Моя утопия, или я все придумала сама

Моя утопия, или я все придумала сама  

Чего хочет женщина? Ни один мужчина за многие тысячелетия, наверное, так и не нашел ответ на этот вопрос. А знает ли она сама, чего хочет? Начиная отношения с мужчиной, любая скажет, что хочет, чтобы за ней красиво ухаживали, любили, ценили и носили на руках. Проходит время, отношения перерастают во что-то большее, чем просто прогулки под луной и букеты цветов. Женщине хочется создать семью, видеть рядом с собой защитника, хозяина или просто домашнего кота, которого она будет холить и лелеять. Каждому свое! И вот она добивается признания, предложения руки и сердца. В ее маленькой головке появляется образ героя, который не покидал ее мечты с самого детства, с тех самых пор, когда мама читала ей тихо сказку о принце и принцессе, о великой любви. И вот, наконец-то долгожданная свадьба, которой обычно заканчивается любая сказка. Но маленькая женщина еще не понимает, что и в жизни в этот момент сказка заканчивается. Конечно, не нужно думать, что это конец, что счастье уходит навсегда, просто сказочные счастливые моменты уступают место обыденности, другим счастливым моментам, более реалистичным. Но маленькая женщина об этом еще не знает. И пока она это поймет, пройдет немало времени: времени слез, переживаний. Ведь сложнее всего, когда ты не понимаешь происходящих в твоей жизни перемен, когда рушатся все твои надежды, когда ориентир, светивший тебе с самого детства, вдруг пропадает, и ты теряешься. Ты не понимаешь, куда тебе идти, весь мир кажется огромным, по сравнению с тем, что когда-то он казался ничтожно малым, он просто терялся в твоем огромном внутреннем мире. Но проходит время. Женщина становится муд-рее, слезы из ее глаз уже не текут. Она хочет заплакать, но не может. Слез больше нет. Вместо них в душе поселяются пустота, черствость, обида. Причем эта обида настолько ее захватывает, что она не видит вокруг ничего прекрасного, ничего радостного и доброго. Черно-белый мир. А что дальше? А дальше – все проще. Женщина находит ответы на вопросы, давно интересовавшие ее. И теперь лишь два пути: либо она решает стать счастливой и меняет все в своей жизни настолько кардинально, что даже самые близкие люди не могут ее узнать, либо она оставляет все как есть и катится в пропасть.  

Что же предпочту я? Уже который час я сижу и думаю, пытаюсь найти ответ. Но не могу. Хочу ли я что-то менять или та жизнь, о которой я никогда не мечтала, сейчас вполне меня устраивает. Разве я когда-нибудь думала, что буду проводить ночи одна, в то время как мой любимый человек утопает в объятиях другой? Разве я мечтала жить с любимым человеком и при этом чувствовать только одиночество, полную нехватку любви и нежности. Разве я хотела умирать от ревности и каждую секунду представлять его в постели с другой? Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Я так давно чувствовала себя счастливой, по-настоящему счастливой, без всяких дурных мыслей, которые уже давно мне не дают покоя, не дают радоваться жизни и добиваться своих целей. Я ничего не хочу, не хочу жить, не хочу к чему-то стремиться, не хочу, не хочу… В моей голове есть только одно хочу: хочу, чтобы он был рядом, каждую минуту, каждую секунду, хочу прикасаться к нему, чувствовать то тепло, которое исходит от его тела, тепло, из-за которого я, наверное, и живу с ним до сих пор, без которого я не могу дышать. А он меня этого лишает, жестоко, безоговорочно лишает. Он просто не понимает, что тепло – это единственное, что у меня осталось от тех надежд, которые жили в моем сердце несколько лет назад. Странно, правда? Как человек меняется в зависимости от обстоятельств. Раньше ведь я без всего этого не могла, я искала именно того человека, который сможет мне все это дать. Того, кто не мог, я бросала. И, в конце концов, я связала жизнь с тем человеком, который никогда даже не пытался мне подарить всю свою нежность.  

Странные все-таки женщины существа. Нам всегда чего-то не хватает. Может, мужчины в этом и не виноваты! Они просто более приземленные, обыденные. Им для счастья не нужно много любви, им вполне хватает женщины, которая обеспечит уют в доме, постирает носки, приготовит ужин, уложит в постель и, при этом, всегда будет улыбаться, не будет портить их отдых и настроение. Это их сущность, и не стоит на это обижаться. Еще я с каждым днем все больше удивляюсь, какие же все мужики – эгоисты. Если мужик чего-то хочет, ты не помешаешь ему это сделать ни за что на свете, а заставить мужика сделать что-то для тебя – это вообще полная засада.  

В этот момент раздался стук в дверь. Пришел! А я уже думала, что можно сегодня его не ждать. Приготовилась, так сказать, к одиночеству. Сейчас, как всегда он мне улыбнется, сделает вид, что не понимает, почему я обиженно отвернулась, и начнет врать про друга, с которым он немножко выпил. Ну, подумаешь, пришел в три часа ночи! С кем не бывает! Честно говоря, я за последние полгода к этому уже привыкла. Это тогда, в первый раз, когда он не пришел на ночь домой, я металась из угла в угол, не знала, что мне делать. Я плакала, кричала на весь дом, представляла, как ему там хорошо, как он смеется надо мной, над тем, что сейчас он придет домой, соврет, а я, как собачка, завиляю хвостиком и поверю. А если не поверю, то можно помириться с помощью секса. Все как обычно. Он будет говорить, что любит меня, что я единственная и неповторимая. Такие слова я слышу только после очередной его пьянки или скандала.  

В общем, открывая дверь, я знала, чего мне ожидать. Премьера описанных действий состоялась уже давно и уже не приносила никаких эмоций, кроме раздражения.  

– Милая, привет. Что ты опять обижаешься? Я задержался всего на часик.  

