Cемейная сага.

Пришло время напомнить и о себе, можно сказать, относящемуся к среднему поколению семейства о котором было отмечено раннее на основе источников почерпнутых из длительной переписки со своей двоюродной сестрой Валюши -1925 года рождения. На сегодняшний день она единственный источник тех событий которые происходили до войны и после нее. К большому сожалению и горю большая часть семейства погибла от погромов на Украине и от рук палачей нацистов, фашистов, вероломно напавших на нашу Страну.  

Говорят :” Человек умирает трижды. Первый раз когда умирает. Второй раз когда его хоронят и третий раз когда никто больше не помнит его имени “.  

По многим причинам, описанных раннее, мне не пришлось знать своих бабушек и дедушек, что по линии отца, так и по матери. Родители моей мамы умерли еще в первые годы революции. И в итоге дедушка со стороны отца принял детей брата под свое крыло. Вскоре и он ушел из жизни в 1919 году, а его жена, моя бабушка вместе с одной из дочек и ее пятерых детей были убиты во время войны 1941 года.  

После массового уничтожения евреев во время восстания Хмельницкого на территории Левобережной Украины российские власти запрещали им селиться на этой территории до 1764 года. Основным занятием лицам еврейской национальности в российской части Украины были торговля, ремесло. И разрешалось проживать только в сельской местности.  

При разделе Украины, когда Варшава отдала России Левобережье и Киев, правый берег Днепра, где находилась Умань, оставался за Речью Посполитой. Бежав от погромов в 1918 году вся эта огромная семья моего деда из шести детей, у пяти из них были уже свои семьи, у троих дети. Четверо детей брата, умершего до революции, тоже были приняты и вместе с дедушкой и бабушкой прибыли в город Умань. Все вроде бы складывалось у этой семьи. Дедушка со временем стал работать на мельнице на своей или на хозяина, не достоверно. Снимали часть огромного дома из трех комнат. С годами расселились. Однако погромы преследовали их и на Правобережье Украины. 28 ноября 1917 года произошел первый, затем летом 1919 года еще несколько, где и погиб дедушка. Ту давнюю трагедию можно без колебаний назвать Холокостом восемнадцатого века.  

С годам наблюдаешь за такой тенденцией пробы пера – литературным упражнением, в большинстве случаев у людей преклонного возраста. В этом есть что то такое похожее на обиду. Обида на то, что часть прожитого тобой, твои знания, радость и горе, открытия и познания жизни, твои чувства и идеалы – оказываются никому не нужным. Человеческая натура не может и не хочет смириться с этим. Одна часть этих людей верит в загробную жизнь, где уготовано существование в иных формах и мирах, а другая более слабая – идет на написание воспоминаний, изложение мыслей, идей. Ни одному из гениев не удалось отразить на бумаге ту бурю чувств и красок, какую человек проносит по жизни. И все таки хочется оставить после себя хоть что – то в надежде на читателей, которых зацепит за скрытую струнку. Огорчает и остужает энтузиазм – полное отсутствие интереса самых близких людей. Их можно понять. С особенностью современной информационной перегрузкой люди ограничивают себя к самостоятельному мышлению и анализу прошедшего.  

Придя к мысли о написании воспоминаний ни коим образом не собирался осчастливить человечество своим видением мира. Ко многим в моем возрасте приходит огромное желание вернуться в прошлое, хотя сам по натуре своей не замечал таких стремлений. Нет у меня привычки – оглядываться назад. Мое кредо основывается на высказывании мудрых людей : “ Никогда не возвращайся в прошлое ….. оно убивает твое драгоценное время. Истории не повторяются …. Люди не меняются…. Никогда никого не жди. Не стой на месте ….. Иди только вперед не оглядывайся ….. Люди которым ты нужен …. Обязательно тебя догонят …. ”. И еще на усмотрение читателя :” По листьям опавшим деревья не плачут …Им новые листья подарит весна… Уметь не жалеть…вот поистине счастье. Не плакать о том … что ушло навсегда. ” Вот беда – оказывается это подсознательно не дает тебе покоя ни ночью, ни днем. Это наваждение, и только изложив на бумаге то ли пером, то ли включив компьютер, ты можешь освободиться и немного поспать.  

