Мне было четырнадцать...

Со Светкой мы познакомились в больнице. Я лежала с гнойной ангиной в «инфекционке», а у нее был цистит. Что это за болячка такая у соседки по палате я тогда понятия не имела, да и мне было до лампочки. Мне было четырнадцать, и девчонка по соседству была то, что надо. И веселая, задорная и распутная. Ей тогда было без недели восемнадцать, поэтому мы находились вместе и ее еще тоже лечили врачи детской городской больницы.  

Эта девушка была настолько интересной для меня домашней птички, что я души в ней не чаяла. Ко мне родители приезжали чуть ли не по два раза на день. Мама сама утром, перед работой, а вечером бывало и с папой на пару. Привозили столько всяких творожков, йогуртов, соков, что на меня уже злились медсестры. Ведь с гнойной ангиной много не наешься, а холодильник на коридоре не только для меня «любимой», а еще для десятка палат. Поэтому я и раздавала продукты другим больным. А так как в инфекционном отделении нельзя выходить из палаты без особой причины я делала это тайком. Ну вот и спалилась пару раз.  

Короче, как только я познакомилась со своей соседкой по палате, мой кругозор в области общения со старшими, а также запас ненормативной лексики возрос в разы.  

Светка никогда не церемонилась ни по какому поводу. Она была из многодетной семьи, где никто особо с ней не нянчился, так как она самая старшая из шестерых детей. Мать к ней не приезжала, как собственно говоря и отец. Ведь дома, в маленькой гостинке на Борщаговке, было еще четверо ребят, двое детишек-погодок, мальчик и девочка, а также еще двое школьников, брат и сестра. Пятая же сестра Светки жила вместе с ней и бабушкой-инвалидом отдельно в однокомнатной «хрущевке» в другом районе города. А причиной этому была вечно безденежная ситуация в многодетной семье, вот бабуля и сжалилась над «непутевой» невесткой, забрав к себе двоих старших, которые уже помогут и пенсию получить старухе и в деревне с грядками разобраться.  

Но с прополкой и хозяйственностью в сельской местности у сестер не срослось. Девчонки как учуяли свободу, пошли обе на работу. Школа отошла на второй план. Они хотели одеваться, краситься и быть как все. Разница в возрасте у них была небольшая, так что обе школьницы искали себе нелегальную подработку. То посудомойками в забегаловках, то продавцами на лотках с мороженым или газетами, а со временем они уже работали официантками по знакомству в заведении, где не требовались трудовая книжка и паспорт.  

Родители Светки были прихожанами в какой-то протестантской церкви, так что возможно у нее могут быть еще братики и сестрички, чему сама Светка совершенно не удивлялась. Постоянные стоны матери и пыхтение отца при частых сношениях были нормой в маленькой квартире. Поэтому, беременная мать с малышом на руках – это именно то, что останется в памяти Светки из «яркого и беззаботного» детства навсегда.  

Первый секс у моей соседки по палате был в пятнадцать лет. Она отдалась пожилому арабу за ананас и бутылку шампанского, объяснив это простым желанием попробовать экзотический фрукт. А та старая и развратная скотина даже не понял, что переспал с девственницей, так как его член оказался настолько мал, что он даже по сути и не коснулся девственной плевы… Это потом уже Светка это поняла, когда однажды мастурбируя решила засунуть флакон из-под дезика во влагалище, а наткнулась на припятствие… пришлось приложить усилие и произвести дефлорацию самостоятельно. Когда сношения стали для нее чем-то обычным, банальным и приносящим удовольствие, она пожалела о содеянном… ведь свою девственность можно было продать, а не поступить настолько тупо.  

За все пребывание на лечении эту девушку проведывала только сестра. Она приходила раз в два дня и то ненадолго. Но зато к моей соседке по палате каждый день приходил ее парень. И вот это было самым интересным…  

Валере, а именно так его звали, на тот момент уже было двадцать шесть. Он был смуглый, высокий, симпатичный, подкачанный и от Светки ему нужно было только одно – хороший трах на ночь. Это она сама мне говорила. Но как они это делали я понятия не имела. Правда они выходили в туалет иногда вместе, но ведь Светка лечилась на тот период времени…Он щипал ее за груди, попу, засовывал руки под халат… Она никогда не сопротивлялась.  

Как его к нам пускали – это просто загадка! Но каждый день, в шесть вечера, он одетый в больничный халат стоял у двери палаты.  

Светка была высокой, пышной девушкой с длинными русыми волосами. Развитой физически не по годам, с большим, тяжелым бюстом. Я все время смотрела с замиранием сердца, как она переодевается по утрам. Ее груди напоминали две спелые дыни и я мечтала, что когда-то и у меня будут тоже такие. Ее спина была гладкой и изящной с родинкой под правой лопаткой, а ягодицы представляли собой два шара наполненные желе. Когда ей делали укол она никогда не снимала трусы, так как носила стринги. Ей всего лишь нужно было приподнять легонький халатик, который скрывал весь этот «богатый внутренний мир» хозяйки, и прилечь на койку.  

Нас лечил доктор-мужчина. Ему было около сорока. Седоватый, высокий, широкоплечий и с небольшим животом. Мне не нравился его запах, что-то неприятно старческое, сугубо мужское и я стеснялась его жутко. Его дежурство выпадало каждые три дня. Для Светки это был праздник. Она в этот день не надевала лифчик и старалась к обходу уже накраситься и принять душ.  