Я посмотрела на него и в очередной раз подумала: за что я его люблю? Ответив себе на свой же вопрос, я вздохнула и пошла в сторону кровати. Не слушая его бредней, я легла и уставилась в стену. Единственное, что я потом слышала, был звук падения на пол его рабочей одежды. Потом скрип кровати, учащенное дыхание, отдававшееся в моих ушах. В этот момент я почувствовала его руку на своей талии. Он тихо и аккуратно прижал меня к себе, боясь, что сейчас я его отпихну. Хотя, я думаю, что в такие моменты он даже не сомневается в исходе своего дела. Еще ни разу за все время, которое мы с ним живем, я не отказала ему. Просто именно в такие моменты, когда он чувствует себя в чем-то виноватым, он пытается доставить удовольствие не только себе, именно тогда я получаю настоящее наслаждение. Поэтому, затаив дыхание, я тихонько лежала и ждала, когда же он перейдет к активным действиям. С одной стороны, я его безумно хотела, а с другой – я не могла расслабиться. В моем сознании постоянно возникала одна и та же картина: он сверху на другой, ласкает ее, говорит, что безумно ее хочет. Я не могла этого пережить. Мне было больно оттого, что еще несколько минут назад он был с другой, и, возможно, в его глазах горел огонь желания, который я никогда не видела. Мне почему-то всегда казалось, что он меня не хочет, что я его не возбуждаю, как женщина. Может, это из-за того, что он меня всегда отталкивал, из-за того, что он ни разу не дал мне соблазнить себя. Сколько в моей голове было картин того, как я его соблазняю: мне хотелось опрокинуть его на кровать, связать, иногда мне хотелось соблазнить его в танце, иногда хотелось поиграть с ним. Но я столько раз получала отказ, что сейчас, когда он сам ко мне начинал приставать, я лежала и тихонько ждала, боясь его спугнуть. Может, поэтому я и подозреваю его постоянно в измене, потому что чувствую, что не могу его удовлетворить. Этот барьер соорудил он, это он виноват. А сейчас уже поздно. Не знаю, что он должен сделать, чтобы я снова почувствовала себя желанной и наконец-то раскрепостилась. Пускай все остается как есть.  

Он был со мной близок. Он был во мне. Но это не та близость, которой я желала. Это всего лишь секс. Это пустота. Мне же нужно было тепло, которое я чувствовала раньше. Но, увы, его не было.  

Прошло пару минут. Я лежала, и мне до боли хотелось плакать. Я думала о своей судьбе и о том, что наболело… Мое уединение с собой нарушил телефонный звонок. Странно… Кто бы мог звонить в такое время?  

– Алло.  

– Здравствуйте. Это Оксана?  

– Да. А кто это?  

– Меня зовут Аня. Я девушка Саши.  

Внутри все как будто оборвалось. Чья девушка? Нет. Это сон.  

– Мы с ним встречаемся полгода. И Вы должны об этом знать. Я его любимая женщина. Он любит меня, а не Вас. Он говорил, что, обнимая Вас, представляет меня. Он меня хочет. Почему Вы молчите? Почему ты, дура, молчишь? Он меня хочет, а не тебя. Каждый раз, оставаясь у меня, он вместе со мной придумывал себе причину опоздания. Мы смеялись над твоей глупостью, над тем, как ты ему безоговорочно веришь. Отпусти его, он мой.  

Я не могла сказать ни слова. Резкая боль острым ножом проткнула мне сердце. Следующее, что я помнила – это нож в руках, кровь, стекающая по его острию. Я бежала по влажной траве, не отдавая себе отчета, что я наделала. Я убила… Я убила его… Мне некуда пойти… Меня найдут… Меня посадят… Страх…  

***  

Я проснулась от прикосновения легкого ветерка к моей щеке. Широко открыв глаза, я смотрела по сторонам, не понимая, где я нахожусь. В светлой уютной комнате было широко открыто окно, через которое веяло свежим воздухом. Судя по всему, уже было утро. Но как я здесь оказалась? И что это вообще за место? Я лежала на большой двуспальной кровати, застеленной ярко-красным шелковым пастельным бельем. Рядом стоял комод и шкаф из темного дерева. Мой взгляд приковала ваза с шикарными ярко-бордовыми розами. Это были мои любимые цветы. Мысль об этом вызвала у меня какую-то детскую, невинную радость, ведь мне так давно никто не дарил цветов. Но понимание того, что и эти цветы, скорее всего, не мне, очень быстро вернуло меня в жестокую реальность. Я стала вспоминать события прошлой ночи, и в моих глазах стал появляться страх, жуткий, безудержный страх. Я убила любимого человека. Я вспомнила, как бежала по пустынным улицам ночного города, вся в крови. Я бежала вперед, и это "вперед" было единственным пунктом моего назначения, я бежала, не чувствуя ног, но с полным осознанием того, что, если я остановлюсь, случится что-то ужасное, еще ужаснее того, что произошло. Последним воспоминанием было ощущение свободного падения. Я как будто летела в пропасть со скоростью света. Но вместе с этим почему-то исчез страх, мне казалось, что я лечу навстречу к свету, что именно сейчас я получила шанс быть свободной, быть собой.  

Все эти воспоминания пролетели в моей голове с бешеной скоростью. Но почему-то это состояние покоя, эта свобода до сих пор были во мне. Я не чувствовала раскаяния, боли утраты. Как будто все это было не со мной, а с героиней плохого фильма, который я видела вчера.  

Но все-таки где я? Я посмотрела на себя и с большим удивлением отметила, что на мне не рваное, окровавленное платье, в котором я должна была бы быть, а светло-розовый прозрачный пеньюар. Значит, кто-то меня переодел, и мне стало как-то не по себе.  

Я поднялась с кровати и подумала о том, насколько же эта спальня красива, наверное, именно о такой я всегда мечтала. Я открыла дверь, и почувствовала запах свежесваренного кофе. Выглянув наружу, я увидела винтовую лестницу, которая вела на первый этаж, я же была на третьем. Я знала, что в этом доме впервые, но что-то внутри меня твердило, что я здесь уже была. Но если это так, то когда?  

Аккуратно спускаясь вниз, я смотрела по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не увидит. В голове возникали самые разные отрывки из фильмов ужасов, триллеров и детективов. А вдруг меня похитили? Да, нет, кому я нужна! У меня нет папы миллионера. А если меня нашел маньяк и принес сюда? Тоже нет, вряд ли маньяк положил бы меня на шелковые простыни, открыл настежь окно и не запер входную дверь. Уф! Кажется, немного успокоилась. Но все же все мои вопросы о происходящем оставались без ответа, и это не могло не тревожить.  

И тут я увидела то, чего совершено не ожидала, то, от чего перед глазами все поплыло, то, чего просто не могло быть. Я с огромной силой ущипнула себя за руку, скривилась от невыносимой боли, но не закричала, так как все еще боялась быть обнаруженной. Я думала, что проснусь, но этого не произошло, я все еще стояла на лестнице и видела это...  

