Благородное дело

– Ой, не знаю, – Лэли грызла ногти, не жалея дорогущий маникюр. – По-моему это плохая идея. Такая плохая, что хуже не придумаешь. Да и… как-то низко.  

– Да ладно тебе! Риск дело благородное. И месть дело благородное. В общем, мы все из себя такие благородные делаем благородное дело, и нечего тут панику разводить.  

Лэли мои аргументы показались неубедительными – только глаза закатила. Да я и сама знаю, что бред несу. Просто тоже волнуюсь – не будь такой жадной, и свой бы маникюр сгрызла.  

Вообще, мы с Лэли даже не подружки – я для нее слишком наглая, а она для меня слишком скучная, и за два года учебы разговаривали мы от силы раз десять. Но не так давно появилось у нас кое-что общее – ненависть к этой мерзавке Рут Кэтчер.  

Она появилась как гром среди ясного неба, вызванный неумелым магом-погодником. Слухи, что в резиденции эльфийского посла живет его незаконнорождённая дочь-полукровка были привычны и на счастливую студенческую жизнь никак не влияли, но когда эта полукровка заявилась на занятия после «домашнего обучения» и вся такая из себя таинственная и очаровательная завладела всеобщим вниманием… Ух и взбесила!  

Главное, все вдруг дружно позабыли, что эльфам верить – себя не уважать, что такой лицемерный народ еще поискать нужно и за их приторно-вежливыми улыбками всегда кроются тайные планы. И пусть у Рут мамочка человек, но не скроешь эльфийскую натуру за ложной стеснительностью и практичным дружелюбием.  

Ну да, я та еще расистка. У моей семьи и у меня в частности вечно самые ужасные моменты в жизни связаны с остроухими. И Рут я ненавижу просто за факт ее существования. И за то, что все мои верные подружки мгновенно стали неверными и переметнулись под пышную юбку премиленькой полуэльфиечки, которая «уважает своих друзей, а не использует их как прислугу». Тоже мне, гордость проснулась. Тут уж для чего кто рожден, и нечего на других вину скидывать – ведь точно так же теперь Рут делают домашнее задание и бегают со стаканчиком водички в жару. Смотреть противно! А я теперь чувствую себя каким-то изгоем.  

У Лэли Рут просто парня отбила. Правда, я считаю, что он и сам бы ушел – попробуй еще нытье Лэли выдержи долго, но не суть. Главное – теперь мы с ней в одной команде. И покажем этой эльфийской выскочке.  

Все знали, что Рут Кэтчер любила больше всего – та, не скрываясь, невинно хлопая небесными глазками и накручивая золотистый локон на палец, часами готова была распинаться про свой невероятный сад, полный уникальных растений, чудесных цветов, чарующих ароматов и прочих банальностей. Еще она, тяжело и смиренно вздыхая, сетовала на то, сколько сил нужно прикладывать, чтобы сохранить эту красоту, и что за многими деревьями нужен специфический уход, и что вредители в сад постоянно пробираются, и прочие сомнительные трагедии.  

Ну и решила я побыть вредителем – с Лэли за компанию. Одной-то не так легко на охраняемую территорию пробраться, а новоявленная соратница еще и настоящий мастер в трансформациях и иллюзиях. Отличница, что сказать. Зато я в зельях талантлива – и специально для такого случая сварила микстурку, что превратит какие-нибудь любимые эндемичные папоротники Рут в… а бес его знает, во что превратит, но то, что милашке Рут это не понравится – факт.  

Пока мы с Лэли просто выжидали в кустах. Она все порывалась сбежать – и хорошо, что еще не извиниться напоследок за вторжение. Ну а я ее успокаивала, как могла. Даже если нас и поймают – это ведь простое хулиганство, на международный скандал не тянет. Тем более у меня папочка верховный судья, поплачусь, покаюсь, всю неприглядную правду о девичей ревности и дурости выдам – и отпустят.  

– Нет, зря я все-таки в это ввязалась, – Лэли продолжала причитать.  

– Обрати внимание, заинька, что ты уже ввязалась. И именно ты обманула охранную систему, сделал дыру в стене, замаскировала ее и нас туманом прикрыла на всякий случай. Слушай, да ты и крута как архимаг! Тебе бы университет экстерном закончить…  

На мою лесть Лэли не поддалась, наоборот, смешно зашипела:  

– Не называй меня так!  

