"Детство моё, постой!..."

Межпланетные перелёты изрядно потрепали меня! Повышенная радиация, низкое давление, ядовитые вещества… Да, чего только не встретишь сейчас на окраине Вселенной! Хорошо, что в пылевые облака не отправили, оттуда бы точно не выбрались, а так – хорошо. Катаклизм удалось стабилизировать. Атмосфера пригодна для жизни. Красота! Теперь бы всем на покой…  

Я посмотрел на свои стальные руки, и перед глазами снова пронеслось всё то, что произошло на планете. Ещё один спутник земного типа был спасён. Довольно сложный и опасный экземпляр попался. Хотя, чего я хочу, работая в специальном разряде Экстренного Космического Спасения? В детстве даже не думал, куда судьба унесёт, а теперь приходится мириться с этой реальностью и привыкать.  

На дворе 3422 год. Всё очень изменилось. Стало совсем не таким, как раньше, и в первую очередь – люди. Они едва ли напоминали тех, кем являлись прежде. Рождались всё теми же малышами, а вот потом начинали трансформацию. С годами могли превратиться в настоящих киборгов, хотя сейчас не принято было себя так называть.  

Мы – новая ступень человечества, более развитая и выносливая. С тех пор, как была изобретена возможность замещать отдельные органы синтетическими, многие преобразились внешне. Те, кто были ранены или неизлечимо больны, точно обретали новую жизнь. Металл был гораздо более прочным, и это продлевало жизнь, порою так, что человек, или, как вам угодно, киборг, по праву мог называться бессмертным. Ведь постепенно, шаг за шагом, от прежнего его тела оставалась только душа.  

Будучи такими сущностями, нас легко могли посылать в самые опасные экспедиции, не боясь того, что это может пагубно отразиться на состоянии здоровья космонавтов. Посылали в иные миры, измерения, чаще – в глубины Вселенной. Местный ландшафт был изучен до конца. Довольно хорошо изучили и соседние созвездия.  

В ЭКС я числился уже давно, сколько помню себя, ещё, когда был человеком. Много лет прошло. Сколько, уже и не вспомнить. Время вообще стало лететь как-то по-иному. Раньше тянулось так медленно, а теперь – дни мелькают перед глазами, как ненормальные! Не знаю, как это объяснить, но это немного странно. Знакомые говорят, что с возрастом так же это замечают, а я стал лишь недавно. И так грустно оттого – каждый миг боишься, что однажды всё кончиться…  

Наверное, я просто устал, или это «переходный возраст? » Мне ведь уже не мало, «дряхлый старик», сказали бы другие, но глупо судить лишь по цифрам! Им я давно перестал подчиняться. Просто надо отдохнуть, немного развеять мысли, отвлечься от тяжелой ежедневной работы. И тут сюрприз – за спасение уже описанной мной планеты, Общество объявило о непродолжительном отпуске. Дало путёвки – как раз отдохну.  

Нынче всё стало совсем другим. Нет ни поездов, ни самолётов, ни копершвайтеров, да что там! Всё это теперь в далёком прошлом. Реальность – стала слишком фантастичной. Слишком странной, непредсказуемой. Что ни говори – время не может пройти незамеченным, и на моём веку было много знаменательных дней. Много, очень даже, сложно припомнить все, да и не к спеху.  

Все они промелькнули, как киноплёнки, ушли туда, откуда нет возврата, ушли без какой-либо надежды на возвращение. А теперь – путёвка. Редко давали такие, на моём веку, так вообще первый раз – путешествие во времени. Нам разрешалось побывать в прошлом – отправиться в любой его отрезок, любой день, но только из уже пережитых нами. Главная проблема опять замкнулась на времени – у нас были одни сутки, такой ничтожно малый и короткий срок…  

Большинство коллег выбрали что-то знаменательное – первый полёт, свадьбу или знакомство с любимой. Кто-то решил отправиться совсем в недавние дни – исправить какой-то разговор или вовремя что-то решить. Я не вникал в это проблемы, поэтому не был сведущ, хотя одно знал точно – изменить или исправить ничего было нельзя. Мы просто могли ненадолго стать пассажирами времени и пережить снова то, что однажды уже случилось. Без каких-либо изменений – так гласил закон.  