На стене были фотографии... Казалось бы, что здесь такого? Фотографии... Но на них была я, на них был Саша, живой и невредимый и... маленькие дети: мальчик постарше и маленькая длинноволосая девочка лет трех. На снимках они то обнимали меня, то целовали в щеку. Но я не знаю, что это за дети, я их вижу впервые. И как я могла оказаться с ними на одних фотографиях? Монтаж? Не может быть, ведь у меня за пять лет не было ни одной фотографии с Сашей. Да и кому это нужно? Глупость какая-то. Но все-таки как?  

Я еще раз взглянула на детей и почему-то теперь они показались мне уже не такими незнакомыми. А я рядом с ними просто светилась от счастья, а в глазах моих было столько безграничной любви и нежности. Я даже подумала, что у меня, если бы все получилось в жизни, были бы такие же красивые дети. Хотя, если честно, они даже были похожи на меня чем-то, а глаза Сашины.  

Стоп. Этого не может быть. Я, наверное, вчера ударилась головой и мне все это снится. И я опять ущипнула себя со всей силой. На этот раз боль была такой сильной, что я не выдержала и вскрикнула. Наверное, крик был не очень громкий, но я так боялась быть замеченной, что для меня он стал громче весеннего грома. В ту же минуту я услышала чьи-то шаги, и внизу, перед лестницей появился …Саша. Ну, этого я уже совсем не ожидала. Вскрикнув еще громче, я кинулась к нему в объятия.  

– Саша, Сашенька, ты жив, я не делала этого, мне все это приснилось!  

Прижав его к себе, я почувствовала, как тяжелеют мои руки и плечи, ноги стали подкашиваться, а в глазах стало быстро темнеть.  

***  

Я шла по улице родного города и смотрела по сторонам так, как обычно это делают зеваки-туристы. Я знала, что прожила здесь всю свою жизнь. Я здесь родилась. Я здесь лепила куличики, сидя в песочнице, и при этом успевала забирать лопатку у своего лучшего друга Темы, который был старше меня на целых три месяца. Именно на этой улице я бегала босиком по лужам и ловила ртом огромные пушистые снежинки. Именно здесь я встретила свою первую любовь, и потеряла ее тоже здесь. Я здесь выросла, повзрослела. Этот город был моим маленьким миром, в котором я жила и развивалась как личность.  

Но что-то сегодня было не так. Мне казалось, что я впервые вижу эти разно-цветные пастельных тонов дома, эти яркие цветы, посаженные жителями города с любовью и нежностью, эти дороги, по которым неслось огромное количество машин. Все было каким-то чужим, но в то же время каким-то безгранично очаровательным и идеальным. Даже солнце светило ярче.  

Остановившись на перекрестке, я увидела молодого человека, который стоял по ту сторону дороги и внимательно, даже, можно сказать, изучающе, смотрел на меня. Я его знала, я прекрасно понимала, что люблю его, я знала, что его зовут Сашей. Но я никак не могла понять, что нас связывает, я не помнила, как мы познакомились, как мы стали встречаться, как полюбили друг друга. Он был для меня чужим, таким же чужим, как и этот город. Было такое ощущение, что моя душа пытается вырваться отсюда и улететь в какой-то другой неизведанный мною мир, но какая-то часть меня хочет все-таки остаться здесь, в этом идеальном городе и с этим чужим и в то же время до боли родным человеком.  

Мне захотелось подойти к нему, задать все вопросы, которые мучили меня в данную минуту, но зеленый свет на светофоре не загорался, а машины все ехали и ехали, не останавливаясь. И вот наконец-то зеленый загорелся. Я хотела сделать шаг, но ноги затекли, а Саша стоял на той стороне дороги и смотрел на меня, даже не пытаясь пойти навстречу. Я с огромной силой рванула вперед, и вот та сторона дороги уже так близко. Но перейдя дорогу, я поняла, что Саши уже нет. Он исчез бесследно, не ответив ни на один вопрос, не объяснив, что со мной происходит. Я оглянулась назад, а там все тот же перекресток, красный цвет светофора и мчащиеся вдаль машины.  

****  

Я открыла глаза. И тут мне показалось, что я сейчас сойду с ума. Я лежала на той же прекрасной двуспальной кровати, лучи солнца ласково светили мне прямо в лицо, на тумбочке – все та же ваза с огромными розами. Единственное, что изменилось, это появление на тумбочке резного подноса с кружкой ароматного капучино. Неужели это был сон? Мой город, перекресток – все это казалось таким реальным. На кровати рядом со мной сидел Саша. Его лицо было встревожено, в глазах читалось волнение.  

– Малыш, ты как? Я так испугался, когда ты потеряла сознание. У тебя все хорошо? Ничего не болит? Давай вызовем врача.  

– Не надо. Скажи мне только, где мы и что это за дети на фотографиях возле лестницы?  

Если до этого Сашино лицо выражало только беспокойство, то сейчас на нем появился какой-то беспредельный ужас.  

– Ты что совсем ничего не помнишь? Это же наш дом, а дети – это наши с тобой малыши, это твои дети. Неужели ты ничего не помнишь, Оксана?  

– Нет. Ты сейчас шутишь? Этого не может быть. У нас с тобой никогда не было детей, я не могу иметь детей, не шути так со мной. Мы снимаем маленькую квартирку, и у нас не может быть детей. Что ты говоришь?  

– Малыш, ты вчера вечером поскользнулась и упала с лестницы. Я вызвал скорую, и мне сказали, что ничего страшного нет, что у тебя всего лишь небольшая гематома на голове, но похоже они ошиблись. Собирайся, поедем в больницу.  

–Ты не понимаешь. Я не просто не помню нашу общую жизнь, я помню другую, совершенную другую жизнь.  

– Одевайся. Сейчас же. В больнице тебя обследуют и все объяснят.  

Я посмотрела на Сашу и почувствовала от него то тепло, ту нежность и заботу, которых мне не хватало тогда, в той другой реальности, которую я знаю, о которой, возможно, даже не подозревает он, и невольно улыбнулась.  

– Ты чего улыбаешься?  

– Просто я знаю, что очень люблю тебя.  

– Ты еще не знаешь, насколько тебя люблю я, раз так говоришь. – И он тоже улыбнулся, но потом сразу же сделал серьезный вид и сказал. – Одевайся, а то вдруг еще забудешь, что любишь меня. Что мне потом прикажешь с тобой делать?  