– Как?  

– Заинькай! Тебе я уж точно не заинька, Салли!  

Вообще-то я Сэл. Вернее Сэлтия – наградила мамочка именем, что сокращать можно как собачью кличку, но меня устраивает. А вот Лэли реально заинька – глаза огромные и испуганные, маленькая, пугливая, кудряшки на голове светло-серые и пушистые, и уши слегка так… лопоухие.  

Конфликт я решила не провоцировать и сосредоточенно прислушалась.  

– Ладно, кажется, настал час для великой мести. От особняка ни звука, охранники вроде не бродят – пошли искать нашу жертву.  

Пусть Лэли та еще трусишка на время тоскливого ожидания, но как настает пора действовать – держится молодцом.  

– Еще бы понять, что тут особую ценность имеет, – Лэли осторожно нюхнула пышный лиловый цветок гигантский размеров и остервенело затерла переносицу, чтобы не чихнуть.  

– А ты практично смотришь на вещи… – пробираться сквозь заросли приходилось осторожно, на всякий случай лучше пока ничего не повредить и следов никаких не оставить. – Не беспокойся, я полистала пару справочников, найду что подходящее.  

От зелени в глазах рябило и солнце палило зверски, а уж про запахи – те самые чарующие ароматы, от которых аллергия появляется даже у того, кто сроду от нее не страдал – и упоминать нечего. Но никто не говорил, что будет легко. Сначала мы думали пробраться в сад ночью, но я через знакомых знакомых вынюхала, что охрана тогда усиленная, и попасть сюда куда сложнее, чем в обеденный час на выходных. Ведь какие нормальные воры полезут воровать в разгар дня?  

– Может это? – дерево, на которое указала Лэли, на первый взгляд не впечатляло: чахлое и без моего зелья, странные розовые и лиловые то ли плоды, то ли цветы, увядшая листва. Но не зря я справочники листала.  

– Определённо это, заинька. Вряд ли мы найдем лучший вариант, – я нетерпеливо полезла в карманы за флаконом.  

– Знаешь, что это такое?  

– Ты тоже знаешь, это каждый просвещенный студент знает – правда в несколько другом виде. Вот уж не подвела меня интуиция – так и думала, что за этой эльфийской мордашкой, всей этой тошнотворной правильностью…  

Мою злорадную речь перебил громкий возглас:  

– Да прекрати читать мне нотации, Вильям! Все я верну! Через пару дней поспеет очередная партия «водицы», продам, и будут тебе деньги.  

– Ой-ой, – беззвучно, одними губами показала Лэли свою реакцию на сложившуюся ситуацию.  

Я паникующее оглянулась – кустов вокруг не наблюдалась. А Рут Кэтчер вместе со своим что-то там бурчащим в ответ спутником стремительно приближалась.  

Сложно сказать, чем я думала, когда вылила на себя и Лэли свою чудо-микстурку.  

– Ты совсем спятила! – заверещала она и испуганно заткнула рот.  

Я только хмыкнула – с нашими нынешними размерами кричи не кричи, никто особо не услышит. Уменьшились мы от моего волшебного зелья до роста, этак, мышки, да еще и перекрасились.  

– Ты голая и зеленая!  

– Ты, вообще-то, тоже. А уж что за заросли у нас теперь на голове! – я с трудом сдерживала смех. – Полезли-ка на дерево, хоть куда повыше, а то еще наступят.  

Рут под ручку с типом самой сомнительной наружности чинно прогуливалась по тропинке, убедительно болтая про выгодный заказ. Интересные все же новости: дочь эльфийского посла торгует «водой фей»! Отличный заголовок для завтрашних газет.  

Лэли протянула мне буро-зеленые лохмотья, в которые обратилась наша уменьшившаяся одежда, и я одобрительно ей улыбнулась – надо же, успела подобрать. Кое-как соорудив себе наряд, скрывающий самое дорогое, я целеустремленно начала восхождение на дерево. Как же оно там называется? Или так, по-глупому, и называется: дерево фей?  

– Ты что это делаешь? Салли!  

– Хочешь сказать, что мы зря сюда пробрались? Забыла про нашу цель?  