Не имея никакого маломальского опыта в литературной деятельности, меня выручает то, что в жизнеописании своих близких родственников, их истории 100 летней давности не требуется определенной последовательности, подробных описаний красот природы, размышлений близких мне людей и их диалогов. Пусть учтут это мои близкие за неточности и искажения, даже приступая к воспоминаниям о своем детстве они неизбежны – время вносит свои коррективы и свое к ним отношение.  

Детство мое не намного отличалось от других, уцелевших чудом в Катастрофе. Несмотря на трудное и голодное послевоенное время Мы жили под лозунгом “ Спасибо партии за наше счастливое детство “, в чем не минуты не сомневались. Ни в какие сравнения ни шло то положение в котором оказалась Страна во время нацистской оккупации. Прошел те же этапы взросления, поступление в пионеры затем в комсомол, наравне со всеми давал клятву горячо любить свою Родину, жить и учиться по заветам Ленина. Нас радовали пионерские сборы, костры, а пионерский галстук, кто помнит, с большой гордостью одевали комсомольские значки.  

Мои попытки каким то образом составить хронологию своего семейства, изложенные в предыдущих моих разделах, основывались на длительной переписке с двоюродной сестрой, которая была очевидцев всех этих событий, произошедших после революции, до Второй Мировой войны, во время оккупации фашисткой Германии и после до настоящего времени. Сейчас она на заслуженном отдыхе на пенсии и проживает в Сибири.  

В данном случае же, мне предстоит вернуться к 70 летней давности и только малое, что осталось из воспоминаний представить Вам на обозрение.  

Своим появлением на свет, естественно, обязан моим родителям, светлая им память. Маме Марии, ушедшей в мир иной, когда мне было около 4 лет – в 1945 году. Отцу Самуилу – дожившему до моего призыва в армию, на похороны которого вернулся через две недели службы в Армии.  

История людей переживших “ Холокост” мало чем отличается одна от другой. Рождение в неимоверных условиях, начала Второй Мировой войны в эшелоне поезда, направляющегося в Узбекистан во время эвакуации – октябрь 1941 года на станции Валуйки. Андижан принял нас – мать с тремя детьми, один из которых был тяжело болен, с распростертыми руками, оказывая всевозможную помощь в благоустройстве жилья и пропитания. Годы нахождения в эвакуации напрочь вычеркнуты из моей памяти. Только из случайных разговоров старших, уже спустя годы, слышал что узбечки обожали белокурого младенца с голубыми глазами, подкармливали лепешками с верблюжьим молоком и даже катали на этих самых верблюдах. Климат был благоприятный, теплый, единственный головной убор –тюбитейка, который, покорный ваш слуга, имел честь бросать в арык по течению, пуская таким образом кораблики. За что и получал…. Единственным подспорьем для нас был заработок среднего брата Бориса (1929 -1999 гг. ), в то время ему было порядка 11-12 лет. Ремонтом резиновой обуви, галош и сапог он обеспечивал пропитанием. Из одежды, то что успели прихватить с собой и оставалось от грабежей в вагонах в процессе длительного “ путешествия “ из города Сталино ( ныне Донецк ) до пункта назначения – Андижан, Узбекская ССР.  

Освобождение от фашистской оккупации Донбасса было крайне сложным. Только после неоднократных наступательных боев в январе 1943 года, войска. Юго – Западного фронта продвинулись на левом крыле от Северского Донца до Миуса и к февралю вышли на рубеж Красноармейск- Славянск. Армией были приняты все усилия для освобождения Донбасса – промышленно развитой индустрии Страны. И к 14 сентября была освобождена вся Сталинская область. Для проведения Донбасской операции были привлечены более миллиона человек, десятки тысяч орудий, свыше тысячи танков и самолетов.  