***  

Мы вышли на улицу, и мой рот, в прямом смысле слова, открылся от удивления. Дом, в котором, по словам Саши, мы жили, превосходил все мои ожидания. Да что там ожидания? Я и представить себе такого бы не смогла. В каждом из помещений наружные стены были выполнены из стекла, кроме трех комнат. Насколько я поняла, это были наша с Сашей спальня и две детские комнаты. По всему периметру дом обрамляли длинные балконы из железобетона. Самый нижний этаж дома был отдан под обильно застекленную гостиную, из которой по лестнице можно было добраться до бассейна. С лицевой стороны дома находилась огромная лужайка, посреди которой была дорога, которая вела к воротам. А по бокам дороги росли огромные кусты разноцветных роз. Боже, как здесь было красиво! Мне на минуту показалось, что я попала в сказку, причем в самую волшебную из всех сказок мира.  

Сашка стоял и, ехидно ухмыляясь, наблюдал за моим выражением лица. Он прекрасно понимал, что для меня сейчас значил этот дом, каким неописуемым он для меня казался.  

– Ты сама его придумала.  

-???  

– Этот дом ты придумала сама. Бедным архитекторам пришлось немало попотеть, чтобы воплотить в реальность все твои фантазии. А если считать, что ты рисуешь не очень... В общем, все создавалось с твоих слов.  

Я не могла поверить своим ушам.  

– А как же твои предпочтения? Неужели ты мне уступил?  

– Скажем так: я недолго сопротивлялся. И скажу честно: ни разу об этом не пожалел. Ладно, поехали, нас уже ждет врач.  

Я еще раз осмотрела дом и подумала, что, наверное, меня в этой новой жизни ждет еще не один сюрприз.  

***  

Мы зашли в палату. За столом сидел врач. Это был мужчина лет сорока пяти. Черные густые локоны с едва проступившей сединой обрамляли уставшее, я бы даже сказала, измученное лицо. Большие зеленые глаза, крючковатый нос и довольно пухлые губы, находившиеся в состоянии постоянной, видимо, профессиональной улыбки, придавали ему весьма привлекательный вид. Но при первом же взгляде на этого человека, мне стало как-то не по себе. Я не могла объяснить это чувство, но мне хотелось бежать из этого кабинета и не видеть больше никогда этого человека. Видимо, приняв мои чувства за стеснительность, мужчина подошел ко мне и протянул руку.  

– Здравствуйте, меня зовут Андрей Евгеньевич. Ваш муж описал мне всю вашу ситуацию, и я попробую Вам помочь. Мы вместе попробуем восстановить пробелы в вашей памяти и найдем причины их появления.  

Услышав, как его зовут, я нервно хихикнула и от этого жутко покраснела.  

– Почему Вы улыбаетесь?  

– Извините, просто Вас зовут, как главного героя моего любимого сериала. А Ваша фамилия, случайно, не Быков? – и я снова нервно хихикнула, забыв о том, что еще несколько секунд назад мне было за это очень стыдно.  

По его улыбке, я поняла, что сериал ему тоже нравится, и побыть его главным героем он был бы не прочь.  

– Нет, моя фамилия Кравченко.  

– Вы из Украины?  

– Да. Переехал в Москву, когда там начались активные военные действия. Я, знаете ли, предпочитаю мир и дружбу народов. А Вы?  

– Я тоже. Мне кажется, что все мы родились на этой планете не для того, чтобы воевать друг с другом, а для того, чтобы помогать, развиваться и учиться всему самому лучшему друг у друга. Мы все родные, все из одного мира, с одной планеты и не имеем никакого права забирать жизнь у другого человека.  

В глазах врача я прочла появившееся уважение.  

– Должен признать, что весьма удивлен тем, что столь молодая особа понимает то, чего не понимают миллионы. Но давайте все же приступим к осмотру.  

Все это время Саша молчал, и, честно говоря, я о нем даже забыла. Но посмотрев на него, я поразилась тому взгляду, которым он меня одарил. Это была не просто любовь, это было уважение и восторг. Я помню, как в той другой жизни мне хотелось, чтобы хоть раз он посмотрел на меня именно так. Я хотела быть его гордостью, его музой, его воплощенной мечтой. Я хотела, чтобы он меня уважал. И вот сейчас в этом, не моем мире, я этого добилась. Но как?  

Пока врач меня осматривал, мой мозг не переставал анализировать сложив-шуюся ситуацию. Ну не может человек так удариться головой, чтобы не просто забыть всю свою жизнь, но придумать другую и помнить каждый момент из этой жизни.  

Ведь я отчетливо помню свое детство. Я помню, как каждый день ждала папу с работы, потому что знала, что он обязательно принесет мне или киндер-сюрприз, или новую пачку наклеек из журнала о Динозаврах. Я никогда его об этом не просила, он просто знал, что я жду, и никогда мои ожидания не обманывал. Я вообще всегда была больше папиной дочкой, а вот Светка, моя старшая сестренка, – маминой. Отец всегда защищал меня, когда я, уже будучи подростком, опаздывала домой. Он всегда говорил, что, только дав детям самостоятельность и возможность набивать собственные шишки, мы получим зрелых, ответственных, умудренных жизненным опытом личностей. Тогда я еще не понимала этих слов, но ощущение того, что отец на моей стороне, безумно мне льстило. Наша семья была дружной до такой степени, что невозможно представить. Постоянные пикники, шашлыки, катание на лодке по озеру, конные прогулки, ночевки в лесу – это было неотъемлемым составляющим моих летних каникул. Зимой без веселья тоже не обходилось: мы катались на коньках, на лыжах, ходили на зимнюю рыбалку, лепили ночью снеговика. Мы всегда были вместе, были одним неразделимым целым. Но больше всего мне нравилось холодными зимними вечерами или в дни, когда шел дождь, собираться возле горящего камина. Мы садились на подушки и разговаривали, открывали друг другу самые сокровенные секреты, делились горестями и радостями, задавали друг другу самые откровенные и интригующие вопросы. У нас не было друг от друга тайн. Вот это была семья. Именно такую семью я хотела создать позже с Сашей. Но мне было страшно, потому что еще в шестнадцать лет я поняла, что всему, даже самому крепкому, в этом мире может прийти конец. Это было моим самым первым и одним из самых крепких потрясений в жизни. Мои родители развелись. Я не понимала, как такое могло произойти. Отец нашел себе другую, более молодую, более стройную и, как он тогда считал, более умную и образованную женщину. Как мужчина, еще недавно жадно смотревший на одну женщину, мужчина, который в сорок лет приходил уставшим с работы, забирал жену и ехал с ней просто покататься или полежать на траве и посмотреть на звезды, сжимая ее руку в своей, смог променять ее и всю свою семью на что-то более фигуристое и молодое, променять так, как меняют первоклашки в столовой булочку с изюмом на сметанник? Я тогда этого не понимала, не понимаю и сейчас. Я была подростком, нервным, взрывным, экспрессивным. Я, как кошка, вцепилась своими острыми коготками в мечту, которая так и не сбылась, в мечту, чтобы отец вернулся и все стало на круги своя. Но, поняв, что этого никогда не случится, я возненавидела отца всей ненавистью, на которую было только способно мое детское сердце. Спустя некоторое время, я стала искать причину в матери, мне казалось, что она недостойна отца. И только намного позже, пытаясь создать собственную семью, я поняла, что в отношениях нет правых и виноватых, есть только люди с их слабостями и желаниями, есть обстоятельства и есть судьба, от которой не сбежишь даже в сапогах-скороходах.  