И что я выбрал? Вряд ли бы кто-то сумел угадать. До сих пор стою и безмолвно смотрю в отражении космолёта. Чувств слишком много. На душе печаль. Лучше бы этого всего не было! Космоса, этой планеты, путёвки! Они лишь заставили почувствовать боль и тоску, ненадолго снова стать тем печальным и беззащитным человечком, каким был я и все мы когда-то.  

Жаль, мои электронные глаза не могут запоминать мгновения и записывать пережитые эмоции, однако что-то им всё же удалось – иначе как объяснить то, что путешествие выглядело настолько реально? Случайность, совпадение, нет, это исключено! Они знали всё о наших жизнях, и в этом теперь не было сомнений! Возможно, вы не поняли, о ком я, ах да, но я всё расскажу. Всё, с самого начала, просторного кабинета и нескольких зеркальных сфер.  

Меня усадили в большое свободное кресло, начали налаживать программы и присоединили какие-то провода. Сказали, для безопасности и чтобы не переживал, однако что-то в этом мне казалось странным. Не сказать, что сотрудники ЭКС во всём всегда справедливы и правильны, бывали за ними разные случаи, но этот превзошёл все! И, спорю, о нём будут говорить многие…  

Опять меня уносит в размышления! Сложно переосмыслить всё то, что произошло, вот и хочется поговорить, однако я не знаю, как сделать это вернее. Как объяснить, чтобы поняли и как понять самому? Этот день будет долго витать в моей памяти, если только не будет удалён в ходе экстренной перезагрузки.  

Этот день, сегодняшний миг, будет лучше, если я расскажу всё по порядку. Не буду больше тянуть и путать вас странными словами, скажу на чистоту и прямо, ровно, как оно было.  

Я выбрал прошлое, но то, которое едва помню сам. Самое детство. Ранние годы. Время, когда всюду царила «другая жизнь», и мне было всего пару лет отроду. Время, когда всё казалось просто, легко и понятно, когда сама жизнь улыбалась тебе во всём и проблемы казались ничтожной малостью… Время, когда рядом была моя мама и люди все жили, не зная космических катастроф…  

Вспыхнул яркий свет, после меня погрузили во тьму. Не помню, как всё произошло и как долго длилось, но вмиг реальность вернулась. Кажется, не прошло и мгновения, и всё вокруг снова стало таким, как раньше. В это сложно было поверить, не верится и до сих пор. Если бы я был человеком, наверное, сейчас бы заплакал, но увы! теперь это было невозможно…  

Когда я увидел свет, всё было до боли привычно: запахи нахлынули волной. Их было слишком много. Какие-то цветы, сладковатый воздух, кажется, тюльпаны. Духи, такие резкие, но, помню, они мне нравились уже много лет. Запах ещё казался странным, но теперь я с уверенностью мог перечислить все его компоненты.  

–Мам? – вырвалось само собой. Голос показался странным, слишком высоким и точно детским. Я смотрел на всё глазами ребенка, но понял это не сразу, – Мам! Мы пойдём в парк? – звуки звучали точно вдали и в тоже время принадлежали мне, я это чётко понимал, хоть и думал совсем о другом. В мыслях вертелась жизнь со всеми её проблемами, заботы, недавние новости, я помнил их все и тем не менее покорно продолжал выполнять то, что было приписано моей «новой роли. »  

Перед глазами были игрушки. Красный поезд с вагончиками, небольшой грузовик, искусственная железная дорога… Пальцы касались их гладкой пластмассовой поверхности, а после я слышал смех. Мне это нравилось, и маме нравилось моё настроение. Она сидела рядом и часто повторяла, какой я хороший. Я оборачивался и смотрел в её глубокие тёмные глаза, и на миг мир со всеми его бедами исчезал, и остались только эти игрушки…  

Я чувствовал себя сильным, ловким и любимым, быстро бегал по ковру, ощущал его мягкую пушистую ткань, каждый её бугорок, а после снова нёсся в гостиную, где сидела мама.  