К тому времени отец еще находился на трудовом фронте а мы с мамой были в эвакуации. Старший брат Ефим (1923 -2002 гг. ) уйдя на фронт добровольцем вместе с группой студентов Московского энергетического университета, принимал участие во всех сражениях за освобождение Украины. И в то время, когда немецкие войска еще стояли на вокзале города Сталино, с тяжелыми потерями отступая по всему фронту в Донбассе, советские войска освободили центр Донбасса –Сталино. Находясь недалеко от города с танковыми частями участвующими в сражении, старший брат, усевшись на мотоцикл решил проведать состояние и положение дел нашего двора по улице Челюскинцев, в центральной части города, где наша семья проживала до войны. Проезжая по улицам перед ним предстал полностью разрушенный город, в сплошных руинах только некоторые кварталы оставались не тронутыми. Наш двор на счастье уцелел. Приблизившись к забору двора он услышал немецкую речь. Некоторые из соседей, не хотелось бы останавливаться на подробностях, устраивали проводы нацистам. В последствии они были наказаны Советскими органами по полной.  

До мая 1945 – го еще оставалось два года, но дончане могли жить в режиме мирного времени уже с 8 сентября 1943 года.  

Местность, где находились мои двоюродные сестры Рая и Валя во время оккупации, была освобождена нашими войсками в марте 1944 года. После долгих лет мытарств, оставшись без крова над головой и родителей, погибших во время войны, они решили побывать в Умани, где они учились. Получив справки об окончании учебы в горисполкоме поехали в Киев а затем в Москву. Движение поездов было ограниченно, и только воинские эшелоны могли продвигаться. У старшей сестры Раи был пропуск, который она получила в партизанском отряде, у Вали же не было ничего. Видя молодых девушек, солдаты всемерно оказывали им помощь при посадке. Знакомства, беседы по пути движения, со старшой сестрой, рассказы о том, что с трудом разыскала младшую и не знает что ей предпринять. Для безопасности они посоветовали выйти в пригороде и затем пересесть на электричку. При приближении к месту выхода из эшелона, к ним подошел полковник, то ли МВД, то ли госбезопасности, случайно слышавший разговор и что Рая –женщина –партизанка, сказал :”Ничего не надо, пусть выйдет со мной “. Так и было, выйдя из вагона на перрон, где милиция плотным кольцом окружила их, сказал :” Со мной! ” Таким образом они оказались в Москве. Рая, сдав успешно экзамены, получила жилье в общежитии. Оказавшись без документов Валя так и не смогла обустроиться. Стал вопрос, что дальше.? Выехать из Москвы то же была проблема. Случайно узнав, что у одной из девочек в комнате, где разместились пятеро девчонок, сестренка учиться в геодезическом институте и вскоре у них намечается практика в Донбассе, и что она попытается договориться с группой, которая займет целое купе и где контролеры поезда не заглядывают, так как билеты у преподавателей. Единственная преграда была договориться с проводником. Надежда на то что, зная адрес родни – нашей семьи, она быстро найдет их не оправдалась. Прибыв во двор получила ответ, что еще не приехали из эвакуации, но если нужна хоть какая то родня, то недалеко живет, другая, недавно прибывшая. До войны в Донецке ( бывшее Сталино ) проживало три семьи родных Валиной мамы – мой отец с семьей, дядя Лева с семьей и семья сестры Фани, погибшая еще до войны. Муж ее жил во втором браке, с своими тремя детьми, достаточно взрослыми дочками. Несмотря на сложности послевоенного времени, приняли ее прекрасно. А на следующий день вернулся мой отец Самуил, забрав семью из эвакуации в Узбекистане, где моя мама управлялась одна с тремя детьми : одним из которых малыш, рожденный в поезде, другой инвалид детства, третий подросток Борис. Старший, будучи студентом Бауманского института, ушел добровольцем на фронт, продолжая после войны воинскую службу. Вместе с ними прибыла еще одна дальняя родня с тремя детьми, которая была в эвакуации. Отец семейства погиб на фронте.  