В двадцать один год я познакомилась с Сашкой, кареглазым высоким брюнетом, который свел меня с ума своей улыбкой, своим стремлением к жизни и бесконечным обаянием. "Моя красавица, ты – лучшая на свете". Эти слова он говорил мне каждую ночь. Но потом все изменилось. Я испытала второе потрясение в жизни: я не могла иметь детей. Я стала чувствовать себя неполноценной, а Сашка, как и любой другой мужчина, почувствовал это и стал относиться ко мне так же, как я себя чувствовала. Я заболела навязчивой идеей, что диагноз неверный, что врачи ошиблись, и рано или поздно я смогу подарить жизнь маленькому ангелу, которого сделаю самым счастливым в этой вселенной. Но время шло, моя психологическая болезнь прогрессировала, а Сашкина любовь таяла на глазах, как снег тает на шерстяных варежках. Я забивалась в угол, теряла самооценку, стала нервной и раздражительной. Я срывалась на всех, я, как бешеная собака, оставляла на всем, к чему прикасалась, свои острые, как лезвие, зубки. Если хорошо подумать, я сама бы с такой женщиной, как я, не жила. А Сашка жил. Изменял, пил, но жил. И, приходя домой, не орал в ответ, а сжимал в своих руках так сильно, как мог. Сжимал и врал, боясь сделать еще хуже. И так, как по замкнотому кругу: пил, изменял, врал... Может, он все-таки в глубине души надеялся, что я стану той прежней, беззаботной, всегда улыбающейся милой девчонкой, с которой он познакомился на мосту. Да, мы познакомились на мосту, поздно ночью. Я стояла и смотрела вниз на бурлившую речную воду, а он подошел, чтобы узнать, все ли со мной хорошо. Мы проговорили до утра. На следующий день он позвонил, мы встретились и больше не расставались никогда. А потом была та роковая ночь, когда все то, о чем я подозревала, обрело внешнюю оболочку, когда сошелся пазл, и я поняла, что жизнь закончилась.  

Ну не могла же я все это придумать: всю боль, все тайные желания и радость счастливых моментов? И как я могла забыть свою настоящую жизнь: детство, первую любовь и, наконец, радость материнства?  

Мои мысли прервал Андрей Евгеньевич:  

– Итак, Оксана Владимировна, я могу охарактеризовать Вашу болезнь как "состояние психогенного бегства". Провалы в памяти, ложные воспоминания, неспособность узнавать близких людей – все симптомы совпадают. Обычно память возвращается в течение двенадцати часов, но я должен Вас предупредить, что все же бывают случаи, когда память не возвращается никогда. Увы. Пока что единственное, что может Вам помочь, это внимание и забота близких людей. А вот если болезнь затянется, будем пробовать лечить Вас методом гипноза. А пока что езжайте домой и отдыхайте.  

Поблагодарив врача, я вышла из кабинета с мыслью, что даже если память ко мне не вернется, я не дам этому человеку влезть к себе в голову. Но почему он мне так не нравится? Симпатичный, дружелюбный, честный. Но что-то в нем не так...  

***  

Мы ехали по длинным дорогам Москвы, и я только сейчас поймала себя на мысли, что не понимаю, почему живу в Москве. Нет, я всегда хотела здесь жить. Меня привлекали эти огромные, достающие почти до небес дома, бесконечные дороги, ночи, одевающие этот город в особый, украшенный яркими, как звезды, огнями, наряд. Здесь даже люди были другие и воздух не такой, как в маленьком городке из моих "ложных" воспоминаний.  

– Мы всегда жили в Москве? – наконец, решилась я спросить Сашу.  

– Нет. Мы переехали сюда сразу же после того, как вышла в свет твоя первая книга.  

– Моя первая "что"?  

– Твоя книга. Зайчонок, ты – теперь известная писательница.  

– Ааааааааа, – я заорала так громко, что испугалась этого крика сама, но остановиться не могла. Я всегда мечтала писать книги, у меня было множество идей, но почему-то не хватало смелости просто сесть и написать. Немного придя в себя, я спросила:  

– О чем была моя первая книга?  

– О параллельном мире, в который попали мужчина и женщина...  

– Стой, я сама! Это были муж и жена. Их брак стал разрушаться, но судьба дала им второй шанс, отправив в параллельную вселенную, в которой все было наоборот: люди появлялись на свет стариками, а уходили из жизни младенцами. Время там шло наоборот, а события, которые происходили в нашем мире шли в обратной последовательности. И главные герои пережили там все лучшие минуты, проведенные вместе, заново. Они вспомнили, как были счастливы вместе и решили, что больше никогда не расстануться.  

– Ты вспомнила? К тебе начинает возвращаться память?  

Я не хотела расстраивать Сашку, но мне пришлось.  

– Нет, я просто всегда хотела написать об этом в той жизни, которую я помню. Прости.  

– Ладно, я не тороплю тебя. Ты все обязательно вспомнишь, я в этом уверен. А пока врач сказал, что тебе нужны самые положительные эмоции. Поэтому ты сегодня поступаешь полностью в мое распоряжение.  

– А как же...? – честно говоря, с самого утра я не переставала думать об этом, но спросить Сашу не решалась, да и просто произнести это вслух было для меня как-то дико, волнующе, но дико.  

Сашка посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:  

– Дети?  

-Да. – Я была благодарна этому мужчине за понимание и за ту поддержку, которую он мне сейчас оказывал.  

