Заёмщик

Здравствуйте. С детства меня звали Аркадием. Все без исключения, но, так продолжалось недолго. До двадцати одного года. Но, пока, просто обо мне. Чёрные волосы, собранные в хвост, серо-голубые глаза. Вечная джинсовка, джинсы же и кеды. Дурацкая козлиная бородка, которая всех бесит, а мне безумно нравится.  

А вот теперь к сути. Дело было вечером, учился я тогда на филологическом факультете одного из многочисленных институтов Северной Столицы. Утроили мы тогда некий квартирник, на котором мы отмечали мой двадцать один год. То бишь, сидели в тесной общажной кухоньке. Было нас человек пятнадцать, наверное, уже и не вспомню точно. Кто-то разместился на подоконнике, подпевая двум гитаристам, и украдкой куря дешёвые сигареты, кто-то вольготно расположился на притащенном из чьей-то комнаты диване, остальные же оккупировали кухонный стол и самопальные табуреты.  

Было весело. Свистел давно вскипевший на плите чайник, ребята играли, популярного тогда, Летова. У нас был ящик дешёвой водки и столько же пива. А потом одна странная девочка, что усерднее всех подпевала, притащила бутыль хорошего красного вина и... Свой кубок в виде человеческого черепа на берцовой кости. К слову, она тогда мнила себя готом. И вот, настал коронный момент, так сказать, поворотная точка. На кухню вваливается Олег! О, Олег, это отдельная тема! Он относился к тому разряду людей, которые по жизни всем должны, но денег у них, как известно, никогда не бывает. Так вот.  

– Ребята! Срочно выручайте! – Вещал он размахивая руками в растянутых рукавах свитера, – обломаться может! Недвусмысленно намекают, а денег даже на такси нет, не то что на выпить!  

– Не, Олеже, – чуть ли не хором отвечают все, – ты и так нам всем должен, обойдёшься. Вот когда отдашь, тогда за новыми и придёшь.  

И тут его взгляд натыкается на меня. Мы с ним практически не общались, то есть, занять он у меня ещё не успел. Ну, конечно, не считая тех трёх тыщ.  

– Аркаша! Миленький, родненький, благодетель, выручай, душенька! – Запричитал он, вставая на колени и смотря на меня щенячьими глазами.  

– Не, Олеж, ты мне и так три рубля торчишь.  

– Ну, Аркашенька, У тебяж днюха, сто пудов чего-то да подарили! Выручи, а? Месяц добивался её! Отдам завтра же! Что хочешь бери!  

Вот с этого-то всё и началось. Ударил мне хмель в голову, ну и на серьёзных щщах я ему выдал:  

– Что хочу, говоришь? А отдай-ка мне ты свою душу!  

Все, мягко говоря, прифигели. Кто-то неуверенно хохотнул, кто-то закашлялся, подавившись сигаретным дымом, а девчушка-гот смотрела на меня с восхищением.  

– Гы! Чёрт с тобой, давай!  

Ну, я чего? Я и вырвал из тетрадки лист, дал ему ручку и сказал:  

– Пиши!  

– Что писать-то? – Нетерпеливо ёрзал он.  

– Я, Такойто Такойтович, фамилии Такойто, отдаю свою бессмертную душу заёмщику Аркадию Александровичу, фамилии Кшиштофов, под залог в одну (1) тысячу русских рублей, обязуюсь вернуть тогда-то тогда-то. Наши росписи и твоя капелька крови.  

Ну, народ у нас простой, поржали со всего этого, Олег капнул кровью из пальца и, получив заветный косарь, убежал к своей крале. А через два дня вернулся, весь такой серьёзный и смурной.  

– Ну всё это нафиг, Аркаш, забирай тыщу и отдай мою расписку.  

Вот тут-то меня и понесло.  

– Нет уж. Пока те мои три рубля не вернёшь, да и ещё пятисотку сверху, ничего не получишь!  

– А пятихатку-то за что?  

– Как это? – Делано изумился я, – За то, что твоя душа бережно хранилась в ящичке вот этого стола целых три дня.  

– Кровопийца, – бросил он уходя, – ща буду.  

– Вернувшись с долгом и процентами, он получил от меня бумажку и тут же сжёг в пепельнице.  

– Я в книге читал, что надо обязательно сжигать.  

Больше он у меня не занимал.  

В итоге, этот засранец так меня разрекламировал, что ко мне стали заявляться все! От недоедающих студентов, до алкашей. Я, понятное дело, всех слал, делая редкие исключения.  

