить правильно:  

– Да поймите Вы! На улице сильный мороз. У него и так уже переохлаждение. Если он пробудет там ещё, то отморозит руки и ноги!  

– Он пьяный! Он мне тут не нужен! И ты не нужен! Тащи его туда, откуда притащил!  

Всё это было противно, но я старался сдержаться:  

– А если бы это был Ваш муж? Мало ли, пьяный! Завтра он будет трезвый, но из-за Вашей чёрствости руки и ноги ему отрежут! Проснётся, а рук нету! Хотели бы Вы, чтоб такое случилось с Вашим мужем?  

Тётки в зале переглянулись – кажется, они уже проходили через нечто подобное.  

– Ничего не хочу знать! – замахала руками заведующая.  

Бесформенная масса с замусоленным брюшком неотвратимо надвигалась:  

– Убирайтесь отсюдова! Что вам тут, ночлежка, что ли? Может ещё похмелиться дать?  

Мои увещевания практически никогда не приносят результатов. В этой ситуации оставался лишь один вариант: грубая физическая сила и звериный оскал.  

– Слушай меня, паскуда!! – я рявкнул так, что тётки в зале аж присели, – этот человек пробудет здесь до приезда милиции и врачей, – я указал на входную дверь, – это понятно?!!  

Она не ждала такого напора, сразу и сникла – начала мямлить что-то невнятное, отступая в зал. Я повернулся к продавщицам и рыкнул:  

– Что рты пораскрывали? Немедленно вызывайте ментов и скорую! – они тоже опешили от неожиданности. Я был непререкаем, – Особое приглашение вам? Звоните!  

Тётки проворно переместились за прилавки, стали звонить. Проконтролировать куда они звонят я уже не мог, потому что мой взгляд остановился на детях. Дети были ошеломлены и подавлены и, кажется, уже готовы были расплакаться. Они никогда раньше не видели меня таким. Да я таким и не был. Просто пришлось. Я присел перед ними на одно колено, чтобы они могли хорошо меня видеть, и спокойно сказал:  

– Послушайте. Этому человеку нужна наша помощь. Скоро за ним приедет врач, его увезут в больницу. И тогда мы поедем домой. Всё будет хорошо. Пока постойте с мамой.  

Жена была раздражена и очень недовольна, но приобняла детей к себе. Дети посмотрели на неё. Она молча вздохнула, глядя в сторону, потом переступила с ноги на ногу – ждём ментов! У женщины были совсем иные планы на вечер (и откуда он только взялся на нашу голову! )..  

**  

Менты приехали быстро. Это и понятно – райотдел в конце улицы. Их было трое – капитан и два сержанта. Они зашли в предбанник, и капитан уверенным голосом обозначил своё присутствие:  

– Что здесь случилось? Кто старший в магазине?  

Эх! Это был звёздный час заведующей. В кои веки не её шельмуют, а она кого-то!  

– Я заведующая. Вот этот гад, – она указала на меня, – притащил сюда этого алкаша! И давай тут права качать! Я говорю: это вам не курорт, уходите отсюда! Так он ещё больше разошёлся!  

Она верещала как кошка, которой наступили на хвост. У меня даже промелькнуло озорное чувство веселья. Она была не сдержанной:  

– Вы должны их забрать в отделение, пусть там попляшут!  

Капитан отреагировал моментально и строго. Он поднял ладонь, чтоб остановить этот словесный понос и зыркнул на заведующую острым взглядом:  

– Это что сейчас было? Вы наорали на офицера милиции и указываете мне что делать?  

Что-что, а заискивать она умела:  

– Не-не, это я не на Вас, это от нервов.  

Сержанты тем временем опрашивали продавщиц. Те, понимая, что с них взятки гладки, вели себя свободно, немного улыбались и даже пытались флиртовать.  

Капитан ещё несколько секунд смотрел на заведующую, потом перевёл взгляд на меня:  

– Вы что скажете?  