– Мне показалось, что раз ты их не помнишь, мы не будем торопиться, а начнем твое знакомство с новой жизнью с чего-нибудь попроще. Дети сейчас у моей мамы, завтра она их привезет. А пока что я покажу тебе, как мы проводим то редкое время, когда остаемся вдвоем.  

Сказать, что я была расстроена, – это значит, ничего не сказать. Но в то же время я понимала, что понятия не имею о том, что делать, когда их увижу. Они назовут меня мамой, а я даже не знаю, как их зовут, не знаю, как я к ним относилась, была ли я строгой мамой или всепрощающей, бесконечно балующей. Но я знала одно: я их очень любила. Это чувство и сейчас во мне живет. Да и разве могло быть по-другому?  

– А как их зовут?  

– Леша и Алина.  

***  

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что такое счастье? Конечно. Ведь этот вопрос мучает каждого человека на этой планете. Я тоже не раз задавала себе этот вопрос, и каждый раз, в зависимости от ситуации или от моего возраста, ответы были разными. Если бы меня спросили об этом родители лет в десять, я бы сказала, что счастье – это огромный дом для куклы Барби, это сама кукла, ее подружки, жених и куча нарядов. Хотя еще лет в пять я могла стать счастливой, съев за раз пару килограмм мороженого. Чуть позже мое понимание этого слова изменилось, хотя, если честно, оно просто дополнялось с каждым годом. Ведь и в двадцать лет я бы не отказалась ни от мороженого, ни от любимой куклы.  

Так что же такое счастье? Никто не знает. Ведь оно у каждого свое. Но почему? Для меня счастьем всегда было то, о чем я страстно желала и чего в моей жизни так и не произошло. Получается, что счастье – это невоплощенная в реальность мечта, это то, чего не существует? Нет. Это всего лишь мои мысли из прошлой жизни, это то, во что я свято верила. Но теперь я понимаю, что счастье – это то, чего мы добиваемся и что получаем, благодаря своему стремлению и тяжелой работе над собой. Главное, чтобы, добившись цели, это счастье почувствовать, а не нестись сломя голову к новым вершинам.  

А ведь если задуматься, то и счастье бывает не только у каждого свое. Разве рождение нового человека на свет не является общим счастьем как минимум двух человек? А если вспомнить день, который стал счастливым для каждого человека в некогда существовавшем Советском Союзе. День, который помнят и сейчас даже те поколения, которых тогда еще не было и который не забудут поколения, которых сейчас еще нет. Это великий День Победы. Это день, который объединил несколько народов. День, ради которого сложили свою голову тысячи людей. День, который, стал символом нашей свободы и независимости. И именно в этот день каждый человек был счастлив именно тем общим, одним на всех счастьем.  

Сегодня первый раз в жизни я не просто почувствовала себя счастливой, я как будто попала в мир моей мечты. Каждое мгновение было таким, как я представляла в той «выдуманной» жизни. Вся эта новая жизнь была моей мечтой, моей маленькой личной утопией. Почему утопией? Да потому что так просто не бывает. Теперь я не просто знала, что такое счастье, я знала, как оно выглядит, я даже чувствовала его запах, такой свежий и такой родной.  

Мы гуляли по улицам Москвы. Сашка держал меня за руку, и я понимала, что это было не просто так. Он меня любил и боялся потерять. А я, как ребенок, сжимала его руку еще крепче. Я знала, что сегодняшний день принесет мне массу положительных эмоций, и старалась запомнить каждый его миг.  

-Мы каждые выходные ходим гулять с детьми, а вечерами прогуливаемся вдвоем. – Прервал тишину Саша. – Мы ходим на аттракционы, едим мороженное, катаемся на катере и делимся тем, что произошло за неделю. В нашей семье нет секретов друг от друга, нет обмана и недоверия. Ты помнишь день нашей свадьбы?  

– Нет.  

– Это день стал самым лучшим в моей жизни, благодаря тебе. Я никогда не думал, что на свадьбе все может быть так просто и ненаиграно. Ты вся светилась от счастья, а я не мог налюбоваться на тебя, ведь красивее женщин я не видел.  

-Ты мне льстишь?  

-Нет. Я именно в тот день понял, что в мире есть миллионы красивых женщин: с идеальными фигурами, огромными глазами и пухлыми губками. Но ни одна из них не сможет быть такой красивой от моей любви, как ты. Ты чувствовала мою любовь, мою заботу и расцветала, как роза, от этих чувств. И в день свадьбы, когда мы поклялись быть вместе навеки веков, ты стала частью моей судьбы, главной частью моей жизни. Ты даже представить себе не можешь, как я благодарен этой вселенной за то, что она подарила мне тебя. Ты та женщина, которая смогла стать для меня не просто хорошей женой, но и лучшим другом и идеальной любовницей, и идеальной матерью для наших детей. Ты всегда поддерживала меня, верила мне, когда не верил никто.  

– Хватит петь мне дифирамбы, я уже не знаю, куда мне деться от смущения. В моих воспоминаниях все было иначе, я бы даже сказала, что с точностью, да наоборот. Лучше меня была любая, хуже меня не было никого. Поэтому все твои слова напоминают мне отрывок из дешевого романа. Извини за грубость, но ты сам сказал, что у нас нет секретов друг от друга.  

– Оксана, давай не будем говорить о том, что придумала твоя маленькая головка. Я познакомлю тебя с этим миром, реальным миром, в котором ты живешь. Хорошо?  

– Да, конечно, извини.  

Мы шли по Крымскому мосту. Шли и молчали. Но в этот момент слова были не нужны. Мы чувствовали друг друга и без них. Я смотрела на своего мужчину и впервые в жизни им восхищалась, его только что открывшимся качествам, о которых я раньше не догадывалась. Я смотрела в его бездонные глаза и видела перед собой совершенно иного человека: искреннего, открытого, чувственного, верного, человека, не боящегося высказывать свои мысли. Он был идеалом. Неужели в той жизни, которую я помню, я всего этого не замечала? Ведь тот Сашка, с которым я когда-то познакомилась и в которого влюбилась, был полной противоположностью Сашки, которого я сейчас видела и который сейчас так крепко сжимал мою руку. Но ведь и того я любила больше жизни, с тем, другим, я собиралась провести всю жизнь. Но что-то пошло не так. Почему тогда я не смогла добиться той любви и нежности, которую получила сейчас? Неужели для того, чтобы получить желаемое, мне всего лишь требовалось дать своему мужчине то, чего желал он? Ведь если так подумать, я не всегда его поддерживала, не всегда показывала свое уважение, я очень редко поддавалась чувствам и искренне говорила, как он мне дорог. Меня больше интересовали мои проблемы: отсутствие детей, неидеальная внешность, нехватка средств существования. Мои внутренние страхи и комплексы грызли меня изнутри. А я в свою очередь грызла любимого человека, которого считала главной причиной всех своих проблем. Наверное, если бы на нашу планету в то время летел ме-теорит, я несознательно обвинила бы его и в этом.  

