Цветочная россыпь

Он просто жил. Мечтал, как и все другие, дышал холодным снежным воздухом или любовался вершинами природы. Просто любил, безотчётно, преданно, точно дитя, и никогда не скрывал своих чувств. Просто делал то, без чего не мог жить, и отдавался этому сполна и без остатка.  

В его квартире было не так много места, людей – почти никогда, только он сам да сотни разнообразных цветов. В большинстве – орхидей, их он любил по-особому. Всегда с нежностью протирал листья, и с замиранием глядел на белоснежные, хрустальные или радужные лепестки. Рассматривал их со всех сторон, предвкушая цветение ещё с самого начала выброса цветоножки. Предполагал будущий цвет и всегда угадывал, хотя в таком-то количестве, как у него, вряд ли причиной тому являлась память. Он просто знал их, как никто другой, любил, ухаживал, так же ловил каждый солнечный луч и старался запомнить его навеки… Старался не упустить каждый свободный момент и не терять дни понапрасну.  

Так говорили о нём потом и, сложно проверить, как было всё на самом деле. Ведь он был уже мёртв. С тех пор прошло много лет… Забылось имя, годы, в которых он жил, город и уж тем более характер. Не осталось больше никого, кто был знаком с ним лично, а те, кто рассказывали, в большинстве своём врали, пытаясь предположить или просто угадать ринувшие в вечность события.  

Так кто он был? Поэт, прозаик. Работ сохранилось немало, но ведь таких много, сказали бы вы и ошиблись. Все ошибалась, когда касались этого феномена, гения, удивительного и неповторимого человека, как шептались у него за спиной ещё при жизни.  

Он был писателем, долгие годы неизвестным и никем не замеченным, одиноким и полностью посвятившим всю жизнь искусству. Не было у него ни друзей, ни семьи, ни любимой – такой вывод сделали из его же слов, стихотворных строчек, пропитанных невыносимой невысказанной печалью. В них была боль, самоотверженность, мечта изменить мир. Как говорил он сам: «Я готов на всё, лишь бы добиться того, о чём мечтал с самого детства. Я смогу. Я должен. Ведь смогли стать такими же другие…»  

Что отличало его от всех? Сложно сказать. Можно попробовать перечислить, но лучше Вам будет судить самим. Эта пронзительная чувственность, тонкий лиризм и мельчайшие детали, самоотверженное служение творчеству, если даже не полный отказ от мира ради него одного. Вера в себя, огромная вера, но и это было не всё. Эмоциональность, яркость и неожиданность… Этот список можно продолжать перечислять ещё долго, но в этом так же нет никакой нужды.  

Он просто жил, видел мир совсем иначе, давал себе полностью раствориться в струнах искусства и, потому был так не похож на всех. Так уникален. И так раним.  

Когда его руки впервые коснулись нежных гусиных перьев – сложно сказать. Когда сапфировые кляксы впервые коснулись бумаги – говорят, не так уж и давно.  

Он был молод, наивен, по-раннему юн и очень лиричен. Он отдал себя творчеству с ранних лет и говорил всем, что другой жизни сперпеть не сумеет. Так же не известно и то, что погубило этого гения, что заставило уйти из жизни – однажды он просто не выдержал и исчез… Изумрудная зелень больше не сияла в его глубоких глазах и, высокий мелодичный голос также замолк навеки.  

На ресницах застыли слёзы – блестящие едва заметные капли, горящие отраженьем звёзд. В руках было перо, на губах сотня не высказанных слов и чувств. Вот только взгляд уже был пустым, лишённым всяческой радости и восхищения перед увиденным…  

Когда он стал впервые смотреть на мир через хрустальные огни – давно. Когда посмотрит снова – страшно предугадать. Говорят, он растворился в веках, но голос трепетал так, будто люди боялись о том даже думать. Боялись вспоминать, точно не хотели потерять и считали его неразрывной частью своей жизни. Каждый считал. И таких было много.  

Так что же он сделал? За что получил столь трепетный почёт и восхищение? Любовь, преданность, самоотдача искусству? Говорят, здесь замешано что-то ещё. Какая-то неудержимая горящая огнём сила, в тысячи раз большая, чем просто мечта. Однако как объяснить то, что в самый разгар своей жизни и творчества он стал стремительно чахнуть и увядать, сбрасывать листья и забывать ещё недавно мучимые его идеи. Смотреть на мир, как обычный человек, лишённый какого-либо дара и алмазной улыбки, что принесла ему с собой судьба.  

И он исчез, но от того не стал забытым. Он растворился в пучине истории, как человек, но ещё долго будет известным там, как гений. Гений с большой буквы. Самой большой. Ведь как объяснить словами то, что большинство его работ, а о них говорят, как о звёздах, не зная, какую выделить лучшей и купаются в серебряных лучах каждой из них и восхищаются; как объяснить иначе то, что все они были созданы за ничтожно короткий миг? Что всё, что было написано ранее им – ничто, в сравнении с тех, что было создано в последний год жизни?...  

И каждая работа, как орхидея! Изысканная, утончённая, залитая шёлковым лунным светом. Без сомнений, он любил их больше себя, не жалея ни сил, ни эмоций! Он любил их без остатка, больше жизни, больше чего-либо на свете и отдавал всё, что только мог отдать им. Отдавая всю жизнь и заставляя других трепетать в немом удивлении. Так, чтобы их переполняли сотни невысказанных слов, но ни одна речь не могла передать их полноты и волнения.  

И он сам, был, как орхидея, ранимая и нежная, такая редкая и не похожая на других. А, как известно, чем больше и краше их лепестки, чем чаще касаются солнца разноцветные головки цветов, чем нежнее и красивее выдался цвет, это не значит расцвет и полное довольство жизнью, ведь они цветут даже тогда, когда смерть уже опутала корни своей чёрной гнетущей паутиной. Цветут изо всех сил. Показывают своё превосходство и жажду жить. Цветут так, как не цвели никогда, а после, достигнув вершин совершенства, неожиданно и скоропостижно уходят. Рассыпаются незримой пылью и продолжают жизнь в том, что сумели оставить потомкам.  

О них ходят легенды. Они становятся примерами для подражания и гениями. И каждый после него, также отдавая всего себя искусству, боится повторить их судьбу. А ведь таких людей было не мало... Короткая, но полная восхищения и переживания жизнь коснулась судьбы многих известных авторов. Многих, если не всех из них. Огромное количество человек. Дарила неописуемый источник вдохновения и отворяла врата в неведомые миры. Чтобы после смерти другие также могли смело назвать их такими же цветущими орхидеями. И многие бояться стать нею, только испив вкус своих молодых и полных беззаботности лет…  

Творить так, чтобы после о тебе ходили легенды! Не бояться жизни и перечить гробовому молчанию, творить изо всех сил, даже когда это кажется невозможным и непостижимым, разве это не истинная цель и мечта того, кто хочет быть и может быть «не таким»?  

2017