Клятва эмира

Клятва эмира.  

Эти события имели место быть 800 лет назад. Испанцы внезапно напали на город Кордову, в котором тогда проживали мавры. Правил городом эмир Альмансор...  

Ночное небо было чистое и звездочки, тускло мерцающие в вышине, были как никогда величественны и красивы. В такие ночи Альмансор очень любил уединяться на крыше своего дворца. После дневной суеты и шума, здесь царили тишина и покой. Слава Аллаху милостивому и милосердному. Всё в руках всевышнего; и день и ночь, и жизнь и смерть.  

И вот вчера, верные люди, принесли тревожную весть которая теперь не давала уснуть эмиру. Испанские войска под предводительством дона Рамеса уже шли, поднимая пыль, по дорогам Кордовы.. Сколько раз приходили враги к стенам Кордовы, но стены города были высокими и неприступными. Может быть, и на это раз Аллах защитит Кордову. Но больше всего эмира беспокоило то, что на Совете, который он собирал днём, было очень много разных мнений. А это уже плохо, когда нет согласия. Вельможи советовали откупиться от испанцев. Но Альмонсору доложили, что дон Рамес – человек подлый и жестокий, и верить ему нельзя. Вот теперь и на вельмож надежды нет. Город сдавать нельзя, – так думал эмир, – но так мало осталось верных людей. Всё таки прав был отец и очень мудр.  

Когда родился Альмансор, то эмир велел своим придворным вельможам привести своих детей во дворец. И детство Альмансор провёл в кругу детей главного визиря, начальника стражи, главного казначея и детей военноначальников. Все дети вместе учились и играли, и когда подросли, то были большими друзьями. Именно этого и добивался старый эмир. Альмансор полностью доверял своим друзьям, и все они получили должности во дворце. Но с годами, как-то незаметно растерял своих верных друзей. Всё в руках Всевышнего и путь жизни каждого написан на лбу. И никуда от предначертанного пути не свернуть. Так гласит Коран – священная книга, которой Альмансор свято верил.  

Для обучения Альмансора отец пригласил много ученых мужей, но особенно запомнился Арестат – грек по национальности. Он преподавал историю. И Альмансор, вместе со своим учителем, прошёл по всем дорогам Малой Азии, по которым когда-то ходили фаланги Александра Македонского, и топали слоны Ганнибала. Многие битвы он знал наизусть. И сейчас Альмансор прекрасно понимал, какую опасность представляют хорошо обученные и опьянённые кровью побед испанцы. И всё это мучило эмира. Войско его было немногочисленное, а что могли сделать плохо вооружённые крестьяне и ремесленники. Но город защищать надо и всё это он, эмир Альмансор, должен организовать  

Своей смерти эмир не боялся, он уже прожил больше сорока лет, но он отвечал за свой народ. Ведь все надеются на его мудрое решение. И Альмансор объявил его Совету. Город будет держать осаду. Бой вне крепости не предпринимать, а собрать всех людей, провизию, скот сюда за стены крепости. И теперь он молил звёзды помочь ему.  

Вот уже второй месяц продолжалась осада стен крепости. Уже три раза враги врывались в город, но их пока удавалось снова выбить. Началась нехватка продовольствия. Начали есть коней. И погода, как назло, стояла знойная. И запах разлагающихся трупов витал повсюду. То и дело, в городе вспыхивали пожары. Началось мародёрство. Но и испанцам тоже приходилось нелегко. Они уже поубавили свою злость и свирепость, когда лезли на стены города. Лазутчики донесли, что в стане врага уже появились признаки недовольства и неподчинения. Узнав про это, Альмансор уже было обрадовался, но тут сообщили, что к испанцам пришёл на подкрепление большой отряд. "Неужели это конец? – подумал эмир, – Народ уже устал. Что делать? За что Аллах так наказывает его и его народ? "  

Раздумья эмира прервал Малик, его личный советник. Он единственный мог входить в покои эмира без разрешения. Малик был весь в крови. Кольчуга висела лохмотьями. "Властелин, – крикнул с порога Малик – Властелин!... Измена, – чуть переводя дух проговорил он, – кто-то поджёг город во многих местах. "  

"Эти проклятые испанцы были способны на всё, – подумал эмир, – золото отпирает любые замки. Неужели кого-нибудь подкупили. Да и... ", – раздумья эмира опять прервал Малик.  