– Мы с семьёй заходили в магазин и увидели этого мужика в сугробе возле крыльца. Я, опасаясь, что он отморозит руки и ноги, решил, что до приезда скорой он погреется здесь. Собственно, это и всё.  

Капитан, кажется, готов был удивиться:  

– Вы его знаете?  

– Нет.  

– Вы сегодня принимали спиртное? – капитан приблизился на вдохе..:)  

– Нет, – и ещё раз промелькнула озорная мысль – ну, классика!  

– Документы есть?  

Я молча протянул ему права. Он глянул на фото.  

– Ваша машина?  

– Моя.  

– Понятно, – он вернул мне права и ещё раз посмотрел в глаза.  

Капитан был мужик тёртый и мог с первого взгляда безошибочно определить кто перед ним. Прилично одетая женщина, ухоженные дети, трезвый мужик с открытым взглядом и связной речью. Да нет, ничего плохого они не сделали. И тогда он обратился к заведующей:  

– В чём Вы обвиняете этого мужчину? – он указал рукой на меня.  

И не дожидаясь ответа повернулся ко мне:  

– Вы можете идти, я Вас не задерживаю, – и протянул мне руку.  

– Спасибо, – я ответил на рукопожатие.  

Жена всё слышала, глянула на меня, я махнул ей – идите сюда. Жена и дети быстро перешли в предбанник, и мы вышли на улицу.  

Дальнейший разговор ментов с заведующей мы уже не слышали. Но по всему чувствовалось, что закончится там всё мирно. Вызов поступил из магазина, состава преступления нет, но протокол-то оформить нужно,.. или не нужно,.. магазин-то продуктовый. В общем, вероятнее всего, в эту пятницу у ментов тоже будет хороший ужин.  

**  

Жене хотелось поскорее избавиться от неприятной ситуации:  

– Дети, садитесь в машину! – и не поворачиваясь ко мне добавила, – Поехали отсюда!  

Только теперь я заметил, что прямо перед нашей машиной стоит неотложка. Врачи как раз направлялись в магазин. Я хотел было рассказать им как всё было, но потом подумал, что в этом нет необходимости, капитан разберётся. Теперь от меня уже ничего не зависело. Мы могли ехать.  

Ехали молча. Дети не капризничали – впечатлений хватало. Поставили машину в гараж. Возле подъезда я сказал:  

– Поднимайтесь сами, я зайду в гастроном.  

Жена приглушённо ответила:  

– Хлеба купи, – и они зашли в подъезд.  

В нашем гастрономе всё было ещё по-совдеповски – полупустые прилавки и тусклая лампочка. Я прикупил каких-то продуктов, хлеб и Баунти детям.  

**  

Вернувшись домой я молча разделся, сел в кресло и.. физически ощутил, что это была рабочая неделя, которая только-только закончилась. Дети проходили мимо без единого звука. Ничего уже не радовало меня в этот вечер..  

Я думал об этой злопыхучей заведующей, об обычных, даже где-то симпатичных, продавщицах, флиртующих с ментами, о том, как молодые сержанты грузят алкаша в скорую.. Что-то с ним будет? Понемногу меня разморило. Мне снилось, что заведующая выходит замуж за капитана, а алкаш на их свадьбе поднимает тост за содружество отраслей народного хозяйства, что продавщицы теперь торгуют тортиками на кукурузном поле прямо из окна ментовского УАЗика, а врачи в засаленных фартушках на своей неотложке косят народнохозяйственную кукурузу, про которую говорили что-то важное, давно, ещё до перестройки..  

Сон у меня крепкий и глубокий. Я снова проснулся от того, что на меня орут.. Жена трясла меня за плечо и требовала, чтобы я шёл в постель. А я всё никак не просыпался и не мог понять – отчего у меня на душе так мерзко..  

Сергей Ковалёв,  

Днепр, 01. 2021.