Варенье с шишками

Снег летел большими белыми хлопьями с самого утра. Они смотрели на него из окошка домика, куда приехали на выходные, и мечтали, каждый о своем….  

Вернее, думали-то они об одном и том же, но каждый про себя, боясь озвучить вслух свои самые сокровенные фантазии…. Что когда-нибудь, у них будут дети, (он думал о малышке дочке, как у брата, с розовыми бантиками, и огромными глазами, а она о сыне, с серьезным взглядом, и немного взъерошенными волосами, как у него) и они приедут сюда, и будут вместе с ребенком строить снеговика, играть в снежки, и что там еще делают, когда на дворе воскресенье, белый пушистый снег валится с неба огромными волшебными хлопьями, твоему сыну 5 лет, и жизнь прекрасна?  

О семье, детях, заговорить вслух они боялись, рано еще было, не так давно они вместе, не спугнуть бы….  

Потом был обед, собранный из продуктов, что они купили на местном рынке у веселых бабулек-продавцов. Местечко, где они проводили выходные, славилось своими лесами, и зимой бабушки выставляли баночки с душистым вареньем, сваренным из лесных ягод, иногда даже шишек! Кроме варенья на рынке, конечно, было и все остальное, что и положено быть в небольшом городке на рынке. И домашнее масло, и свежее мясо, и копченая рыба… И даже горячий, хрустящий хлеб! Этот хлеб было особенно здорово грызть откусывая прямо от целого кирпичика, как в детстве! У него даже вкус был такой же! Такого хлеба они покупали всегда две буханки, с одной объедали корочку пока везли его домой, а второй ели весь день, потому что на завтра он становился сухим и не вкусным, его надо было съесть сразу же, вот такой это был хлеб!  

После обеда было так сладко завернуться в одеяло, и подремать в обнимку. В деревянном доме, что достался ему от родителей, всегда была какая-то особая атмосфера – здесь чудесно дышалось, и после активных прогулок и горячей еды неизменно клонило ко сну.  

Проснулась она от ласк и поцелуев, после вкусной еды и отдыха, во всем теле было томление и расслабленность, и так и хотелось растворится в нем, без остатка….  

Вечер наступил незаметно, и они, поужинав, неспешно болтали обо всем на свете!  

Беда пришла откуда не ждали. Оказалось, у них разные взгляды на французскую демократию! Как они дошли до этой темы уже и не вспомнить, сначала обсуждали наилучшее общественное устройство, потом исторические события, связанные с установлением этого самого наилучшего устройства, а потом он сказал, что революции это благо! Какое же это благо, когда гибнет столько людей?, возмутилась она, а дальше все произошло внезапно, и стремительно. Слово за слово, он вспылил, она не уступала, и они, покричав друг на друга, разошлись по разным комнатам. Ну расходится особенно было не куда, он ушел в спальню, а она, помотавшись по гостиной и кухне, и натыкаясь везде на его вещи, и напоминания о замечательном дне, который так безнадежно испортился, решила выйти во двор.  

Снег летел все так же. Хлопья, утром кажущиеся сказочными, теперь казались ей угрюмыми, как ошметки какого-то белого пирога, который кто-то съел, а остатки сидит и бросает сверху мелким людишкам. Луна освещала все, как фонарь, у соседей топилась баня, и в воздухе пахло печным дымом и детством. Когда она была маленькая, в деревне у бабушки всегда топили печку, а зимой, вечером они выходили гулять по улочкам, и то там, то здесь, дымили печки, и дым то стелился по улице – к теплу, говорила бабушка, то столбом уходил вверх – морозно завтра будет тогда обещала бабушка, и каждый раз этот нехитрый прогноз сбывался.  

Дым у соседей шел столбом. К морозу, подумала она. Да и сейчас не жарко. Выбежала она одетая наспех, без перчаток, и теперь пальцы мерзли, она засунула их в карманы, но неудобно было обижаться с руками в карманах, и бессознательно она их вытаскивала, и складывала руки на груди.  

Ну и пожалуйста! Ну и сиди там один! Не хочу я с тобой разговаривать все время на меня кричишь! Свое мнение уж нельзя высказать!  

Обида разрасталась как снежный ком. Она ходила по двору, протаптывая тропинку все сильнее, каждый раз обходя кирпичики, которыми была обозначена клумба. Там весной распускались крокусы, самые первые цветы, так было радостно на них смотреть! И топтать их было нельзя! Они же спят там, под снегом, а вот эти холмики, -занесенные снегом кирпичики, что их ограничивают, показывают границы их постелей, чтобы их не беспокоить.  

Вспомнив про крокусы в носу защипало. Как она с любовью освобождала клумбу от снега, замерзшими пальцами очищая хрупкие листочки, ей казалось, что под снегом они обязательно погибнут!  

– Не погибнут, они же подснежники! Смеялся он, глядя на ее старания.  

– Ничего и не подснежники, это крокусы!  

Как хорошо им было тогда… да и сегодня… да и вообще…  

Какая глупая ссора! Но так обидно, что он ее даже не выслушал! Нельзя же быть таким жестоким!  

Да уж… никогда не думала, что французская, да и вообще какая бы то ни было революция станет предметом ссоры!  

Не первая это конечно ссора… мы и раньше ссорились, грустно подумала она, смахивая ботинком снег с ветки лежавшей на куче таких же срезанных веток. Надо будет по весне, как снег сойдет субботник устроить, убрать эту кучу, и вон там в углу непонятное что-то. Устроим шашлык, будем убираться во дворе, а он будет приглядывать за мясом, надо только будет мясо на шампуры насаживать дома, в тепле, а то в прошлый раз пальцы заледенели на улице это делать, холодно будет еще.  

И вдруг так грустно стало. А вдруг не будет? Вдруг это глупая ссора станет последней? И не будет у них ничего.. Ни шашлыка по весне, ни его щетинистой щеки под вечер, которую так приятно целовать, хоть и колется он! Ни его смеха, и прищуренных глаз, когда он подшучивает над ней… ни…. вообще ничего у них больше не будет, не будет мальчика с взъерошенными волосами, с которым они будут лепить снеговика…. Слезы потекли сами собой, затекли под шарф на шее и стало мокро, холодно, и еще более грустно…  

Надо идти мирится. Ну вот почему всегда мирится должна она? Всегда что ли так будет? Он значит на меня кричать будет, а мирится мне идти…  

И вообще, я тут мерзну, а он сидит там в тепле, и не нужна я ему! И хорошо ему там без меня, и даже и не думает ко мне идти, спасать меня…. Я может замерзла тут совсем!  

Тут неожиданно входная дверь в дом растворилась с характерным звуком, и он появился на пороге.  

– Котенок, идем чай пить, с травками. Я заварил – примирительным голосом сказал он.  

– С вареньем? – шмыгая носом, и по-детски утирая слезы спросила она.  

– С вареньем! С шишками!