"Властелин, город в огне. Испанцы на стенах. Кто-то открыл ворота на Западной стене. Что делать, господин? " – уже закричал Малик.  

" Что делать... Биться, биться до конца! – кричал ему в ответ эмир, и его крик унёсся ввысь к высоким сводам и потух. Ещё час назад он был на стенах и видел всё; видел как устали его воины, как падали в изнеможении женщины, подтаскивающие плавящуюся смолу к стенам.  

"Неужели это конец. Отправить всю дворцовую стражу к воротам! " – закричал в исступлении эмир, вскочил с кресла, но снова упал. Он тоже не спал уже много ночей.  

Личная гвардия эмира и стражники быстро построились в дворике. Эмир сам возглавил свой последний отряд, и они бросились по узким улочкам спасать уже обречённый город. Малик неотступно следовал за эмиром, чтобы в любую минуту кинуться, защитить эмира.  

Но, было уже поздно. Повсюду в городе были испанцы. Раздавались крики о помощи.. Стон, плач и рёв атакующих – всё смешалось в один неистовый гул. Вот они, трубы Иерихона, – успел подумать Альмансор и вдруг увидел идущий на встречу отряд испанцев. То, что это испанцы, он понял по их оружию и одежде. Наверное, они искали дворец.  

Удар меча был слабым. Испанец хотел только оглушить.. Он не хотел портить красивый шлем эмира. От удара Альмансор пошатнулся и упал. Второго удара испанец нанести не успел. Калёная стрела пробила горло и испанец замертво упал рядом с эмиром. Малик хладнокровно, не торопясь, прицеливался и выпускал стрелу за стрелой. И некуда было скрыться от этих разящих стрел. Возле бездыханного эмира уже лежало более десятка испанцев. Двое оставшихся с эмиром стражника подобрались под прикрытием Малика. Они подняли эмира и отнесли его под арку перед домом, стоявшего рядом. Малик велел им снять с эмира одежду. Он послушал сердце. Слава Аллаху, эмир был жив. Сердце билось. Тогда, Малик, сняв с убитого испанца его панцирь, надел его на эмира. И вскоре, Альмансор, уже в испанском панцире и шлеме был привязан к луке седла, оказавшейся поблизости лошади. Малик переоделся тоже в испанские одежды. Теперь это было единственное правильное решение. В городе уже вовсю летал пух из вспоротых перил. Ещё слышались отчаянные крики уже обречённых осаждённых. Смерть и разрешение царили теперь в городе. Пепел и хаос. Кровь, кровь и кровь.  

По маленьким улочкам, стараясь, чтобы на них не обратили внимания, Малик со стражниками пробирались к воротам города. Надо было спасти, во чтобы то ни стало, эмира. На одной из улочек Малик напоролся на двух испанцев. Они с ругательством волокли куда-то молодую женщину, на ходу срывая с неё одежду. За ними бежала маленькая девочка и плакала, размазывая по грязному от копоти и крови лицу, детские слёзы. Она что-то кричала. Тут перед глазами Малика свершилось ужасное. Один из резко развернувшись, размахнулся мечом и ударил. Девочка, обливаясь кровью, упала. Обезумевшая мать забилась в неистовом крике. Малик пришпорил коня и с ходу сшиб одного из испанцев с ног копьём. Второй испанец, увидев это, хотел убежать, но метко пущенное копьё пробило насквозь мерзавца. И в этот момент из переулка показались более десятка испанцев, которые всё увидели и тут же набросились на Малика и его спутников. Да, удача отвернулась от них. Они с таким трудом поймали для себя лошадей и вот такой поворот судьбы. Одного из стражников сразу же убило стрелой, а второго стащили с лошади. Малик рубанул одного, второго и тут под ним упала лошадь. Кажется, её задели. Малик отскочил от неё, подхватил второй меч, кинулся на врагов. Испанцы не ожидали нападения и не успели приготовиться, как начали падать, пронзённые в незащищенные места. И не принимая боя, испанцы разбежались кто куда, подальше от этого сумасшедшего с двум мечами. Наверное, они подумали, что это кто то из своих совсем спятил.  