А сейчас все иначе. Весь мир вокруг меня другой. Жизнь, о которой я ничего не помню. Ценила ли я эту жизнь? Радовалась ли каждому мгновению, проеденному с близкими людьми? Может, сейчас мне и были даны свыше те ложные воспоминания, чтобы я поняла разницу и дорожила тем, что у меня есть? Ведь, по сути, здесь сбылись все мои мечты. Если бы я даже очень сильно постаралась представить что-то, чего мне в этой жизни не хватает, ничего бы просто не вышло.  

Боже, какая же я все-таки счастливая баба!  

Маленькая прозрачная дождевая капля упала мне на лицо и слезою стекла по щеке. Я остановилась и посмотрела вверх. Белые пуховые облака, бегущие за горизонт, сменились черными зловещими тучами, покрывшие небосвод по всему периметру. И вот на смену той чистой капле, упавшей мне на лицо, летят ее холодные старшие сестры.  

-Бежим! – крикнула я и уже собиралась мчаться от ливня к какому-нибудь навесу, но Сашка накинул на меня свою куртку и крепко прижал к себе.  

– Помнишь, ты однажды сказала, что никогда меня не простишь за то, что я тебя не поцеловал тогда, в парке, когда мы прогуливались и начался такой же ливень?  

Самое интересное, что я это отчетливо помнила. Мы спрятались от дождя под огромным старым кленом. Холодные капли, как и сейчас, стекали по моим волосам. И это было как в кино. Но вместо того, чтобы меня поцеловать, Сашка рассказывал анекдот. Он испортил тот момент, о котором мечтает большинство женщин в мире. И сейчас я почувствовала то же волнение, то же предчувствие чего-то восхитительного, то же легкое возбуждение, что и тогда.  

Мои ноги подкосились, но я взяла себя в руки и хотела уже ответить Сашке, что все помню, но не успела. Он резко прижал меня к себе, и я почувствовала на своих губах его поцелуй. Меня как будто ударило током, это было проявление самой чувственности и нежности, постепенно перерастающее в безудержную страсть. Все мои мысли куда-то улетучились и остались только ощущения. При чем, я не могу сказать, что чувствовала что-то конкретное, это была смесь разных, но незабываемых ощущений. Холодные капли дождя жгли меня снаружи адским пламенем, через губы проходил электрический заряд, тело напряглось и в то же время расслабилось до такой степени, что ни ног, ни рук я не чувствовала. Во всей вселенной осталось лишь ощущение прикосновения наших губ.  

После этого поцелуя я очень долго не могла открыть глаза. Перед глазами проносились бесконечные звезды и планеты безграничной вселенной. Когда же я все-таки открыла глаза, то увидела восхищенный взгляд Сашки. Он прижал меня к себе и тихонько сказал:  

– Все-таки ты у меня самая красивая!  

***  

Я проснулась на рассвете. Первые лучи солнца пробивались через шторы, пытаясь озарить своим светом нашу комнату. Саши почему-то рядом со мной не было. Я хотела подняться с кровати и спуститься вниз, чтобы посмотреть, где он. Но в этот момент я почувствовала уже знакомый аромат кофе. Я уже знала, где Сашка, поэтому, поднявшись, целенаправленно направилась в душ, но, увидев себя в зеркале, остановилась. Вчера мне было совершенно не до того, как я выгляжу, поэтому, не смотрясь даже в зеркало, я влезла в первые попавшиеся джинсы и футболку, висевшие на спинке стула, и отправилась с Сашкой в больницу. Но сегодня, увидев свое отражение, я была поражена. На меня из зеркала смотрела молодая длинноволосая стройная блондинка. Куда делись мои бесконечные складочки на талии и бедрах? Куда пропали мелкие морщинки возле глаз? Когда успели вырасти до середины бедра волосы? Это была другая я: юная, очаровательная, с искрящимися глазами. Неужели я из той вечно уставшей, замученной, постаревшей от вечных срывов клячи, превратилась в ту милую девушку, которую сейчас видела перед собой? Нет, это была я, это были мои светло-голубые глаза, мой курносый носик, мои пухлые губки. Это была однозначно я, но счастливая. Я видела перед собой результат любви, которую мне подарил мужчина. Я даже не сомневалась, что именно благодаря ему я стала такой.  

Покрутившись еще немного возле зеркала, я пошла в душ. Тяжелые капли воды напоминали о вчерашней ночи, падая мне на руки, живот, грудь. На моих губах еще оставался след поцелуя. Я каждой клеточкой своего тела чувствовала прикосновения Сашиных рук. Я не знала, было ли так всегда в этой новой жизни, но в одном я ни капельки не сомневалась: эту ночь я не забуду никогда. Мы словно стали одним целым. Одно тело на двоих. Тело, в котором бушевало яркое пламя. Тело, в котором каждая вена стала электрическим проводом, искры которого, то и дело, пытались вырваться наружу. И сегодня каждое движение мне напоминало об этом.  

***  

Я снова легла в кровать и стала ждать Сашу. Но в этот момент дверь в комнату резко и с грохотом растворилась.  

– Мама! Мамочка! Мы так по тебе соскучились! – прозвенело у меня в ушах.  

Дети, которых я видела на фотографиях, бросились ко мне и прижались ко мне со всей силы. Один Бог знает, как я ждала и как я боялась этого момента. Я боялась, что, увидев собственных детей, не почувствую той нежности и любви, которую должно испытывать материнское сердце. Но лишь коснувшись кожи и волос этих маленьких ангелочков, я почувствовала, как внутри по всему телу проходит тепло. В душе засверкали маленькие светлячки, а на глазах появились слезы. Это были не просто слезы, это было проявление того счастья, той нежности, о которой я раньше не подозревала. Это были мои цветочки, моя кровь и плоть. Я это знала с первой секунды, стоило лишь к ним прикоснуться.  

– Мамочка, почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – спросил, нахмурившись, Алешка.  

– Нет. Папа сказал, что мама заболела, – прощебетала Алинка.  

