Монады

Через монитор видеонаблюдения ангел напоминал зернистую перевернутую луковицу, поэтому никто из охранников исправительной колонии не догадался что это ангел. Его даже они не заметили сразу, занятые карточной игрой в задымленном помещении с мигающими лампочками древней аппаратуры.  

Ангел не спеша прошелся по тюремному кладбищу, где на него осыпался, как пепел, сливовый цвет. Он касался рукой, похожей на нежную ручку транссексуала, привинченных проволокой к крестам металлических табличек с именами угасших звезд.  

У могилы маньяка Федора Соннова ангел остановился, и из уголка левого его глаза выплыла слеза, серебряной острогой упала она на молочный ковер полевых гиацинтов, выросших у подножия гнилого деревянного креста. В этот миг один из охранников случайно бросил взгляд на экранную панель. Он сощурился, несколько раз моргнул.  

– Да у нас побег, братцы! – заорал охранник, гребя рукой к автомату.  

Через минуту весь вооруженный штат отдела охраны недоуменно маялся в лунных предметах, наполненных невесомостью тайны неверным освещением, по-церковному густым ароматом природы и шорохами, мелькавшими в настороженных ушах выпадами рапиры. На кладбище, разумеется, было пусто, однако, на свободном от трав участке почвы они обнаружили след голой ножки. Один охранник озабоченно хмыкнул, другой сжал щепоткой жировик над губой. Происшествие обладало достаточным основанием, чтобы начать проверку.  

Заключенные щурились от фонариков и приглушенно матерились в усы и тени. Все они оказались на месте. Значит, нежданный гость явился извне. Был уведомлен начальник тюрьмы.  

Ранним утром в исправительную колонию прибыла специализированная следственно-оперативная группа. Они обнесли место преступления желтой лентой, сделали серию фотографий, а потом медленно и вязко ходили, уставившись в землю, словно молящиеся в фильмах Тарковского. У могилы маньяка, раздвинув цветочки, как ноги маленькой женщины, один из экспертов обнаружил ангельскую слезу. Она не впиталась в землю и не иссушилась от ветра, ибо являлась частью чуждой механизму Земли природы. Белесо-прозрачная слеза производила внутри себя движение – серии цветных круговоротов и вспышек. Ее, подковырнув ногтем, спрятали в пакет для вещдоков и отвезли на экспертизу в лабораторию. Иных свидетельств пребывания сверхъестественного существа в юдоли человеческой не обнаружилось, что было записано в протокол.  

– Странная история! – говорил вечером за рюмкой водки знакомый полковник начальнику колонии. – Вислая. Тут шансов у нас на изюбриный зюзь.  

Спустя две недели от полицейского управления в колонию пришло заказное письмо, в котором фигуру на изъятых видеозаписях объясняли дефектами объектива камеры слежения, а след – действием муравьиной колонии, унесшей песок, покрытый потом и перемешанный с кусочками отшелушившейся кожи, какого-нибудь босоногого заключенного, застывшего на долгий срок в весеннем оцепенении.  

Однако, история ангельской слезы на этом не закончилась, и приобрела она неожиданное развитие. После ряда экспериментов с неизвестным науке материалом стало ясно, что если пропустить через слезу высокой мощности световой пучок, ее содержимое – разноцветные пляшущие структуры, – будучи отображенными на плоской поверхности типа киноэкрана размягчают вышеуказанную поверхность, создавая необъяснимый проход в себя, используя словарь научной фантастики, этот проход можно было бы поименовать как портал.  

Структуры внутри слезы походили на круги сходящихся и расходящихся мясницких ножей, чьи стальные лезвия кровили армадой красок. Их волнообразные ритмы напоминали никтинастию роботических цветов или судороги сфинктеров. Периодически среди этого копошащегося хаоса появлялись другие формы, похожие на самых простых и бесполезных земных животных, раздутых до титанического размера. Так были замечены лунка речная (Theodoxus fluviatilis), книжный ложноскорпион (Chelifer cancroide) и коровка двухточечная (Adalia bipunctata).  

