Пиво на подоконнике

Я прислонился щекой, к оконной, раме когда курил. В окно. Облокотился лицом. И дерево рамы, наверно подумало, что нет никого ближе. У него. У меня. У нас обоих. Сигарета на это, рассмеялась, своими красными губами, вспыхнув красным в темноте, — да, да конечно, – целуется то он со мной. А пейзаж за окном как настоящий старик считал, по другому;- думайте что хотите, но смотрит то он на меня. И пиво решило, — что же, — все это конечно так, но глотают то меня, и я уже внутри, него, ближе меня, точно нет. И блюз. Блюз был тягучей темнотой, с мягкими глазами софитам, на кухне, и ещё где то в сердце, если оно, у меня было. Ведь я давно не был у кардиолога, и мне, было неизвестно, есть ли оно ещё, там, вообще. Но по крайней мере что- то там было, в том месте. Что то стучало, по привычке, может просто само место. Блюз, раскрашивал меня, на холсте позднего вечера, тремя аккордами. Тремя красками. Мерцал в четыре четверти, жёлтым светофором, отражаясь от мокрого асфальта. И вот настал миг, я бросил сигарету, с пятого этажа, встал на подоконник, оттолкнулся от дерева, и полетел в черноте, над ночным городом. Поднялся к освежающей прохладе, над крышами. До её дома было недалеко, три километра, по воздуху, если на юго-запад, по прямой. И я раздумывал, стоит ли мне лететь. Вряд ли она дома. Да и хотел ли я туда…? Два круга. Нет. Третий круг. Точно нет. Автопилот не работал, компаса не было. Магнит не тянул. Звёзды вверху, огни внизу. По ним я и вернулся. На свой подоконник. Лететь было некуда, да и не кому. Только к себе. Я уже сидел на подоконнике, с ногами, когда взошла луна. И уже собаки, стали петь блюз, кошки пытались перекричать, рок энд ролом. И я подумал не всё так плохо. По крайней мере, у меня есть окно, дерево, пейзаж, сигареты, блюз, пиво, кошки и собаки, и этого не так уж мало. Чтоб прожить эту ночь. Может и жизнь. Этого хватит… Вот пива вряд ли, как всегда…