– Тебе не кажется, что наше маленькое хулиганство, – пыхтя, Лэли покарабкалась следом за мной, – каким-то образом привело к свидетельству серьезного преступления.  

– Мне кажется, что в твоем милом голосочке вдруг пробились ехидные нотки.  

– Внешний облик, знаешь ли, располагает. Ух!  

Тела оказались ловкими, ствол дерева сучковатым, и кора была ребристая – мы быстро забрались на нижнюю ветку и могли теперь любоваться зеленными просторами и удаляющейся спиной Рут и ее дружка-бандита.  

– А… ох, если бы твоя отрава нас убила, а не, уф… превратила в... в бес знает что?! Фух…  

– Экая ты грубиянка, Лэли. Хоть дыхание переведи, прежде чем бурчать. Я прекрасно знала, на что моя отрава способна – я ведь не уничтожить это дерево хотела… а так, испоганить внешний облик без особого вреда. Правда, как на людей подействует, точно не была уверена, но, в принципе, неплохо ведь вышло! Курсовой проект готов, можно сказать… И прежде чем опять начнешь ныть – противоядие есть. Так что можешь наслаждаться необычными ощущениями.  

Однако Лэли уже сосредоточила все внимание на гигантских гроздьях ягод. Рискуя свалиться, подобралась поближе и осторожно прикоснулась к бледно-розовому шарику – и тот задрожал, с едва слышным хлопком открывая крышечку: маленькая чаша с волшебным напитком.  

– Я никогда «водицу» не пробовала…  

– Ну еще бы, ты же у нас приличная девочка.  

– Разве ты не слышала про мою мать? – непривычно холодным тоном поинтересовалась Лэли, отрывая взгляд от ягод. Я покачала головой – никогда не имела желания вникать в подробности биографии всех одногруппниц.  

– Ну да, моя семья старается не афишировать эту неприглядную часть ее истории. Умерла моя мать от этой дряни – Лэли кивнула на ягоды с «водицей». – Принято считать, что ничего серьезного, так, молодежная дурость, развлечение, но наркотик есть наркотик. И плевать мне на Дэрика и прочие подростковые обиды. За то, что Рут с попустительства своего папаши творит, месть должна быть посущественней поврежденного деревца. Уж я позабочусь, чтобы все узнали, кто она на самом деле.  

Однако, оказывается, пафосности заиньке нашей не занимать. А с виду и не скажешь – впечатляющая трансформация.  

Что у нее все получится, я не сомневалась – папа у Лэли владелец крупнейшей газеты в столице. И все равно – нужны доказательства.  

Мой коварный план, возникший сразу после превращения, показаться на глаза Рут во всем нашем полуголом великолепии и запугать, представившись какими-нибудь зелеными феями, после проникновенной речи Лэли показался неуместным. Ну да ладно. Тем более та уже бормотала заклинание, привязывающее картинку окружающего нас мира к какой-то веточке – нить воспоминаний. Для предоставления в суде вполне годилось. А я в свою очередь позабочусь, чтобы нам не задавали провокационные вопросы насчет происхождения этой штуки.  

А ведь заклинание это – высший уровень, в университетах не изучается. Откуда Лэли только его знает? Специально готовилась, что ли… А что, вполне вероятно. И зачем этой хитрой заиньке только я нужна была? Для веселой компании?  

Почему бы и нет. Весело, пожалуй, было.  

Уже вечером мы отмокали в бассейне у моего дома в своем привычном человеческом виде.  

– Вот скажи, Сэл, – Лэли оценивающе разглядывала свои руки, но мои мази надежно избавили от всех царапин, и даже ногти отрасли. Только маникюр так не исправишь, но как по мне, это и к лучшему – желтый Лэли категорически не шел. – Зачем такая предусмотрительность с противоядием? Разве мы не пакостничать собрались?  

Я не сдержала самодовольной ухмылки.  

– Вообще-то, после того как убитая горем Рут поделилась бы со всеми проблемой с садом, я собиралась предложить свою помощь и заделаться ей лучшей подружкой.  

Лэли взглянула на меня почти что с отвращением, но понимающей улыбки не сдержала. И я расхохоталась в ответ.  

Месть, может быть, прошла и не по плану, но, кажется, настоящую подругу я себе заимела.