Теперь Малик остался без спутников. Да и сам он был несколько раз ранен и от потери крови чувствовал, что скоро свалится совсем. Он кое-как поймал лошадь и взгромоздил на неё тела двух стражников, они тоже были в испанских одеждах. Теперь надо было быстрее пройти к воротам покинуть город.  

Стрела, торчащая из убитого стражника, навела Малика на мысль. Он взял одну свою стрелу и приладил её между пластинами панциря, надетого на эмира. Со стороны он выглядел раненным стрелой. Но Малик совсем не знал испанский, что же делать... Испанцы без труда распознают в нём чужака. И тогда он понял, что он должен сделать. Малик подобрал с земли увесистый камень, перехватил его поудобнее. Зажмурил глаза и с размаху ударил им себе по лицу. Рот и нос сразу превратились в кровавое месиво. Потом он взял лошадей с эмиром и стражником за поводья и направился в сторону ворот. По пути его два раза останавливали, но увидев его лицо и торчащую стрелу из спины эмира лишь сочувственно выругались. А Малик только шагал и стонал, показывая выбитые зубы. Он и вправду не мог говорить, и ему было очень больно.  

Наконец Малик добрался до самых ворот. Но видно Аллах действительно отвернулся от них. Малик почувствовал на себе чей то пристальный взгляд и обернулся. На крепостной стене возле ворот стоял главный сборщик налогов Юфим. Тот что-то шептал стоящему рядом испанцу и показывал рукой в его сторону. " Всё пропало, – понял Малик с сожалением, – Вот кто предатель. Он-то, наверное, и приказал поджечь город, чтобы вызвать панику. А теперь выдаёт всех кто выходит из города. " И теперь он узнал Малика. Вот гадина, как же это он смог.  

Выхватив свой меч, Малик кольнул круп коня, на котором находился эмир. Лошадь, почувствовав боль, рванулась и, сшибая всё на своём пути, бросилась через ворота прочь из города. "Города, от которого отвернулся Всевышний", – и с этой мыслью Малик бросился на стену, чтобы отвлечь на себя внимание, и отомстить за всех. Это был предсмертный прыжок барса, в который тот собирает все свои силы. Охваченный яростью, он отшвырнул одного на своем пути, и размахивая мечом, начал прорубать себе дорогу наверх. Да и испанцы не слишком старались его задержать. Действительно, суд Малика был ужасен. Разрубая замешкавшихся, он упрямо поднимался на крепостную стену. Испанцы, стоящие рядом с главным сборщиком налогов, шарахнулись в разные стороны. Кому охота умирать после победы?! Юфим, онемевший от ужаса, ведь все предатели – трусы, застыл с широко раскрытыми глазами. Наверное, он теперь жалел, что узнал Малика.  

Когда до Юфима осталось несколько шагов, сразу несколько стрел впилось в руки и ноги, незащищенные панцирем. Это опомнившиеся испанцы пытались задержать Малика. Собрав все силы, Малик бросился вперед, вытянув правую руку с мечом. Меч Малика проткнул живот главного сборщика налогов, но это Малик уже не видел. В последний раз мелькнуло перед глазами родное голубое небо и померкло навсегда. Но умер он улыбаясь, ведь он спас эмира и убил предателя.  

Когда эмир открыл глаза, то увидел, что он лежит в небольшой комнате, на постели. Мысли все перемешались. "Где я, что со мной? Кто здесь – свои или враги? " Он долго лежал соображая, но встать сил не было. Комната была небогатая, понял эмир, оглянувшись вокруг, наверное, здесь живут бедняки. И в это время вошла старенькая женщина, волосы её были совсем седые, белые. Поставив кувшин с водой на лавку, увидев, что эмир глаза, она сразу засуетилась, взяла чашку и поднесла её ко рту своего больного. Эмир с жадностью начал пить. Жидкость пахла какими-то травами. Он осушил всю чашку до дна и отдал старухе. Его поразили её глаза. В них было столько печали, что эмир отвел свои глаза.  

