ПОЛОСАТАЯ ЛЮБОВЬ

Трамвайчик.  

Рельс звенит! Земля трясется,  

Под откос трамвай несется.  

Словно смазанные жиром – пролетают пассажиры,  

Пролетают пассажиры по трамваю кувырком.  

И слезая с чьей- то шеи,  

И с тоской смотря на окна.  

Ты невольно будешь думать-  

Лучше б я пошел пешком!  

Мы в трамвай зашли свободно,  

И расселись чин по чину.  

Где теперь искать причину?  

Этой бешенной езды.  

Обещали путь нам ровный,  

Без канав и ям глубоких,  

Но понесся наш трамвайчик-  

Словно лошадь без узды.  

Наш вожатый парень бравый,  

То ли новый, то ли старый.  

Не смотря на взгляд усталый,  

Твердо держит он штурвал.  

И кричит, чтоб не боялись,  

Не метались, не стонали.  

Так как он дорогу знает,  

Да и здесь уже бывал.  

Сквозь сомнения, с надеждой,  

С верой- символом терпенья,  

Всем законам тяготенья-  

Не смотря и вопреки!  

От ухаба- до ухаба.  

Что доедем- верим слабо!  

Где то счастье близко бродит,  

Да, дороги далеки…  

Память.  

Между цехов заброшенных, печально брел старик,  

С утра пораньше он покинул теплый дом.  

Среди кустов увядших, воробьиный звонкий крик,  

Звучал, как реквием, о старом и былом.  

Дорогу спящую, как будто разбудил,  

Протяжный скрип, двух ношеных сапог.  

Сквозь пыль осеннюю он время возродил,  

Когда в цеха бежали сотни дружных ног.  

Среди лесов уральских, городок,  

Дремавший беспробудно сотни лет.  

Будил, задорный, радостный гудок,  

И новой жизни обещал рассвет.  

И никогда казалось не уйдет,  

То ощущенье радости труда,  

И счастья полноводная река,  

Проложило здесь русло навсегда.  

В слезящихся глазах, мелькнуло торжество,  

Немало здесь событий пережил.  

Пусть не скопил богатств. Да, ничего!  

Все в жизни было- жил, страдал, любил.  

Что было, то прошло, – вздохнул старик,  

Не обернуть назад, увы, былых времен.  

Но память наша – лучший проводник,  

Исчезнувшему веку шлет поклон.  

На серой простыне, очнувшейся дороги,  

Осела пыль, под гнетом ветерка.  

И медленно ползла, сквозь времени пороги,  

Тщедушная, как тень, фигура старика.  

Выбор цвета или цвет выборов.  

Висят на билбордах знакомые лица,  

Улыбками своими, излучая яркий свет.  

И только неразумные и шустрые синицы,  

На праздничных тех лицах, оставляют свой привет.  

Цвета эти разные, кричат нам о многом,  

Вот красный – когда то нам путь озарил.  

И в царство труда и свободы дорогу,  

С размаху большим медным тазом накрыл.  

Зеленым расцвел кандидат от природы,  

С любовью к братьям меньшим, стучится в каждый дом.  

Вернуть обещает природу народу,  

Свежо преданье то, да только верится с трудом.  

Кого сегодня – это удивит? Однако!  

Видим – друг напротив друга,  

На фоне цвета детского испуга,  

Висит полковник МВД и «перекованный» бандит.  

На синем – белый мишка, мы знаем все его,  

С любимыми «едиными» он цвета одного.  

Про этот цвет – базара нет! Я лучше помолчу,  

А то еще за опус свой по шее получу.  

ХИТРЫЙ ГНОМ.  

Хлопнув дверью, рыболов, будь готов!  

Притаился за углом, хитрый гном.  

Ждет, когда покинешь свой кров.  

Наблюдает за твоим он окном.  

Этот гном известный наглец,  

Знает все места- где клюет.  

Покоритель дамских сердец,  

Прошлым никогда не живет.  

Надевая червячка на крючок,  

Не забудь, крючок, встряхнуть рыбачек.  

Буднично зевнув полным ртом,  

Свой крючок встряхнет и хитрый гном.  

Кутаяся в спальный мешок,  

Вспомни ты про свой коньячок.  

Зря оставил ты- на потом,  

Пьет коньяк, смакуя, хитрый гном.  

Лунку ты свою береги.  

Приструнить нахала сумей!  

Что бы никакой хитрый гном,  

Не рыбачил в лунке твоей.  

Хитрый гном уйдет поутру,  

Увеличив список побед.  

Далеко наш друг не уйдет,  

На охоту едет сосед.  

ПОЛОСАТАЯ ЛЮБОВЬ.  

Прогреть свои бока, на улицу с утра,  

Матрас намедни вынесли – старинный, полосатый.  

Предание семьи, свидетель разных дат,  

Приобретен давно – еще в какой- то год мохнатый.  

Пружинами звеня, старик в тиши висел,  

Подставив солнцу бок, слегка помятый.  

И скучно было тут, покуда не присел,  

На спину дряблую, какой то ком мохнатый.  

То был проныра трутень. Бездельник еще тот,  

Характером был мутен. По жизни- обормот.  

В содружестве с халявой, любил пожить он всласть,  

Искал чужую спину, чтоб на нее припасть.  

С какого перепуга, злой случай маху дал,  

Мечту, вдруг полосатую, проныра увидал.  

Лежит, на солнце греется, ну прямо благодать,  

Сама судьба советует- упасть, и не жужжать.  

Беда пришла негаданна, когда никто не ждал,  

Песнь о большой любви своей, оболтус заорал.  

Но в строгости воспитанный, противник темных дел,  

Сплошь только положительный, матрас наш опупел.  

Только взгляд один на вашу талию,  

Напрягает все мои эпиталии, -  

Да от слов таких непотребных над ухом,  

Выстрелили пружины вмиг, столетним пухом.  

От гнева справедливого, наш праведник вскипел,  

Подобного художества терпеть не захотел.  

Хотя за годы прежние он много повидал,  

Но смысла толерантности он так и не познал.  

И за какие, такие грехи, сей посетитель,  

Да чтоб тебя наколол на булавку, природы любитель.  

Нахватались всякой гадости на земле закордонной,  

Готовы порушить с радостью, традиции наши и законы.  

Держите меня семеро! Иначе быть беде.  

Не спрячется, не скроется- найду его везде.  

Чеку благоразумия, с себя сейчас сорву,  

И что ни будь мохнатому, немедля оторву.