кофе/coffe

Сегодня я вдруг подумала, что вот сейчас, именно с этого момента, нужно что-то поменять, что просто дальше так нельзя. С тех пор, как между нами все закончилось, прошло чуть больше месяца, я до сих пор считаю дни – дни разлуки: меня с ним и моего здравого смысла со мной. Не проходит и дня, чтобы я не закрывала лицо руками, просто по привычке, как будто хочешь закрыть себя от этого с ума сошествия.  

Слез нет. Хоть я привыкла всегда считать себя сильнее всех, но теперь сама хочу просто посидеть одна в ванной в бешеной истерике под душем, или перед сном, гладя кота, изливать из глаз свою душу ему на шерсть. Хочется просто навзрыд разрыдаться, покидать вещи в истерике, ругать себя и жалеть, пусть даже кулаки разбить – хоть что-то, что уберет эту тяжелую ношу. А не получается. Максимум, что я могу выжить из себя – это кислую гримасу и одинокую слезинку, все остальное остается внутри меня и грызет с каждым днем мою нервную систему.  

Я с каждым днем скучаю по нему все сильнее и сильнее. И каждый раз, когда ложусь в постель представляю, что он рядом. Я обнимаю подушку, представляя, что лежу на его груди и разговариваю с ним. Я схожу с ума от одиночества. Мне кажется, что так будет всегда, или я окончательно слечу с катушек. Мое настроение меняется, как у беременной – я могу вести себя, как психованная при глупой шутке из радио, а через минуту замолчать от того, что мимо прошла влюбленная пара. Но я давно ему все простила, я хочу его рядом со всеми его тараканами, а еще я боюсь потерять себя.  

Смотреть на других совсем не хочется. Нет, я, конечно, не подалась в монашество, я смотрю, но ничего не чувствую. Как будто ем невкусный суп, которым и не давишься, но и насыщения никакого нет. Мне каждый раз очень страшно от того, что так будет всегда. Я не знаю, как оторвать себя от него.  

Честно говоря, я не считаю его лучше всех. Я не считаю, что в нем есть какое – то огромное достоинство. Он – самый обычный, самый неприметный. Кругом куча мужчин, которые гораздо статнее, интеллигентнее, красивее, да и, вообще, выгоднее смотрящихся на его фоне. Не понимаю, что меня в нем цепляет, но я дышать без него не могу, когда он был рядом, мир, как будто, был только наш, меня не интересовали проблемы других, я не вникала в сплетни о не нравящихся мне «мадам» и даже то, что весна наступит поздно, меня не интересовало. Я знала, что у меня есть тот, который самый важный для меня. И самое важное для меня заявило мне о ненадобности меня ему.  

Так вот я и потухла. Время шло, но мимо. Как пролетел месяц без него, я не знаю – просто пролетел, как день. Весна пришла, солнышко светит, а я потухла.  

И вот сегодня, проснувшись в не самом лучшем расположении духа, я как истинная истеричка, показала всем домочадцам, что меня лучше не трогать. Нужно было идти завтракать, а я пропустила. Кстати, уже недели две не завтракаю. А на какой завтрак я уйду, если нужно проснуться, погладить носом подушку и сказать ей «доброе утро», нужно полежать, обнимая ее, сказать, что я люблю ее очень-очень, придумать себе ее ответ, иногда приходить в себя, понимать, что это подушка, а у меня приступы паранойи, пытаться заплакать, а потом лежать и думать, что надо с этим заканчивать, но подушка рядом несуществующим голосом кричит: «Нет, не бросай меня» и приглашает подремать на ее груди в придуманных объятиях моего бесценного. Вымышленные объятия, конечно, важнее завтрака. Так, что я просто захотела кофе.  

Я пришла в кухню, села. На улице слякоть и грязь, прямо как в моей личной жизни. Я давно поняла, что надо жить дальше и сегодня я решила сделать еще одну попытку. Я решила, что начну жить. Вот именно сегодня, сию минуту, я все поменяю и перестану о нем думать. Рядом стоял кофе, он теплый, ароматный и будил во мне аппетит: к еде, к себе, к новой жизни. Я снова услышала далекий голос своего здравого смысла и решила: Допью кофе и начну жить заново.  

Закрыла лицо руками…  

Прошла неделя. Недопитый кофе до сих пор стоит у меня под кроватью, а я все еще по утрам пропускаю завтрак и признаюсь подушке в любви.