Похороны

2016 зима  

Я сжёг их на рассвете. Холодным зимним утром, подёрнутым розовым восходом. Приехал на пляж, и чиркнул зажигалкой. Перед этим, проиграв в казино, жизнь, ночь, и пятнадцать тысяч. Я иссяк, созрел, засох и высох. И мне было на всё плевать к рассвету. Я возвращался из загорода, и знал, что в это время, на пляже, никого не будет. Дураков же, не много. Но, кроме меня, нашёлся ещё один. Я был первый, он последний, кто приехал сюда. И он курил в машине, пока я сооружал, кроду, затем вышел, и стоял на морозе недалеко. На меня он не смотрел, а глазел, на поднимающееся, солнце, над морем, которое стало покрываться льдом, у берега. Наверняка думал, что, там где небо, ещё встречается с морем, он прочтёт ответ… Со мной, это тоже было. Я это уже проходил. Ничего нового. Ничего там нет. Ничего он не прочтёт.  

Я наломал высохшей, мёрзлой полыни, собрал немного травы, притащил, пару коряг. Снег на песке, пар от дыхания. Это странно, видеть на пляже. Куда всё делось? Где, эти загорелые белые, красивые и уродливые? Свалил охапку в кучу. И это «всё», словно ждало меня, когда я соберу «его» в одном месте. И оно было на месте. Вокруг камней, на старой золе. Сегодня, как раз, тот день, и есть чем разжечь…  

Я достал бумагу двадцатилетней давности, исписанную своим почерком, … вот они, — старые листки. Которые она мне вернула, пару недель назад, с какими то моими забытыми тряпками. Забытыми мной, в её квартире. и бросила их за одно, на дно, пакета. Мои стихи к ней. Припрятала под трусами. Листочки в клеточку, листки в полосочку. Кем она считала меня всё это время?.. Кем мне её считать после этого теперь…  

Стихи того времени. И новые, этого года, совсем молодые, но зрелые, горели вместе. Фальшивыми купюрами.. Слова корчились в агонии. Они, то были настоящими. Живыми, рождёнными в любви и от неё. Ненужные теперь признания, сплочённые, в рифмы, хранимые, и уложенные её рукой, в пластиковый пакет, с нарисованными орхидеями. Зелёное и фиолетовое. Я и Она. Тайна, пролежавшая на дне ящика, в шкафу. Два десятка лет.. Подальше от мужа, и детей. Любовников. Меня, и чёрт знает, кого ещё. Те самые. Которые, она вернула, неделю назад. Спустя годы. Они стали не нужны. Всё правильно, не нужные вещи, выбрасывают. И только нужные, теряют… Мои глаза бежали по строчкам, строчки, летели дымом к небу. Возвращались назад, с процентами. Для меня одного, их было слишком много. Без неё, они, меня жгли, а с ней, согревали… Снег и тот, убежал от них водой в песок…  

…Мы читали их вместе, лёжа в постели. Этим летом. И не смотря на давность письма, чистота и искренность, которой была пронизаны буквы, грела нас и примиряла после ссор. Мы называли такие вечера в шутку «поэтическими». Эти строчки были, как спасательный круг для нас обоих… Она ложилась рядом, не говоря ни слова, как будто меня рядом нет, включала ночник со своей стороны и начинала читать про себя. Я заглядывал ей через плечо, уже не делая вид, что сплю, она переворачивала страницу, другую. Я просил подождать, потому как не успевал, почерк иногда был быстрый и пьяный.. В конце концов, я забирал, их у неё и читал их вслух, как мог, с выражением.. Для неё… и для себя. Мы мирились. И сладко засыпали в объятиях.. Эти стихи берегли и хранили нас. Это всё что у нас было, на двоих. Всё совместно-нажитое имущество.. И я был тогда, благодарен себе — тому, который был моложе меня, сегодняшнего, за то, что, он, вставал ночью, и записывал, то что видел, сквозь закрытые глаза.  

…Когда я уезжал, тот парень всё ещё стоял. Наверно у него, ещё есть время и вопросы. У меня, уже не было. Ни того ни другого. Одна бесконечность.. И она, с тишиной, в конце концов, сделают своё дело.. Время всегда делает своё дело. Даже витрины, с фонарями, гаснут в пять — шесть утра. А то и раньше. Проверьте, если вам будет не до сна. … Примерно в эти часы, последние «гуляки», покидают питейные заведения, отчаявшиеся в своих надеждах. Они оставляют своё отчаянье темным улицам, и в конце концов, ловят такси.  

И ветер метёт, эти улицы вчерашними газетами, и бездомные, пьяными, спят на лавочках, и полицейские смеются, жуя пирожки с проститутками. И солнце вот, вот, встанет. И я по-прежнему здесь,.. но не прежний.