Сегодня эмир встал сам и сделал несколько шагов по комнате. Это было сделано с большим трудом, но жизнь снова возвращалась. Старуха, усадив его за стол, накормила вкусной похлёбкой. Такой вкусной похлёбки он не ел даже во дворце. Бабушка Валидэ, так звали хозяйку, села напротив Альмансора и терпеливо ждала чего-то. Эмир понял, что она хочет расспросить его, кто он и откуда.  

Когда Альмансор наелся, бабушка тихо спросила:" А ты сынок, тоже, наверное, из города. Города Кордовы?! " И не выслушав ответ затараторила:" А наши, когда лошадь поймали, тебя хотели сразу вздёрнуть. Думали, что ты раненный испанец, но ты вдруг по нашему заговорил. И я не дала. Думала, вот отхожу тебя, а ты мне всё расскажешь. А может моих сыновей встречал, там в городе? Четверо их у меня. Вместе с отцом город защищать ушли, а я вот дом охранять осталась. И невестки ушли и детишек забрали. Меня всё звали, да кому я нужна старая. А они ушли эмира защищать, будь он трижды проклят. "  

"Нет, не встречал. "- ответил Альмансор. И спросил сам:" А за что эмира проклинаешь? Он-то в чём виноват? "  

"Не защитил нас от гуяров неверных. Неужели нельзя было откупиться. Пусть потуже пояса бы затянули, но жили бы все. Нет, эмир крови захотел. Сам небось во дворце отсиживался. А потом, говорят, совсем сбежал. Даже своих жён и детей бросил. Будь он проклят. Куда теперь мне, да и зачем жить. Где теперь мои дети, где мои внуки... ", – и тут старуха начала кричать и рвать на себе волосы. Трудно, видно, ей приходилось, и надо было выговориться.  

Эмир вначале разозлился на слова старухи, ведь они были несправедливыми. На всё воля Аллаха и он тихо сказал ей:" Я эмир Альмансор, но я никуда не убегал. Я был со своими до конца. Но так видно решено в Книге Судеб. Так решил Аллах. Пророк Мухаммед тоже много страданий и лишений терпел и нам завещал:" Не ожесточайтесь".  

От этих слов старуха вздрогнула. Лицо её сразу преобразилось. Её глаза загорелись теперь огнём гнева и ярости. Зло, брызгая слюной, она закричала:" Я так и знала, что ты знатный бей. У тебя золотая цепочка на груди с тигром. Чтоб тебя перевернуло. Чтоб тебя унёс шайтан. Ты принёс разорение. Ты не защитил нас. Ты отнял у меня мужа и детей. Ты гадкий человек, отнял у меня жизнь. Уходи, уходи отсюда. Как смеешь ты есть хлеб тех, кого обрёк на смерть, отдал на растерзание этим шакалам испанцам. Я проклинаю тебя. " Тут старуха замахала руками и забилась в истерическом плаче. " Будь проклята та мать, которая родила тебя. Будь ты сам трижды проклят, чтобы жизнь твоя... ", – и старуха, задыхаясь от гнева, плюнула в лицо эмиру...  

" В чём он виноват? Неужели рабство лучше смерти? Я ведь хотел счастья и свободы своему народу. За что такие несчастья на мою голову. Чем прогневал он Аллаха? За что? " – так думал эмир и всё брёл и брёл, куда глаза глядят, куда ведут ноги.  

Наконец, эмир устал и присел на придорожный камень. Всё кипело в нём. Каждая частица его тела требовала мщения. Память погибших требовала. И эмир от бессилия впервые в жизни заплакал скупыми, мужскими слезами. Когда тяжесть событий последних дней немного спала, эмир Альмансор упал на колени. Обратившись лицом к востоку, это он определил по солнцу, эмир призвал Аллаха в свидетели. Потом он дал клятву, священную клятву, поклявшись душой своей, отомстить захватчикам. И теперь душа его не будет знать покоя, пока не придёт час расплаты за все лишения, горе и позор своего народа, народа Кордовы. Пусть даже ценой жизни. Зачем ему такая жизнь?!  

