Следующая станция

Город моего детства всегда ассоциируется у меня с яркой зеленью больших деревьев, аккуратными клумбами, серыми домами и целым букетом запахов. Жили мы в тихом центре на Ботанике. В силу того, что в любом виде транспорта меня нещадно укачивало, ездили со мной редко. В основном ходили пешком. Я шла, уцепившись за чью-то руку, оглядываясь вокруг, вдыхая и впитывая в себя ароматы, оттенки, звуки, которые как оказалось, запомнила на всю жизнь.  

Вокруг нашей хрущевки словно в райском саду росли деревья- вишня, абрикос, яблоня, виноград и королевский орешник. На сбор орехов являлись всем домом, включая гипертоников, аллергиков и инвалидов. Остальные фрукты собирались и съедались задолго до созревания. Особой любовью детворы пользовался куст красной смородины бабы Даши. Обирался он нещадно несмотря на колючий электропровод, проведенный доброй старушкой.  

Выходя из дома, мы шли по делам. Первой отправной точкой был гастроном Бусуйок. По сравнению с сегодняшними супермаркетами он был невелик. Но мне он казался огромным. В нем всегда толпились люди. Местные покупали стандартный набор молочных продуктов, серебристый хек и если повезет курицу или колбасу. Приезжие закупались основательней. Брали по десять бутылок подсолнечного масла, например. Тогда я еще не знала, что Кишинев по сравнению с другими городами, снабжался несравненно лучше.  

К гастроному сателлитами прижимались булочная (о этот любимый по сей день невообразимый запах- хлеба, бубликов, рогаликов), мясная лавка и винный магазин. Очередь в последний была огромной и постоянной в любое время.  

Через дорогу расположился овощной КООПТОРГ где очереди, благодаря аховым ценам, были значительно короче. У входа рядком мостились деревенские бабки с бочками домашних солений, свежими ягодами по сезону и домашними горячими плацинтами (молдавский вариант хачапури). Оторвать меня от бабок без покупки было невозможно. Съедалось всё тут же.  

Через две улицы располагался книжный магазин. Долгие мамины разговоры с продавщицей, запах бумаги и свежей типографской краски и обязательно купленный шедевр Булычева или Дюма и тихо шепотом маме на ухо:  

– Раечка на следующей неделе в четверг завезут Ефремова <<Лезвие бритвы>>, я тебе отложу. Далее маршрут резко терял привлекательность. На горизонте маячила поликлиника. Конечно, по дороге ещё была кондитерская, но туда заходили исключительно после медицинской экзекуции.  

Второй маршрут лежал через 55-ую школу с её спортивной площадкой и постройкой пятидесятых (а может и сороковых) годов. В этой школе учились дети всего района. Школа была большой, с Музыкальной студией и ТЮЗом. Мне она запомнилась огромной массивной дверью, запахом сырников на полдник и задорными звонкими воплями престарелой пионервожатой (занимала она эту почетную должность еще с тех времен когда пионеркой была моя мама, и несмотря на возраст продолжала ходить в красном галстучке лежащим почти горизонтально на совсем не пионерской груди). Школа как известно вызывает положительные эмоции исключительно во взрослом возрасте, поэтому несмотря на возможность срезать 10 минут пути проходом через школьный двор, мы шли в обход.  

Прямо за школой располагалось два здания поражавших меня своей архитекторской задумкой. Одно из них была одинокая на весь район шестнадцатиэтажка. Это сегодня дом меньше девяти этажей не строят из-за нерентабельности, а тогда в старом пятиэтажном Кишиневе, здание казалось из другого мира. Второй шедевр был, по сути, обычной хрущевкой с бесконечным количеством подъездов. Только в первом подъезде квартиры были по пять-шесть комнат и балконы тянулись через весь этаж. Короче в моём представлении в этом доме жили люди, по сравнению с которыми Рокфеллер нищий.  

Между двумя домами расположился небольшой комплекс магазинчиков и маленькая кооперативная кафешка (первый робкий росток частного бизнеса) в которой царил полумрак, запах кофе, пончиков и самого вкусного на свете березового сока. Рядом в любую погоду стояла менее стильная, но от этого не менее посещаемая стойка, где бойко торговали разливным пивом и квасом. Две бочки, пару пластиковых столиков и шикарная большая продавщица в пышной завивке, красной помаде и заляпанном белом халате.  

Сразу через дорогу начиналась знаменитая Долина Роз. С полной ответственностью заявляю, что красивее парка я не видела за всю свою жизнь. Ни в Париже, ни в Мадриде, ни в Вене. Нигде. Парк был огромен. Изначально это были помещичьи угодья, окружавшие некогда большой и богатый дом. Бесконечная лесополоса с озерами, ручьями, луна-парком, ресторанами и кафешками. Центральная аллея пестрела розовыми клумбами всех оттенков. В этом парке я росла. Самые счастливые картинки моего детства неизменно связаны с Долиной Роз. Полет на качели лодочке, бревенчатый терем теремок, в котором я воображала себя Царевной-лебедь, вазочка мороженного с вареньем в кафе <<Лайнер>> (кстати настоящий самолет АН-10), поход с соседскими детьми на Аляску, гербарий кленовых листьев и рябины маме…всё это и ещё многое другое, о чем я не буду писать, а просто оставлю себе.  

Каждый из этих маршрутов был прекрасен сам по себе, потому что обещал много вкусного и веселого. И черной полосой каторжного этапа политого детскими слезами, пролегал между ними маршрут Музыкальная школа-Спортивный комплекс <<Трудовые резервы>>.  

Последний вариант выхода из дома вынуждал использовать транспорт- либо поездка к дедушке с бабушкой в старо-бандитскую Рышкановку, либо визит к очередному светилу медицины в центр города. Поездки были кошмарны. Мутило от одного вида автобуса или троллейбуса, набитого людьми. Что бы хоть как-то справиться с приступами и не позорить родителей, я стояла или сидела на передних сидениях и громко пела. Про врагов, которые сожгли родную хату, про старинные часы, которые идут идут и про ягоду калинку. Пела душевно, с надрывом. Публика веселилась от души. Перебить впечатление от моих номеров удавалось только одному человеку. Пожилая кондуктор которая неизменно громко объявляла станцию Площадь Котовского.  

– Следующая станция…-она держала театральную паузу- ЛОШАДЬ Котовского!!!  

И автобус взрывался хохотом. А кондуктор растеряно оглядывала пассажиров пытаясь уяснить что она сделала такого смешного.  

С тех пор прошло уже почти сорок лет. Больше тридцати я не живу в Кишиневе. Но иногда задремав в поезде между Тель-Авивом и Хайфой я слышу…  

– Станция Тель Авивский Университет. Следующая станция Лошадь Котовского.