Марионетка

Жизнь словно клубок ниток. Стоит лишь тронуть и он покатится, вдаль. Всё метр за метром, шёлковая то или льняная, она всё равно прикатится к своему концу.  

Я даже имени своего не знаю. Каждый раз оно новое, хотя порой, Он, Не знаю почему, снова даёт мне одно и тоже имя. Нас таких много, мы живём в большом деревянном сундуке. Да, не самое уютное место для проживания, всё же, это мой дом. Точнее наш. Таких как я здесь уйму и каждый играет свою важную роль. Мы развлекаем толпу. Каждый раз, когда Он достаёт нас и начинает думать, чтобы показать его юным зрителям. Он рыскает по всему сундуку в поиске того, кто подойдёт к роли. Как только Он находит нужных ему, сразу же спешит показать маленьким зрителям свой номер. Мы слышали, как Он называет это всё словом театр. Не знаю, но по мне это слово, наверное точно подходит под то, чем мы занимаемся.  

Пришёл и мой черёд к выступлению. Лёгким движением Он заводит руки ввысь и я словно парю в воздухе. Он, перебирая своими пальцами, будто бы даёт мне новую жизнь. В этом "театре" я могу всё что угодно. Я могу взлететь ввысь, танцевать, хлопать в ладоши, веселиться... Но одно... Одно меня смущает, я не могу выразить свои эмоции словами. Рот покрыт нитками и желание сказать хоть одно маленькое словечко, похоже, навсегда недосягаемо... Всё же, зрители рады, они бьются в овациях, им весело, похоже это мой пик славы. Я прыгаю от счастья в воздух, бегаю по всей сцене, и лишь слышу, как Он говорит, будто от меня. Каждую реплику. Каждую строку этого "театра". Может так и легче, но я ведь тоже хочу говорить. Почему нам ставят эти рамки и закрывают рты... Но что же я могу? Ни сказать, ни уйти от Него я не могу. Да если бы я хотел, то куда? Кроме тесного сундука и этой сцены.  

Вот подошёл конец моему выступлению. Я снова иду с Ним к дому. Он кладёт меня в сундук и свет угасает. Теперь мне остаётся лишь лежать. Ждать пока Он снова придёт.  

Не знаю хороша ли такая жизнь или нет. Ведь как только Он берёт меня в руки, я будто бы становлюсь совсем другим. Будто, тот мир тёмного сундука, отворяется и я оживаю в Его руках. Я развлекаю тех зрителей. Каждый раз, выходя на ту сцену, я будто начинаю жить. Мне кажется именно этот момент и есть жизнь. Но, всё же, не всё мне в такой жизни устраивает. Да я живу, бегаю, прыгаю и то не своими силами, но есть ещё то, что я хочу сказать хоть что-то своему милому зрителю. Одно маленькое словечко кому-нибудь из зала. Сказать как же мне хорошо быть с ними, проговорить каждую реплику, каждую строку в Его выступлении... Его... Да, не моё а его. Я понял, Он не тот, кем выдаёт себя. Столько лет я был у Него на побегушках и понял... Я лишь кукла в Его руках. Простая марионетка. Те овации зрителей вовсе не мне. Да я кланяюсь им, но смотрят они на Него. Он лишь манипулирует мной ради своей славы. Похоже моя жизнь это лишь сплошной спектакль. Как жить дальше? Сидеть в своём сундуке и раз за разом показывать свои заезженные номера? Нет уж, я... Но... Я ничего не поделаю. Я ведь не один такой... Они моя семья. У нас один дом и одна работа. Похоже мы навсегда обречены быть здесь. Не справедливо! Ведь я хочу так как он, говорить, дёргать за нитки и управлять кем-то, но... Видимо не достоин. Видимо наша жизнь так устроена.  

Вот я лежу себе, жду нового дня. Жду пока Он придёт и снова возьмёт меня на Своё выступление. Хотя может я погорячился? Может Он это делает не ради себя? Может Он это делает ради нас? Мы с ним неотъемлемая часть всех выступлений. Без Него я не способен вновь и вновь оживать, а Он без нас, не сможет давать ту радость юным зрителям, что всегда. Мы с Ним единое целое и никак не может быть иначе.  

Новый день. Снова открывается крышка сундука и тянуться руки к одному из нас. Вот бы встать рядом с Ним и попробовать каково это быть Им. Каково то чувство, когда Он управляет нами. Он лишь дёргает за нити, но получается целая жизнь. Но что, получается я ничего не умею? Получается я живу лишь тогда, когда пальцы начинают дёргать мои нити в разные стороны... Как же я хочу заплакать но я не могу. От всей этой жизни у меня лишь два чувства. Приносить радость зрителям и чувство, что я давно мёртв... Я не могу плакать и не знаю каково это, я лишь видел ту маленькую девочку которая сидела на руках той женщины и без причины ревела. Когда она плакала, она показывала свои эмоции... А я... Я даже не могу шевелиться самостоятельно. У меня так много желаний и ещё больше разных мечтаний, что просто от представления их дух захватывает, но это лишь мечты. А я лишь простая марионетка в руках Бога.