Долго бродил по захваченной земле Альмансор. И кругом он видел горе, смерть и разрушения. Всё было разграблено, а все жители угнаны в рабство. И чтобы не видеть всего этого, Альмансор ушёл далеко на север. Он всё ещё искал способ, как отомстить проклятым испанцам.  

И вот однажды забрёл Альмансор в заброшенное селение. Всё было вокруг пустынным и зловещим. Повстречавшийся старик ему рассказал, что здесь теперь царство Черной смерти – чумы. Всех она забрала к себе, а он вот остался живой. Зачем, зачем ему жить. И старик посоветовал эмиру поскорее покинуть эти места. В другое время он бы бежал отсюда без оглядки, но сейчас он понял, что Аллах дал ему то, чем он сможет отомстить.  

Эмир зашёл в первый же дом и, задыхаясь от зловония и смрада, от разложившихся трупов, снял с одного из них одежду. Затем он вышел из дома. Сняв свою одежду, надел одежду с трупа. Потом помолился Аллаху за этот грех и двинулся в путь к своему городу. Старик в ужасе бросился прочь от него. Он так и ничего не понял, этот старик. Но так надо, это его путь, так подумал Альмансор. "Лишь бы хватило сил дойти, не умереть на дороге. Лишь бы дойти. " И эмир, всё убыстряя шаг, молился Всевышнему, чтобы Аллах дал ему на это сил.  

Остановившись у ворот города, Альмансор постучался своим посохом. Появилось заспанное лицо караульного испанца. Альмансор крикнул, что у него важное дело к военноначальнику дону Хосе Рамесу. Стражник выругался:" Какие могут быть дела у оборванца к дону Хосе Рамесу? Уходи, пока цел. "  

Но Альмансор достал свою золотую цепочку с тигром и показал её стражнику. Он снова крикнул ему, чтобы открывал побыстрее, обозвав собакой. И стражник, чувствуя повелительные нотки в голосе пришельца, заподозрил неладное, что ему может попасть за это. Он быстро спустился вниз и открыл ворота.  

Начальник стражи провёл Альмансора во дворец. Теперь эмир стоял в своём бывшем доме по другую сторону, напротив трона. На его законном месте теперь сидел худощавый, с жидкими усиками пожилой испанец. Он, нахмурив брови, упёрся пронзительным взглядом в Альмансора и поманил пальцем поближе. " Что тебе нужно? Мне доложили, что хочешь мне что-то сообщить? " – процедил дон Хосе Рамес.  

Стоявший рядом охранник ещё раз обыскал грязную одежду Альмансора, но ничего не обнаружив, отобрал посох и подвёл его к трону. Эмир снял с шеи золотую цепочку с тигром, протянул её испанскому военноначальнику. Охранник взял цепь и передал её своему хозяину.  

– Повелитель, я скажу это только тебе одному. Дело особой важности, секретное, – сказал, как можно спокойнее, Альмансор.  

– Подойди ещё ближе, – зло бросил дон Хосе. Альмансор подошёл к трону и зашептал, наклонившему голову испанцу, на ухо.  

–Я знаю где находятся сокровища эмира, – тихо сказал Альмансор дону Рамесу и указал на цепочку, – это оттуда. И эмир загадочно замолчал.  

Брови эмира взлетели удивлённо вверх. Вот уже более месяца они искали казну эмира. Пытки не помогли, никто не знал, где золото эмира. Перерыли весь дворец, но казна исчезла. Да и труп эмира не был найден среди защитников города. В городе осталось одно отребье, от их толку мало. Всех оставшихся в живых горожан, уже погнали на невольничий рынок. "Но кто этот оборванец и откуда у него эта золотая цепь? Странно всё это, " – заворочались мысли в голове у дона Рамеса.  

Дон Хосе Рамес наконец принял решение. Он вскочил, и, повернувшись к Альмансору, спросил, не в силах скрыть волнение:" Где ОНО? " Эмир стоял в оцепенение. Ему нужно было только дотронуться до испанца. И он это сделал. Альмансор уже чувствовал, что проклятая чёрная смерть схватила его в свои объятия, на теле уже появились струпья и язвы. Для большей верности, он расковырял несколько из них и этой рукой коснулся лица и рук испанца. И теперь все его опасения, что он не успеет выполнить свою клятву, позади. И почувствовал, впервые, такую легкость в своём уже порошенном болезнью теле, что хотелось танцевать. Но почему-то ноги не слушались его. Наконец шок прошёл. Альмансор повёл испанца по узким, длинным боковым коридорам дворца вниз, в подвалы.  

