Это неповторимое детство

За окном второй день идет дождь. На улице промозгло и сыро. Но я сижу дома и пялюсь в пространство вовсе не из-за того, что меня испугала какая-то там непогода. В очередной раз наказан. Однако мама еще не знает, что за новый сюрприз приготовил ее любимый сыночек.  

— Генка, жопа ты с пробками, а ну иди сюда! — из соседней комнаты доносится хрипловатый голос матери.  

Соскочив со стула, я понуро поплелся на зов родительницы. Ее гневный, рассерженный вид, да и тон, которым она говорила, не выказывал совершенно ничего хорошего.  

— Объясни мне, что это? — требовательно вопросила мать. Я, перестав разглядывать подол ее фиолетового, в белый цветочек, махрового халата, робко поднял взгляд.  

— Утюг.  

— А в утюге что? — потрясая предметом своего гнева, рыкнула она.  

— Вода.  

— Какая вода? Почему она желтая?! Сколько раз тебе говорила, что по-маленькому нужно ходить в туалет! Я еще понимаю, история с соседским гаражом и картонкой, но в утюг-то зачем?!  

Я, всем своим видом стараясь выразить раскаяние, пожал плечами. Мать тяжело вздохнула и отпустила меня с миром.  

Однако, на этом веселье не закончилось. Из кухни раздался зычный голос отца.  

— Генка, перхоть ты подрейтузная, а ну иди сюда!  

Я понуро поплелся на кухню. Вблизи холодильника стоял отец и с побагровевшим от злости лицом буравил взглядом упаковку из-под майонеза.  

— Скажи мне, что это? — взревел он так, что я аж подпрыгнул.  

— Майонез.  

— А в упаковке что?  

— Наверное, майонез.  

— Там должен быть майонез! Но почему вместо него там мамины духи! Я чуть не отравился! То телевизор попытался поджечь, то шторы изрезал на снежинки! Но это-то какого черта?! Ты меня убить хочешь?!  

Отец поорал, поорал да и отпустил с миром.  

Пожав плечами, я незаметно выскользнул на улицу.  

Выбежав из подъезда, вздохнул сырой, прохладный воздух только что прошедшего дождя. Услышав знакомые голоса друзей, сорвался с места, мчась к ним навстечу. Столько воспоминаний связано с ними. Помню, однажды, заигравшись, замотали одного пацаненка изолентой. Так он и проторчал всю ночь, приклеенный к дереву. Еще был случай, нашли машину, бесхозную и никому не нужную, без колес и без окон, проржавленную и побитую. Горела она в итоге действительно ярко. Еще любили строить шалашики из веток поваленных деревьев. Но получалось у нас настолько здорово, что там частенько любили селиться местные бомжи. А игры на заброшенной стройке… сколько воспоминаний и сколько травм получили мы, играя с кирпичами и забавляясь с цементом… И по большей части инициатором наших безобидных потех всегда был я, в особенности, когда стал постарше.  

Сейчас мне двадцать шесть. Прохожу по знакомым местам, и все и всегда узнают меня, ибо такого как я, увидев один раз, просто невозможно забыть.