Прибыв во двор дома, где мой отец жил до войны, обнаружилось, что дом занят семьей – глава которой работает в органах КГБ. И были предупреждены : к дому не подходить. Так продолжалось в течении года, пока его не перевели в другое место службы. После долгих выяснений и споров они дали согласие на освобождение летней кухоньки – 9 км. м. В ней и пришлось перезимовать пятерым на одной кровати, лежа поперек, ноги на фанерных ящиках упиравшихся в плиту. Днем эти ящики использовали в качестве стола. Валю, по решению моей мамы, никуда не отпустили. Ночую у одной родни и делая уроки, питалась до школы и после у другой. Ею еще долго интересовались какие то органы. Однажды, учась в школе, к ней подошел молодой человек, не представившись начал предлагать ей учебу в институте иностранных языков. Будет учиться на переводчика немецкого языка, направят в Германию с прекрасными условиями. Валя, естественно, наотрез отказалась.  

После возвращения моего отца из трудового фронта, куда он был направлен, по состоянию здоровья на лесоповал в Забайкалье, вскоре и его брат Лева (1898 -1968 гг. ) прибыл с неполной семьей, которая пережила страшную трагедию во время оккупации. На долю многих семей обрушилось то горе детей, которые пережили все те ужасы эвакуации, переездов из одного пункта в другой, голод и холод, потерю близких им родственников. Когда дядю Леву взяли на фронт, тетя Гися его жена не имея профессии, не работала и всевозможными путями пыталась каким то образом обеспечить своим детям :старшему сыну Саши было тогда лет 10 -12, а младшей дочери Фани около 2 лет, питание и одежду. Подрабатывая перепродажей вещей была осуждена, по законам военного времени, на продолжительный срок. С детьми оставалась ее престарелая мать, которая вскоре умерла. Старшего 10 летнего отдали в детский дом, откуда он вскоре сбежал и преодолевая долгий путь, пересаживаясь из одного поезда откуда его высаживали, в другой добрался к моим родителям. Их дочку Фаню – годовалую девчушку, сдали в дом ребенка. Когда Шурик, чудом уцелевший от “ путешествия “ по всей стране, появился в нашем дворе, моя мама не раздумывая приютила его и стала предпринимать все усилия для продолжения его учебы. Все это ей стоило огромных затрат сил и здоровья, так как преодолеть бюрократические устои было не просто. Только после долгих уговоров, без наличия каких то либо документов, справок об образовании, его направили в ПТУ ( производство техническое училище ) в городе Константиновке, где был недобор и учебный год был в разгаре. Таким образом он был обеспечен теплом, питанием и одеждой на несколько лет. Учился он таки довольно прилежно и получил в итоге специальность токаря. В честь дня Победы над фашистской Германией, был издан указ о снижении срока заключения. Под этот указ попала и тетя Гися. По возвращению они долгое время ютились в единственно оказавшемся в послевоенное время свободном сарае для угля. По мере освобождения летней кухни перебрались туда, а мои родители в одну из комнат нашей квартиры, предоставленной женой КГБшника, оказавшейся более благородной чем ее муж.  

Пока моя мама была жива, в доме все решалось по ее усмотрению. Так было принято в моей семье- отец в домашние дела не вмешивался. И когда решался вопрос о приехавшей к нам моей двоюродной сестры Вали, которая всемерно была предана нам и осталась по сути без родителей и близких, кроме нас – то однозначно было принято решение, что она остается. Еще одно место в кухоньке, между трубой от плиты и стенкой было свободно и можно было расположиться на фанерных ящиках. Где то в октябре 1945 года КГБшника перевели служить в другое место. В нашей квартире оставалась еще жить его жена с ребенком, на время пока он не получит жилье на новом месте службы Женщина оказалась довольно таки порядочным человеком и уступила нам небольшую комнатку и кухню, оставаясь с ребенком в большой комнате квартиры. И тут произошла самая страшная трагедия затронувшая меня лично и мою семью – перенося посуду в освободившую кухоньку квартиры мама внезапно упала и ее не стало. Признали обширный инфаркт. Тихо ушла из жизни, ни разу ни на кого не повышая голоса, не смотря на столь напряженное время, когда обстановка была пиковая. Только мечтая о хорошей жизни, когда вырастут дети и вернется старший сын с фронта, куда он ушел добровольцем, прибавив себе пару лет. Так и не дождалась, Он вернулся на побывку только в 1946 году