Про уродов и гандон*в

Каждый из нас мечтал чего-то добиться в жизни, стать кем-то, но, судьба-злодейка привела многих в иною стезю. Именно в такой стезе оказалась я, понимаете, мы существуем лишь для того, чтобы просто понять, что такое жизнь, то есть, нету какого-то смысла жизни или же прочей ерунды. В принципе, так он и есть в действительности. Не каждый готов сказать себе, что он самый невезучий, а я смогу такое с собой проделать. Как бы это странно не звучало, я существую не для кого-то, а лишь только для себя самой. Мне нравится моя жизнь, уж вы мне можете поверить? Я не смотрела куда-то в будущее, я лишь жила чем-то своим непоколебимым, обыденным, странным, в некотором плане. Я работаю на базаре, занимаюсь продажей книг, книги, конечно же, не новые, но, в старых книгах есть своя прелесть. Я припоминаю, как я однажды взяла почитать в biblio книгу Теодора Дрэйзера под названием "Американская Трагедия" в отличном переводе Вершининой и Норы Гали. Но на данный момент, пока я размышляла, ко мне подошли две бабки.  

– Здрасте -, сказал первая бабка. Вторая сказала тоже самое, да и я тоже. Они смотрели книги, которые валялись на столе. Одна взяла 12 Стульев Ильфа и Петрова, вторая же решила взять книги Донцовой, не понимаю, я господ и дам, которые покупают Донцову, бессмысленное чтиво для мудаков. Тем не менее, работая практически целый день, мне пора была возвращаться к себе на квартиру. Когда я оказалось у себя на хате, то я почувствовала запаха дешевого пепла, меня чуть не стошнило, но я сдержалось, и мне кажется, что это только благодаря Господу Богу. На ковре лежал кот, он весил приблизительно 4 килограмма, он был тощ, как скелет. Я решила, что стоит включить на своем бумбоксе Донну Анну Сергея Курехина, лечь, и расслабиться. Мне думалось, что этот день закончится приятно, но сегодня я должна буду стриметь, так что свободного времени у меня чертовски мало, чёрт возьми. В принципе, день закончился неплохо, но тем не менее мне следовало спросить у самой себе, а на кой хрен мне вообще нужна это жизнь? У меня в тумбочке лежала волына, я приставила пистолет к виску, и решил, что пора кончать.