–Я купила тебе печенья. Оно на тумбочке в кухне. Возьми, попробуй!... – сказала она, глядя мне вслед, а после пошла и сама. В руках был зажат графин с белой жидкостью. Тогда я воображал, что это облака, мама снимет крышку, и они разлетятся у нас по комнате.  

–Печенье с молоком, как ты любишь! – она села на соседний диванчик, а потом принялась что-то делать.  

Солнце кидало свои лучи через высокие окна. Прозрачные шторы сливались с ними и начинали казаться мне золотом. Оно рассыпалось по комнате сотней искрящихся брызг, и мама кричала:  

–Смотри, это зайчики! Они снова прилетели, чтобы навестить тебя! – и я смеялся, а после начинал ловить их руками.  

–Возьми сачок! Так будет проще!  

Но мне нравилось и так. А потом мы пошли к песочнице.  

В глаза брызнул свет. Много света. Он был таким нежным и тёплым, вокруг бегали дети. Их тоже было много, и я узнавал их всех, и начинал махать своей пухлой ладошкой.  

–Пивет Жери! – так же рассмеялась мне одна девочка. Она была очень смешная. В ярком малиновом платьице с торчащими в разные стороны косичками, – Давай поиглаем? – и она кинула в меня какую-то ветку. Это оказалась сирень. Напротив как раз цвёл большой такой куст. На короткое время я забыл, что уже началась весна, и пора было бы нарвать маме букет из одуванчиков. Мы всегда так делали с Лиззи – вот уже третий раз.  

До чего же прекрасной казалась жизнь! Всюду было столько света, тепла и веселья. Мы долго стоили песочные замки, а после украшали их сломанными ветвями сирени. Какие-то бабушки, сидящие на ярко выкрашенной скамейке, кричали что-то на нас, чтоб прекратили портить деревья, но мы лишь смеялись в ответ. В конце концов нам просто было весело!...  

–Дети, идите сюда! – мамин крик казался таким далёким, жёлтое платье сливалось с бликами солнца, и в какой-то миг я даже не узнал её – в мыслях пронеслось лицо старухи, которой она стала спустя долгие годы.  

–Жери, ты слышишь меня? – встрепенулась моя подружка, когда я замер посредине песочницы и во все глаза смотрел на мою мать.  

–Джери! – бросилась и она, после шок прошёл. Всё было по-настоящему. Мне не верилось в то, что это – реальность, а день медленно тянулся к середине.  

До чего же длинное время! Вот бы всегда так было! Стрелки почти не двигались, однако всё же шли, – или это лишь так говорили взрослые?  

–Джери, идём лучше купим мороженое! – мама подхватила меня под руку и повела в сторону небольшого киоска, – И не забудь одеть кофту! Сейчас ведь не лето!  

Я завыл, не желая расставаться с подружкой.  

–Но мы ещё не достроили…  

–Завтра! – сказала она, как ни в чём не бывало.  

–Но я хочу сейчас!  

Она в удивлении посмотрела на меня и развела руками.  

–Сейчас пойдём в магазин, а после прогуляемся к морю, ты ведь не против?  

–Нет, мама… – снова ответил мой голос, хотя в мыслях царил полный беспорядок.  

–Давай лучше сходим на аттракционы!  

–Завтра зайдём… – также, успокаивая, ответила она, – Завтра!  

