И вдаль уходила земля

А помнишь, как всё начиналось? Мы тогда юнцами, птенчиками желторотыми были. А он величавый, могучий, полный энергии. Мы тогда к нему юнгами пошли, помнишь? Душу отдали. Безраздельно он нами владел. А первый шторм. Как ты, белый, что твой парус, хватался за каждую палку и рейку. Дня три нас мотало. Мы тогда семерых не досчитались, да. Жалко их, но он нам не давал поблажек. И город тот, в который мы первый приплыли, ты, конечно, никогда не забудешь. А народу, народу сколько на пристани было. Мы тогда с тобой струхнули. Ведь после нашей деревушки, в который мы родились-то, это для нас был гигантский городище. Как бы мы потом корабль искали, а? Да, шальное было время. Вот, а штиль, а штиль-то помнишь? Да, такое не забывается. Думал, что с ума сойду. Ан нет вот, не сошел. Ведь это он, родименький, в нас надежду вселял. А ветер! Помнишь ветер! То чувство, что охватило разом всех, кто был на корабле. Да, это дуновение холодного, легкого ветра мне не забыть. Мы после этого еще акулу поймали, да. Вот это был подарок так подарок. Он был в восторге от нас. А зубишь-то у этой акулы, ух, прорва. Да все острые, что твоя бритва. Ну и наелись же мы тогда, до сих пор помню. У меня где-то зуб-то валяется. Тот, в котором ты мне дырку просверлил, да на веревку повесил. Да вот только запамятовал я что-то, куда его сунул. Да, хорошее это время было. Он всегда рядом. Сколько портов мы посетили, уж и не сосчитать да, старина? На моей карте и места не отмеченного, кроме плюсов не осталось. Как же всё-таки он жизнь-то нашу изменил, а? Старик-то наш. Ох, а помнишь ту историю с пиратами. Как мы тогда, а? Во век не забуду. Нас же тогда было раз, два и обчелся. И не надо так смотреть. Я помню, что мы тогда удрали. Но зато как! приятно вспомнить. Ох, а помнишь тот город. Эх, память подводит, не помню название. Что-то около Каира. Он же нас сюда привел, да. Ты там еще у торговца в лиловых, как сейчас помню, шароварах и блестящей на солнце желтой жилетке ковер купил. Огромный такой, узорчатый. Говорил, что в доме у себя положишь. А дома, дома-то у нас и не было никогда, старина Джилл. Море было нашим домом. Ох, а красотку Элизу ты уж не забыл, даже не отнекивайся. Как ты на неё смотрел. Ума не приложу, как он смог тебя удержать. Ты тогда месяц мне свой был. Но он был силен, и ты остался.  

Волны бились о борта нашей лоханки, отсчитывая годы. Помнишь тот день, когда я не смог сжать рукой канат, а тебя совсем доканал ревматизм? Сколько, бишь, годков мы были с ним? Больше полувека, да. Мы теперь совсем седые, старые. А он? Он всё так же красив и полон сил. И как так случилось, а, Джилл, что мы раньше его состарились? Он забрал наши души, вот что. Тебя я на прошлой неделе проводил туда, откуда не возвращаются. Теперь ты увидишь Элизабет. Я надеюсь.  

Теперь и моя очередь. Моя душа навсегда останется с ним. Ведь океан забирает тебя всего, без остатка. И возвратится прах в землю, чем он и был; а душа уйдёт к океану, которому отдана была.