Они подошли к тому заветному месту, где скрывалась потайная дверь. Мастер, который делал этот тайник, той ночью был задушен. Отодвинув одному ему известный камень, Альмансор нажал на рычаг. Стена со скрипом раздвинулась, и открылся ход, от которого охнуло холодом и сыростью. Альмансор, взяв из рук охранника факел, первый шагнул по ступенькам. Дон Хозе Рамес шагнул за ним и при свете факела увидел сундуки, много сундуков. На подносах везде стояли и лежали золотые кубки, кувшины, посуда, золотые украшения. Испанец открыл один сундук, в нём были монеты. Затем второй – там лежали золотые украшения, наслаждаясь игрой света на гранях изумрудов и рубинов. Вот они – сокровища эмира Альмансора. Наконец, наигравшись, он, повернувшись к охраннику, увидел в его глазах алчный блеск.  

Альмансор прекрасно понимал испанский язык и слышал, что бормотал дон Хозе Рамес. Золото свело его с ума, но теперь это ало интересовало эмира.  

Когда они снова вошли в тронный зал, испанец приказал подать обед прямо туда. Теперь н внимательео рассматривал Альмансора. Его хитрые бегающие глазки буквально пронизывали эмира. " Кто ты? Как твоё имя? " – грозно спросил он после продолжительной паузы.  

Альмансор отложил поднос с яствами, встал и выпрямился, гордо подняв голову. " Я – эмир Альмансор, " – спокойно сказал он и облегченно вздохнул. Всё, свою клятву он выполнил. Его миссия на этой грешной земле закончена.  

"Ты, эмир?! Не может быть", – воскликнул дон Хосе Рамес. "Позвать сюда стражу, " – крикнул он, вспомнив, что оставил своего охранника возле двери в казну. Двое охранников кинулись к миру и закрутили ему руки за спину. "Привезти сюда кого-нибудь из местных. Быстро! " – закричал дон Рамес и затопал ногами. Ему показалось, что все медлят нарочно.  

Привели какого-то ремесленника, которого оставили ремонтировать конную упряжь при войске. Ему показали на эмира и спросили:"Кто это? " "Это наш эмир", – ответил от с трудом, узнав в грязном оборванце, одетом в рубище, своего господина.  

"Наверное, эмир сошёл с ума, раз посмел вернуться. Тем более он ведь показал свою сокровищницу, которую мы бы во век не нашли. " Так размышлял дон Хосе Рамес, ещё не зная что делать с несчастным пленником.. Наконец, решил. Надо его казнить. Сумасшедший эмир может быть опасен. Ещё выкинет что-нибудь. Бережёного бог бережёт.  

На казнь Альмансор шёл спокойно. Душой он уже был на небесах. Теперь всё равно. Свою клятву он выполнил и теперь смерть есть избавление от всех мук и страданий. Аллах возьмёт его к себе.  

Гулко стукнул топор, и голова эмира упала мимо корзины и покатилась по пыльной земле. Но в глазах его не было муки. Казалось его лицо застыло в последней злорадной усмешке.  

Вскоре все забыли про тот случай. Но уже через некоторое время началось самое ужасное. Внезапная болезнь выкашивала десятками, сотнями ряды испанцев, которые всё ещё праздновали победу. Что это была чума поняли е сразу, а потом было поздно. Дон Хосе Рамес умер в страшных мучениях одним из первых. И сразу за ним начали умирать остальные военноначальники, командиры отрядов. Без руководства армия начала снова бесчинствовать. Пьянство захватило весь лагерь. Кое-кто попытался покинуть страшный город. Но спаслись лишь единицы. Но и они с ужасом вспоминали, потом, этот свой поход. И долгое время в городе жили только бродячие собаки. Так отомстил эмир Альмансор. Он выполнил свою клятву.