–Но завтра не будет! – чуть ли не с криком вырвалось у меня, – Есть только здесь и сейчас…  

Лёгкий ветерок развевал её золотистые кудри. Мы шли в сторону набережной, мимо проходило много людей. Все они точно не замечали нас, болтали, смеялись, шли мимо, говоря о чём-то своём.  

–Мам?  

Она обернулась.  

–Давай купим шоколадное мороженое.  

–Но ты ведь никогда не любил его? – последовало короткое удивление, – Что с тобой, дорогой?  

Я не знал, как на это ответить.  

–А теперь люблю…  

Впереди было море, солнечный свет рассыпался о волны, и они светились едва заметным серебристым сиянием. Рядом покачивались лодки. Кто-то ловил рыбу, кто-то сидел и просто дышал, глядя на красивую природу. А после в сознании ненадолго стали всплывать ужасные картины – мне мерещилось, будто всё это однажды будет разрушено. На море вспыхнет пожар, и больше здесь никогда не будут ходить люди… Я моргал и протирал глаза руками – впереди снова была синяя прозрачная вода.  

–Давай папа с нами тоже погуляет?  

Мама улыбнулась и покачала головой.  

–Он очень занят, но скоро уже каникулы. Скоро вы будет гулять сколько захотите… – голос звучал тихо, нежно и беззаботно. Таким он и был в тот далёкий день – для неё ведь это было впервые.  

Даже облака казались какими-то встревоженными, они плыли быстро, трепеща на солёном прибрежном ветру и окрашиваясь багрово-золотыми лучами заката.  

–Как быстро бежит время… – прошептала мама, когда мы сидели на скамейке и слушали звучание волн.  

–Невыносимо…  

–Откуда ты знаешь? – печально отмахнулась она, потрепав меня по рыжим разбросанными на ветру волосам.  

–Знаю…  

Это снова заставило её удивиться.  

«Какой-то ты сегодня другой…»- так и читалось в этом взгляде, но ей ли было знать, каким я должен был быть? »  

–Джери… пошли лучше домой, – быстро проронила она, срываясь с места. А я помнил, как мы сидели на лавочке до самых звёзд… Что-то пошло не так, определенно, но я не мог ничего сделать и лишь молча последовал вслед.  

Снова на горизонте показался сиреневый куст, очертания любимой площадки, знакомые здания, родной дом. Длинная лестница, дубовые двери, календарь, висящий в гостиной, восточный шарик над дверью… Всё было так реально и так далеко от того, каким я привык его видеть.  

Жёлтый свет хрустальных ламп, ветер из приоткрытого окна, оставленные утром игрушки… Снова каша, снова сказка, рассказанная на ночь, снова апельсиновый сок… Я смотрел на всё это распухшими от слёз глазами, постоянно искал взглядом часы – отмерял оставшееся время.  

«Мама, я... » – так много всего хотелось сказать, но язык больше не слушался меня, рассказывая какие-то обыденные истории про своих друзей из песочницы. Я не понимал, как такое могло статься, и мысленно из всех сил пытался вырваться из оков. А она по-прежнему смотрела на меня и была такой красивой.  

–Подожди… Я хотел сказать!... – изображение мало-помалу начинало расплываться и менять свои очертания. Цвета становились более смазанными, теряли былую яркость и великолепие. Солнечный свет больше не бил в окно, ветер так же стих и прекратил стучаться. Ноги постепенно начинали терять опору, я изо всех сил хватался за эту жизнь, это время, но что-то стремительно тянуло меня назад.  

Я чувствовал боль, напряжение, в висках начинало стучать. Какие-то крики, разговоры людей, скрежет машин и приборов.  

–Мама, постой… – я ухватил её за край рукава, но слабая детская ладошка быстро ослабла и выпустила оранжевую ткань. Я больше не чувствовал её тепла, прикосновений и голоса. Всё стихло, остались только странные ощущения и трепет. Я ничего не видел – вокруг была тьма, а после и её разрезало солнце.  