Электронная аппаратура, помещенная сквозь портал, моментально, независимо от экранирования, выходила из строя. Впрочем, подопытные животные, которых бросали туда же, возвращались обратно без физических повреждений. Тогда было принято решение отправить в инобытие штурмовую группу. Три месяца пятеро добровольцев проходили тренировки на симуляторе невесомости в VR-шлемах, транслирующих в реальном времени фрактальное безумие ангельского измерения. Каждый из добровольцев имел за плечами боевой опыт и готов был жизнь отдать за свою страну. Вместе с этим трое из них несли за плечами сексуальные перверсии, а именно предметом их фетиша были у первого – осиные гнезда, у второго – наклейки на бананах, третий непроизвольно испускал семя на вырванные ногти врагов. Четвертый член группы имел навязчивость, которая выражалась в коллекционирования ластиков в форме архитектурных достопримечательностей. Пятый упражнялся в семи видах боевых искусств и был мастером игры на маримбе. Их отбирали по психологическим параметрам высокой толерантности к новизне и гибкости мышления в нестандартных ситуациях.  

И вот после изнурительных тренировок пришел час Х. Штурмовая группа, экипированная джетпаками, отправилась в инобытие. Каждый член группы был обвязан вокруг пояса альпинистским тросом. Они слаженно, как оркестр, вошли в ангельскую слезу и скрылись среди пульсирующих структур.  

И дальше была тишина – долгая, выматывающая. Спустя тридцать полых минут исследователи приняли решение о принудительном извлечении штурмовиков неясной судьбы. Два троса оказались оборванными. На трех остальных ощущалась некая тяжесть. Тяжесть подволакивалась к проему.  

Когда они появились, они были уже не люди. Шары цвета бежевого эмбрионального мяса шлепнулись на кафельный пол лаборатории. Эти образования оказались пористыми и живыми, они втягивали и выпускали воздух. Длинные розовые отростки похожие то ли на кошачьи соски, то ли на плоды эпителанты усеивали тела существ, источая золотую маслянистую жижу. Лица штурмовиков помещались на шарах плоскими, застывшими нашлепками как на поделках Эда Гейна, их конечности были атрофированными и вросшими. Помещение окутала вонь парного молока. Многие ученые выблевали на пол.  

Учитывая дороговизну подготовки кадров и туманный, как от лунных полетов, экономический интерес от прямого проникновение в закулисье было решено отказаться, однако вернувшиеся оттуда вегетативные существа подверглись тщательному анализу. В эмбриональной плоти их обнаружились деформированные человеческие скелеты. Описанные выше лица оказались чем-то вроде сухой мозоли. Реакция на внешние раздражители у существ проявлялась минимально на уровне морских губок. Не совсем был ясен их способ получения энергии, так как даже ротовые отверстия для потребления пищи у существ отсутствовали. Впрочем, после изучения золотистых выделений, была выдвинута несколько метафизическая гипотеза, что продуктом питания для «монад» является их прошлый опыт, память и история, которая, поглощенная и переработанная, выделяется в виде золотой эссенции.  

Эссенция эта имела удивительный эффект – веденная любым способом в здоровый человеческий организм она на несколько минут отбирала все высшие психические функции, оставляя подопытного в состоянии блаженной животности. И ночь мира танцевала вокруг него. Обескуражено, с восторгом дегенерата наблюдал он за вещами, потерянными и новыми. Полет мухи вызывал переживание несказанной радости. Кружение комнатной пыли в солнечном луче ощущалось как нуминозный трепет. Это были забытые чувства ребенка на заре жизни, когда не хочется никого намеренно убивать, и вся окружающая природа, как вселенская церковь. Чувства возвращались, их хотелось повторять их снова и снова.  

Конечно, вещество выплеснулось из лабораторий. Сотрудники, сманенные шибким кушем, высушивали материал и формировали из него тонкие пластичные палочки. Их сгибали в полумесяцы и выносили через посты охраны, наклеенными под ногти.  

Богатые использовали вещество как приправу для изысканных блюд, которые они хотели попробовать, словно впервые. Его примешивали к самым разным наркотикам. Им пользовались любители искусства.  

Вне государственных лабораторий был разработан синтетический аналог вещества. Впрочем, среди элит крепко держался естественный вариант. По слухам, один из штурмовиков-монад был тайно поднесен в дар китайскому лидеру для поддержания дружественных связей и усиления союзнических сближений. Остальные два Родина бережно хранит в подземных сусеках-бункерах, способных выдержать прямой ядерный удар. К ним часто наведывается, утомленное историей, высшее руководство.