Как ни странно, но никто долг не задерживал и все старались отдавать как можно скорее. Я даже для этих дел прикупил блокнотик с чёрными листами и надписью: «Momento Mori». Достал из закромов отцовскую перьевую ручку и приобрёл красные чернила. В общем и целом, дело пошло в гору. Я оставался даже в плюсе. Начал тесно общаться с той самой девочкой-готом, которая перестала носить на себе тонну всяких амулетов, но продолжала ходит в привлекательных чёрных юбочках и чёрных же туфлях на платформах, а ещё она начала красить волосы в красный цвет. Огонь-девушка, в общем.  

К слову, я во всё это не верил, ибо был воспитан в семье ярых атеистов. Однажды меня даже поджидали у выхода из общаги религиознутые, и ведь забили бы до смерти, если бы не мой сокрусник, (к слову, десантник два на два, одна бессмертная душа за полторы тысячи деревянных) выходивший из здания.  

В общем и целом, всё у меня было хорошо. До того момента, как стукнуло ровно одиннадцать месяцев с первой расписки. День рождения у меня в середине января, соответственно, произошло это в одну декабрьскую ночь. Тогда моя Алина, (девочка-гот, да) пробралась мимо вахтёра, и мы посапывали после всем известных действий.  

Я проснулся, если это состояние можно назвать явью. Я будто отделился от тела. Всё было материально, кроме меня. То бишь, я не мог пройти сквозь что-то, кроме меня самого. Какое-то время развлекался тем, что просовывал сквозь голову руку, пока меня не отвлекли деликатным покашливанием.  

– Прошу прощения, вы являетесь Кшиштофом Аркадием Александровичем?  

– Допустим. – Я воспринимал это как сон, так что ничего плохо и не подумал.  

Вдруг, опрятного вида парень в приличном костюме-тройке превратился в здорового зелёного демона, со всеми вытекающими, в роде рогов, копыт, когтей и пламени изо рта. Он схватил меня за грудки и впечатал в стену.  

– ТАК, КАКОГО, МАТЬ ТВОЮ, ДЬЯВОЛИЦУ, ТЫ КРАДЁШЬ У НАС РАБОТУ, ТАК ЕЩЁ И ОТДАЁШЬ ДУШИ ОБРАТНО?!  

Я всё ещё находился в сонной прострации и не осознавал всей серьёзности происходящего.  

– Сорян, не думал, что у вас тут уже своя система. Но под вашу крышу я не полезу, даже не думайте.  

– Какая нахер «крыша», смертный?! – Взвыл он, швыряя меня в другой конец спальни, как тряпичную куклу, – ты лишаешь весь юридический отдел Ада его непосредственной работы, своим никчёмным вмешательством! У нас и так каждая душа на счету, а ты!..  

– Вау! Аркаш, это, что демон?! Настоя-ащи-ий?! – Счастливо взвизгнула моя красавица. – А можно Вас потрогать, а?  

– Задница Буцифалова, каким хреном эта смертная меня видит?! – Явственно запаниковал демон, забыв про меня. В этот момент из пола появился ещё один мужик в костюме. На этот раз при чёрном дипломате. Он выглядел куда серьёзнее своего коллеги. Седые виски, круглые очки, все дела.  

– Гражданин Заёмщик? – обратился он ко мне.  

– Ну, в каком-то смысле, – промямлил я, только-только начиная понимать насколько всё серьёзно.  

– Присядьте.  

Нас всех, даже Алинку в ночнушке, перенесло в некую комнату со столом у занавешенного окна, у него стул и пишущая машинка. Все стены увешаны чёрными и кроваво-красными гобеленами с изображениями сцен Адских мучений.  

– Круть! Милый, мне нравится! – Приобняла меня Алинка.  

Я сел на стул. Удобный. Да и стол хорош. Вопросительно посмотрел на мужика с дипломатом.  

– Нравится? Великолепно. Теперь это ваше рабочее место, Аркифасдон. Да, мы дали вам новое имя. Нет, на поверхности можете называться своим. Да, любые документы – обращайтесь к секретарше. Да, ваша девушка может бывать тут с вами, но без разглашения и посторонних, иначе – вечные муки.  

– Так это, что выходит? – Ошарашенно спросил я, – выходит, я теперь официально буду сбирать души для вас?  

– Да. Но, как и прежде, при просрочке больше чем на шестьдесят дней и шесть часов, отправляете договор в канцелярию, выплатившим долг – отдаёте бумагу. А ты, неуч, – Обратился он уже к первому демону, – отправляешься на доп. стажировку. Всего хорошего. – Опять к нам.  

Вот тут я уже по-настоящему проснулся, одновременно с девушкой, в холодном поту.  

Так я и стал официальным сбирателем душ для Ада.