Нет, не оно, свет электрических ламп на мгновение ослепил, я даже сощурился.  

–С возвращением! – послышалось где-то за спиной. Раздался лязг – какие-то провода плетями повисли и упали на пол.  

–Что… где она?...  

–Вам следует отдохнуть и какое-то время побыть наедине с собой. Путешествие закончено, Джеральд! Добро пожаловать в наш мир!  

–Но я… как это было возможно? Я снова пережил всё то…  

–Что было затеряно в самой глубине сознания?  

–Да. Я забыл о многом, почти обо всём, а после этот мир вернулся. Он был как настоящий! Каждое движение, взгляд…  

Но меня мало кто слушал.  

–Эксперимент удался! – услышал позже второй голос. Он исходил от того, кто сидел в кругу мониторов и следил за какими-то измерениями, – Мы вторглись в его память. Всё прошло успешно! Воспоминания оказались на редкость «живыми». Объект поверил в то, что правда побывал в детстве!  

–Эксперимент… нет, это не правда!... – хотелось рыдать и по-детски затопать ногами. Тогда же в кабинет вошёл ещё один андроид и, подхватив за руку, приказал ехать в другую часть здания. Он держал меня своими холодными пальцами, а в мозгу по-прежнему была она. «Мама! И детство. Ни за что на свете не могу забыть их! Они были живыми! Это не голограмма! Это – самое дорогое и лучшее время, что только может быть у человека… Лишь в детстве всё кажется настолько солнечным и светлым, мир переполнен радостью, о которой сейчас мы даже не задумываемся. Мы не видим многого, наверное, не хотим. Мы слишком погружены в себя и свой мир, чтобы осознать и почувствовать это… Мы стали слишком холодными, позабыв о том, что когда-то так же имели чувства… Что же с нами произошло?...»  

Андроид вывел меня из помещения, развернулся и поехал по своим делам. Его жизнь – не больше, чем график обычного рядового робота, построена на череде однообразных и ежедневных дел и обязанностей. Неужели и мы чуть не стали такими? Позабыли всё то, что нельзя забыть… Или почти забыли?  

Я молча шёл по кварталам, глядел на огни мерцающего города. До чего же он изменился! Стал таким огромным, развитым и точно ожил. Изменился так, что и сам бы не поверил, услышь от этом в том самом детстве… Раньше были обычные дома, каменные, местами из дерева. На них была черепица, я это точно помню, а теперь… эти стеклянные колпаки состоят минимум из межпланетной плазмы. А ведь подумать только – тысяча лет!... Не так уж это и много.  

Я брёл вдоль оживлённой улицы, стараясь не смотреть на людей. Да и люди ли они? После тех, коих я видел «недавно», эти киборги больше напоминали машин, проворные, резкие, лишённые какого-либо тепла и чувств… А были времена! Солнце светило по-другому, оно и само-то было не таким голубым, я чётко помню его золотые лучи, они так нежно касались волос и лица, так нежно прыгали по комнате, когда я ловил «солнечных зайчиков». С ним так сочетался детский говор и мамин смех… С ним было всё так красиво…  

Медленно с неба стали спускаться тяжёлые синие капли. Раньше их звали дождём, а сейчас… названий стало слишком много – каждый выбирал своё. Мне сложно понять, почему всё так изменилось… Мир стал другим, и это стало особенно чувствоваться ещё «там», когда я периодически вспоминал о своём «я» и возвращался «в будущее». Я был для тех лет чужаком, казался странным и не вписывался в их устои, что поделать – нас разделяет слишком большое расстояние…  

А «завтра» – его уже никогда не будет! Эх, мама, если бы только могла знать, что я хотел сказать в тот день!... Поверила бы ты, посмеялась? Помню, я долго грезил космосом, ещё с тех самых лет. С тех самых далёких и самых счастливых лет…  

2017