– Я просто очень скучала по вам, – умиляясь, произнесла я.  

– Мы тоже очень скучали, мамочка! – наперебой затрещали два этих маленьких беззащитных создания.  

– А Алина сломала мою машину!  

– Я нечаянно. Я больше так не буду!  

– Ты всегда так говоришь. Я с тобой больше не дружу!  

– Ну и ладно. Мама, а мы пойдем в садик?  

Я еле успевала улавливать смысл этой ссоры. Я понимала, что нужно что-то сказать, но их детские эмоции, тоненькие голосочки, их румяные щечки и смешные обиды настолько меня умиляли, настолько радовали, что я не могла произнести ни звука.  

– Мама, а давай играть в догонялки! – крикнула девочка.  

Следующее, что я помню, это то, как бежала по лестнице, пытаясь догнать два своих счастья, а потом…  

***  

Я открыла глаза. Неужели я опять упала? Но почему так темно? Где Сашка? Где дети?  

Я стала их звать. Пыталась подняться, но что-то мне мешало пошевелиться. Было такое ощущение, что кто-то меня держит за руки и за ноги. Мне стало так страшно, что я закричала. Крик пронесся в темноте звонким эхом.  

Яркий свет ослепил мне глаза, и я прищурилась. Послышался звук открывания двери. Кто-то вошел и наклонился надо мной. Я снова открыла глаза. Передо мной стоял Андрей Евгеньевич и строго на меня смотрел.  

– Андрей Евгеньевич, это Вы? Где я нахожусь? Где мой муж? Где мои дети?  

– Оксана, успокойтесь! Сколько раз я буду Вам повторять, что у Вас нет и не было никаких детей, а своего жениха Вы убили полгода назад. Я, конечно, рад, что Вы впервые за это время узнали меня, но сейчас ночь и Вам пора спать. Не мешайте другим пациентам отдыхать.  

– Каким пациентам? Что Вы несете? Где я?  

– Вы в психиатрической больнице. И Вам пора спать, иначе я снова сделаю Вам укол. – Он улыбнулся такой ехидной и противной улыбкой, что меня бросило в дрожь.  

Я опустила глаза и увидела, что на мне надета смирительная рубашка. В глазах потемнело, и я провалилась в пропасть.  

***  

Я стояла возле зеркала. В нем я видела себя, счастливую, веселую, красивую. Я протянула руки, чтобы дотронуться до детей, которые в этот момент прижимались ко мне там. Но проклятое зеркало не пускало меня. Оно стало решеткой, через которую я наблюдала на жизнь, к которой всегда стремилась. Я так разозлилась на эту глупую стекляшку, что стала бить по ней кулаками со всей силы, пытаясь добраться до желаемого. Зеркало разбилось. Но в его осколках осталась и я, и любимый человек, и дети. А на месте зеркала осталась пустота. Я обернулась – пустота была и там. Она была везде. Это был конец.  

***  

Прошло несколько месяцев. Андрей Евгеньевич сказал, что я иду на поправку. Как оказалось, он был моим лечащим врачом в психиатрической больнице. Та жизнь, в которой я видела его в образе обычного терапевта, оказалась всего лишь моей фантазией, беспощадной игрой моего воображения. Мой мозг жил сам по себе, придумывая для себя новый, лучший сценарий происходящего. В моей фантазии воплотились все мои самые глубокие и тайные желания. Я внутренне отрицала все, что со мной произошло: и убийство Сашки, и свой арест, суд, и психиатрическую больницу, в которую меня поместили. Получается, что я жила в двух мирах одновременно: тело находилось в реальном мире, а душа – в придуманном. Именно поэтому там, в фантазии, мне так не понравился Андрей Евгеньевич. Мой мозг его знал и отрицал его существование, потому что этот человек был олицетворением той душевной боли, которую в этот момент испытывало мое настоящее Я. Мне было больно все это осознавать, но еще ни одному человеку не удавалось сбежать от действительности.  

Мое тело пошло на поправку. Но душа стремилась вернуться в тот мир. В мир безграничного счастья.  

Ночь. Небо украшено миллиардами бриллиантовых звезд. Я, крадучись, поднимаюсь по темной лестнице, ведущей на крышу. Я знаю, что этот момент в моей жизни может стать последним, но что-то внутри меня говорит, что это всего лишь длинная лестница в тот мир, где я была собой, где я жила, а не существовала. Что меня здесь ждет? Одиночество, вечные воспоминания о содеянном. Все могло быть иначе, я могла кардинально изменить свою историю. Стоило лишь немного переждать и искренне показать свою любовь дорогому человеку.  

Я стояла на краю крыши и вдыхала свежий воздух. Мне не было страшно. Единственное, чего я боялась – это никогда больше не увидеть самых дорогих мне людей. Я наклонилась чуть-чуть вниз и прыгнула. Говорят, что в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами. Но мне в этой жизни уже нечего было терять. Поэтому я летела, видя перед собой только то, что не пускало меня в новую жизнь. Я видела перед собой зеркало.  

***  

Я открыла глаза и увидела перед собой испуганное лицо Сашки. Дежавю? Рядом доносился детский плач.  

– Мама, я не хотела. Ты сильно ударилась?  

Я посмотрела на свою маленькую принцессу, на бесстрашно смотрящего на меня маленького принца и на безумно влюбленного в меня МОЕГО короля и улыбнулась. Как же приятно в такие моменты чувствовать себя королевой.  

Я не знала, правда ли то, что я сейчас вижу, или это опять игра моего воображения. Я запуталась в этой странной жизни окончательно. Но мне было все равно. Я здесь, а это значит, что я люблю и любима. Это значит, что я счастлива. Поэтому, улыбнувшись своей дочке, я тихо сказала:  

– Солнышко мое, не плачь. Я всегда буду рядом с вами и никогда, никогда вас больше не брошу.  

Наша жизнь целиком и полностью зависит от нас самих: от наших поступков, мыслей, чувств. Никогда не нужно жалеть себя. Если что-то не получается, значит, мы плохо стараемся, а это в свою очередь значит, что мы не очень-то этого и хотим. Я очень многое поняла, но самой труднопознаваемой и непонятной оказалась истина, которая гласит: никогда не пытайся менять людей, находящихся рядом с тобой; если тебя что-то не устраивает, поменяйся сама, и мир вокруг тебя изменится и станет светлее. Я знаю, чего хочу, я знаю, как мне этого добиваться, и я добьюсь. Можете мне поверить.