Скромная шлюха

Их было четверо, две были пьяны, но ещё могли делать вид, что это не так. Водила, был пятым в этой команде. Прямо Боб Фарелл, в цветастой рубашке. Они прошли в прихожую. Я стоял напротив. Дверь мышеловки захлопнулась. Брюнеток не было. Стройная была одна. Мне она показалась не затасканной. Скромная шлюха. Она совсем не вписывалась в тот отряд, который стоял в моей прихожей. Мне захотелось её спасти, алкоголь меня провоцировал на спор с миром. Я оплатил два часа, и через пару минут понял, что не буду её трахать. Видно, что то, в ней ещё было, или оставалось. Я не хотел это портить. Не хотел в этом участвовать. Чего — то не хватало. Что то исчезло, как только она сняла куртку, обувь, прошла за мной на кухню. Я включил свет и выбросил газету с крошками, в ведро. Всё таки, я не ошибся в той даме, с белыми локонами и зелёными глазами.  

— Как тебя зовут? — улыбнулась она присев за стол. Цвет её глаз был похож на коньяк в прозрачном стекле. Я только что, помог ей победить трёх конкуренток. Это нас как будто объединяло.  

— А как тебе нравится? — спросил я её сквозь шелест шоколадной фольги, и она немного поёжилась, под моим взглядом. Я открыл коньяк и пиво. Они были похожи на нас.  

— Не знаю, может Сергей?  

— Хочешь, называй так. Похож?  

— Нет, не очень. – Она стала теребить кончики своих длинных волос тонкими пальцами. Я смотрел, на них предполагая, сколько она этими пальцами успела перетеребить членов.  

— Может коньяк? — у, неё почти не было груди. Она, смутилась заметив, мой взгляд, и мотнула головой. Я сел напротив и посмотрел ей прямо в глаза, пытаясь найти то, о чем пишут поэты. И спросил на всякий случай:  

— Тебе нравиться заниматься этим? — и вдруг понял, что нравится мне: не надо притворятся, как на первом свидании. Или как после нескольких лет брака. Каждому свою мечту. Плати деньги и говори что думаешь. И я услышал:  

—..Не со всеми, — она отхлебнула пива, и отвела глаза. – У нас в городе нет работы… А здесь везде нужен опыт и стаж, за комнату надо платить. И я…  

— За то этим, — кивнул я в сторону двери, — как раз нужны такие: молодые, без опыта, и жилья, — перебил я её. Мы помолчали немного. И я решил что, не стоит её мучить, и лучше будет перейти на коньяк, на кровать, и куда там ещё.  

— Пойдем, приляжем. Не раздевайся.  

— Можно я сниму? У меня юбка помнется.  

— Ладно, Просто полежим. Считай я у тебя бонус. Пара часов. Потом наверстаешь. Я прошёл в комнату включил Тома Вейтса. Он стал третьим, но не лишним. То, что надо. Он начал с "голубых валентинок". Я лег на неразобранную кровать. Она присоединилась. Я лежал, размышляя о том что, она бы могла быть мне почти дочерью по возрасту, и ей наверно сейчас двадцать два, двадцать четыре. Вот она была, ребёнком. Потом пошла в школу, играла в классики во дворе, дружила и ссорилась с подругами. Прятала секретики под стеклышко, вела дневник, плакала в подушку. Влюблялась, может даже родила, или сделала аборт. Уехала из своего города и теперь лежит со мной, в чужой съёмной квартире в три часа ночи. Что все, что было с ней до этого, вся её жизнь, событие за событием, привели её сюда в эту комнату. Звено за звеном. И успей она, или пропусти какой — ни будь автобус, или дискотеку пару лет назад, как знать, может быть она и не была бы сейчас здесь. Но тогда бы была другая… Хотя откуда мне знать? Может все предрешено. И ставь хоть на чёрное, хоть на красное, результат один. И никогда не узнаешь, что было под тем, на что не поставил. Она могла бы быть мне дочерью по возрасту, но она должна улыбаться и трахаться, Какая вселенная все таки расточительная, и безжалостная сука. Как товарняк на скользких рельсах. Могла, бы и исключить это пункт из контракта. Но ей плевать. Ей без разницы. Ведь кто то должен. Кто-то всегда должен…  

Да, и как без шлюх? Какого чёрта, мне тоже плевать. Я встал и влил в себя ещё коньяку. Снова лёг, и её волосы щекотали мне щеку. Её сердце билось от моего в пятидесяти сантиметрах но, между нами была пропасть. Пиво и коньяк. Но, хоть одного цвета… Она лежала тихо. Вселенной, было плевать и она, продолжала падать, расширятся, и нестись куда- то быстрее поезда. Звезды зажигались и гасли, как огни проходящих станций. Все крутилось, и вертелась. Я не стал ей говорить обо всём этом. Была музыка, и это было достаточно. …  

Я закрыл глаза, и мне вспомнилась она. Шатенка. Она, давно не снилась мне. Наверно ей не хотелось попадать в мой сон. А я, всё не мог попасть в её. Я все же уснул, потому что проснулся, от приятных ощущений. — « А -минет, девочка по вызову, и промычал: — «Не обязательно, — но, было уже поздновато останавливаться, через секунды я слетел с подножки поезда, и падая на насыпь разбился.  

Она пошла в ванную, я остался лежать. Потом чуть позже, уходя в дверях, она произнесла:  

— Ты так и не сказал, как тебя зовут, — улыбнулась она.  

— Неважно, — ответил я, еще не до конца собрав свои запчасти.  

— Пока, «Неважно», — попыталась она уколоть меня напоследок, наверно за то, что я не воспользовался ею в полной мере. Может она права. И пренебрежение, хуже насилия. Кто разберет этих женщин. Больших и маленьких. Тощих и толстых. Бермудские треугольники. Черные, курчавые бермудские треугольники.  

— Давай — сказал я, и добавил, — но, не каждому. Её каблуки застучали своей дорогой. Стрелки переключились и рельсы разошлись. Поезда разъехались, и катастрофы не случилось. Так, маленькое недоразумение. Я исчез из её жизни, как сон утром. Еще теплая кровать притягивала меня, я выключил все, и сомкнул глаза… Бытия не хотелось. Но я знал что волна, меня найдет. Моя старая знакомая. Мне не спрятаться..