Будущее наступило

– Как тебе? – твой голос выразительно и чётко прозвучал среди восхищённых возгласов толпы, выстроившейся параболой вокруг танцующей посреди улицы группы людей. Мимо нас с громким топотом, словно топотом копыт, мчались другие толпы, несущие за собой абсолютно одинаковых людей в своём вечном течении. Каждый из них держал в руках персональную вычислительную машину, VOX, так, кажется, их называют здесь. Они направляли линзы своих вездесущих объективов вперёд, к танцующей группе людей, делая снимки и записывая всё на магнитные кассеты, кассеты с закончившейся магнитной плёнкой они клали в модные теперь сумки, крепящиеся на груди.  

Голова становилась квадратной от супер-басов, которые звучали вокруг. Из-за них содрогалась земля и все люди, стоящие вокруг, выстроившись в почти идеальной параболой входили в транс, теряя свою индивидуальность и судорожно нажимая на кнопки вычислительных машин VOX, делая фотокарточки и штампуя видеокассеты. В транс не входили лишь те, кто заткнул уши радио ракушками, в которых вечно играла музыка и говорили голоса, находящиеся далеко отсюда.  

– Вполне хорошо, – ответил я глядя на танцующих людей. Над головой пронёсся полицейский, а за ним и рекламный винтокрыл с прикреплённой к нему VOX-машиной, штампующей видеокассеты, под ним маячило объёмное изображение человека, вечно говорящего тебе о невероятных свойствах новой зубной пасты «Тенгем», которая «лишь одним своим прикосновением к вашей эмали убьёт все бактерии и подарит обворожительный аромат мяты, скрывая неприятный запах».  

Я заметил, что ты поймал мой взгляд, пристально следящий за полётом винтокрыла с рекламой, затем и сам уставился на чудо техники, давно ставшей обыденностью.  

– Знаешь, – тихо заговорил ты, – я сторонник одной теории, которая гласит, что человечество вымирало уже несколько раз и как ты думаешь, на каком же именно моменте истории?  

– На пике технологического прогресса, – почти шёпотом ответил я.  

– Именно! – тихо воскликнул ты и повёл дальше, – Человечество достигало какого-либо технологического прогресса, все естественно, сопровождалось жёсткой деградацией населения, и вследствие войн в частности за землю и ресурсы, человечество просто-напросто себя уничтожало. Отсюда и происходят некоторые теории о том, что мы, как биологический вид очень не похожи на окружающих «младших братьев», и что мы, возможно, вовсе с другой планеты.  

– Но ты-то знаешь, что это не так, – опроверг всё я, – люди непременно связаны с этим миром, а история линейна с…  

– …большим количеством ответвлений, – перебил ты, – да, непременно, я убедился в этом, путешествуя с тобой, но человек крайне отличается от всех существ на этой планете, наличием самосознания, например. Во скольких мирах мы с тобой были! Сколько раз видели попытки человека наделить животных самосознанием, или хотя-бы банальным интеллектом!  

– Все попытки оставались тщетными, я знаю, но как насчёт стадного инстинкта, или как насчёт навязанной жестокости явно присущей нам от животных. Стоп, – внезапно осенило меня, – ты сторонник креационизма? – без плохих намерений спросил я.  

– С чего ты это так подумал? – ошеломлённо спросил ты.  

– Просто, то о чём ты говоришь, явно напоминает креационизм. Понимаешь, непохожесть человека на иных существ на планете Земля, самосознание как наша отличительная черта от остальных и так далее.  

– Одно наше местонахождение уже бы опровергло креационизм, – улыбнувшись, заговорил ты и уверенно заглянул в наручную VOX-машину, конечно, так её называли только здесь, в других мирах она называлась по-разному, в одном из них ivione, в других Оcu, Pip-Boy, или смартфон, в нашем же фейб, но суть была та же, – наше местонахождение: МСG451-b, честно говоря, теперь я начал понимать, что возможно буквально всё, и что всё заканчивается тем-же самым, возможно. Жаль только то, – грустно заговорил ты, – что мы так и ни разу не видели кончины человечества, всё абсолютно одинаково, даже люди одни и те-же, нет новых имён одни лишь старые и хорошо знакомые, только их судьбы слегка другие.  

– Да уж, – согласился я, – нечто подобное – это лишь тенденция подобных путешествий, в любом мире человек деградирует так же, воюет так же, использует те же технологии, но в другой обёртке. Печально всё это, вечно скитаешься по мирам, в поисках того самого идеального мира, где человек наконец перестал-бы воевать, жил бы в гармонии с природой, пожиная лишь сладкие плоды. Но видишь лишь сплошные стены, стены и стены, ограничения и задыхаешься от выхлопных газов, видишь те самые одинаковые винтокрылы и VOX-машины, только с другими названиями и стилистикой. Единственное, что я видел неизменным – это Книга и её последователей, которые в каждом мире выглядят по-другому лишь в одежде. Неужели, неужели это наша, судьба, умереть вот так в деградации и неведении, в цинизме и лжи, в ненависти, перекрашенной в любовь? Неужели всё действительно потеряно, неужели мы созданы для такой смерти?  

Нависла мёртвая тишина, казалось, что даже толпа, смотрящая на танцующую молодёжь, внезапно притихла. Мгновения текли всё медленней, и ты коснулся края рукава моей синтетической куртки, затем потянул меня за собой, прямиком в один из переулков. Я не стал сопротивляться, пойдя за тобой, я всё ещё осматривался вокруг глядя на реки из людей, на пролетающие над головой винтокрылы, на огромные экраны на стенах домов, на почерневшее небо.  

Ты встал посреди безмолвия затенённого переулка, затем снял с запястья VOX-машину, сменив её на фейб, и вновь посмотрел мне в глаза суровым взглядом.  

– Нет, – отрезал ты сурово глядя на меня, затем улыбнулся и направил фейб на стену, и выпустив в него разряд вещества открыл очередную, такую знакомую и родную дверь, дверь в иной мир, – стоит лишь продолжить искать, – и мы оба вновь шагнули в неизвестность, продолжив поиски.