Под пасмурным небом августа

Чай получился слишком сладким, и мне пришлось заваривать новый. Времени предостаточно — целый день, так что, успеваю. По возвращению в дом, выбор пал на тот же Эрл Грей. Уже заливая его кипятком, в нос ударил расслабляющий и греющий изнутри аромат бергамота.  

На столе лежала недочитанная книга Рэя Брэдбери и кусочек малинового пирога в блюдце с бледно-розовой каёмочкой. Оно было из набора посуды, что подарили мне на позапрошлый день рождения. Переложив маленькую зелёную закладку между страницами, перед уходом я уверенно захлопнула книгу и поставила её на полку. Улыбки улыбками, а одуванчики подождут.  

Отставив в сторону мысли и возвращаясь к чашке с душистой жидкостью, я осторожно вынула заварку и последовала на веранду. На секунду бросив взгляд на полу-серое небо, присела за стол, выпуская, наконец, из рук обжигающий напиток. Ещё раз рассмотрев рукава моего любимого тонкого свитера, я наклонилась к чаю, но он был ещё горячим.  

Пролетали последние дни августа. Сегодня, двадцать четвёртого числа третий месяц лета должен отправиться на станцию и сесть в поезд. Он пообещал, что зайдёт попрощаться, но, видимо, вновь позабыл. А я и не сержусь. Прекрасно знаю, сколько у него забот и без меня. Знала, поэтому, наверное, и не готовила вторую чашку и не отрезала ещё один кусочек сладости.  

Задумавшись о скором дожде, я взволнованно отпила слегка остывшего чая и, нахмурив брови, обеспокоенно вздохнула. По левую сторону от меня лежала записная книжка в твёрдом переплёте, в которой хранились записи, делавшиеся мной достаточно редко. Пролистав пару исписанных страниц, я задержалась на одной из них. Кажется, это был незаконченный набросок письма.  

Воздушный пирог таял во рту и вырисовывал довольствие на моих губах. Послышались тихие шажки на кухне, а после — хруст. Обычно пушистый и хвостатый соседушка просыпался вместе со мной, но сегодня почему-то встал позже.  

Ветер раздувал волосы, превращая их в языки пламени. Это достаточно отвлекало, поэтому я всё же решила второй раз вернуться, чтобы покончить с этим при помощи заколки. В спальне на прикроватной тумбе я отыскала нужную мне вещь и, собрав волосы в пучок, разбила свои мучения, как фарфоровую вазу.  

Первый гудок я услышала лишь случайно, задержавшись на кухне с котом. Выбежав на порог, до моих ушей более отчётливо донёсся и второй. Поезд отправился в путь, а вместе с ним и август. Замерев вот так, с надеждой в ладонях, я слышала, как стучат железные колёса по старым рельсам.  

— Вот и летушко покинуло нас, Мария! Ещё оставшиеся дни постоит его пряный запах над землёй и тю-тю, — появившийся у калитки своего дома, пожилой Иван Васильевич смешно шмыгнул носом и задумчиво помял усы, глядя куда-то в сторону леса. Тогда я ещё не знала, как он был прав, лишь улыбнувшись в ответ на его слова. Ровно через семь дней почти ничего не изменилось, но пропало это ощущение — ощущение того, что лето всё ещё здесь.