То утро началось как и всегда. Поход в туалет, умывание, чистка зубов, сдача анализов (кому нужно), завтрак (кому что можно) и ожидание обхода врача. Моя мама должна была приехать как раз на обход, ведь я лежала уже седьмой день и быстро шла на поправку, поэтому становился вопрос о моей скорой выписке и дальнейшей реабилитации уже дома, кроме этого была пятница. Родители не хотели оставлять меня на выходные. Но я просто мечтала еще побыть хотя бы немного в компании Светки.  

Я стояла возле окна и смотрела на мою соседку по палате. Она сидела на краю кровати в полуобороте от меня, подогнув одну ногу в розовом махровом носочке и красила ресницы. На ней был голубой мягкий халат на голое тело. И каждый раз когда она касалась ресниц щеточкой дешевой туши, держа маленькое зеркальце в другой руке, ее груди прыгали как мячики. Я не могла оторвать взгляд от этих мягких сфер. Она торопилась и когда тушь оказывалась случайно на веке, она брала ватную палочку и облизав ее начинала убирать лишнее с глаз. Одна грудь слегка вывалилась. Моему взору открылся сосок. Он был таким розовым и набухшим. А я продолжала смотреть.  

Где-то ближе к десяти утра в палату вошел доктор с молодой медсестрой. Посмотрев мое горло и озвучив результаты анализов, было принято решения все-таки оставить меня еще на пару дней, до понедельника, и доктор пошел к Светке. И тут дверь в палату открылась … приехала моя мама… А я так хотела посмотреть как доктор будет осматривать Светку. Вот невезуха!  

Пока мама присаживалась на краешек кровати я успела заметить как соседка раздвинула полы халата, жалуясь на боли в области живота. Ее гладкие ножки лежали вдоль кровати и просто таки манили их потрогать. Медсестра сделала ей замечание, что одеваться нужно потеплее но та даже и глазом не повела. А моя мама начала расспрашивать меня про результат обхода и в конце концов приняла решение, что лучше ей самой поговорить с доктором. А я просто таки вся превратилась в слух. Мне не терпелось узнать, когда выписывают Светку. Доктор убрал край одеяла и сел на кровать возле этой искусительницы. Я смогла только видеть его спину и ножки соседки в розовых носках.  

Он о чем-то ее спрашивал, она хихикала, медсестра просто стояла и начинала терять терпение. А я слушала наставления мамы.  

Доктор встал с кровати и повернулся к нам. Вместе с медсестрой они направились к выходу из палаты. Моя мама вышла с ними. Светка лежала и улыбалась. Я спросила ее о дне выписки. А она обняла себя обеими руками, повернулась к окну и согнула ноги. Потом только сказала зажмурившись:  

– Похоже на следующей неделе.  

Мама уехала. В больнице тихий час. Я лежу и читаю журнал. Светка лежит на правом боку оперевшись на локоть и пилит ногти. Одна ее грудь снова вывалилась на половину из халата, полы раздвинуты, одна ножка согнута и лежит на другой. Тут соседка говорит:  

– Скукота, блииин… Чем заняться? Что ты там читаешь?  

Я убрала журнал и посмотрела в другую сторону палаты на кровать где лежала соседка.  

– Да вот мама журнал «Cool» купила. Статьи есть интересные.  

Она встала, сладко потянулась, подняв руки вверх и выгнув спину как кошка. В этот момент халатик приподнялся и булочки соседки стали отчетливо видны. Потом эта бесстыдница села снова на кровать и спросила:  

– Ты ведь девственница, да?  

Я сомотрела на нее и мне становилось интересно, что это она хочет этим сказать.  

– Ну конечно, мне же только четырнадцать.  

Она кивнула головой, стянула руками волосы в конский хвост и перекинула их наперёд. Затем легла поперек кровати, свесив ноги и оперевшись спиной об стену под окном и спросила меня:  

– А ты пробовала трогать себя? Ну я имею ввиду там внизу? – она поджала ноги, согнув их в коленках, отчего халат раскрылся полностью оголяя ее аппетитные ляжки, и глазами посмотрела вниз.  

Я уже привыкла к смелым разговорам соседки. Но немного почувствовала себя неловко, все-таки не каждый день говоришь о таких вещах с незнакомцами. Но признаться честно мне очень хотелось продолжить разговор. Я посмотрела на нее и улыбнулась:  

– Я иногда делаю это. Но впервые со мной такое случилось само по себе в школе… от волнения на уроке математики.  

Светка сложила руки лодочкой и спрятала их между ног. Затем посмотрела на меня и спросила:  

– Хочешь сейчас кончить?...Давай это сделаем вместе?  

Я просто была в шоке! Но как не удивительно это звучало, как бы я не была удивлена…между ног потеплело и сердце начало биться просто бешено. Я хотела попробовать…  

– И как ты себе это представляешь?  

Светка оживилась и повернулась ко мне лицом.  

– Просто будешь повторять за мной… смотри, и в будущем никогда не будешь нуждаться в ласке мужика, если любимого не будет дома – Она говорила все это на полном серьезе, а я тогда ни хрена не понимала.  

Соседка встала с кровати и вприпрыжку, босиком, не считая розовых носков, прискакала ко мне.  

Она уселась напротив, прямо у моих ног и согнула свои в коленях. Я тоже приподнялась и согнула ноги. Мы некоторое время смотрели друг на друга. Потом Светка улыбнулась и раздвинула ножки. Ее голубенькие трусики врезались в губки ее розовой кисули. Соседка смотрела на меня своими милыми, карими глазами, а пальцы отодвигали полосочку трусов в сторону. Затем она оперлась на быльце кровати спиной и ее пизденка встала передо мной во всей красе.  

– Поехали? – Она улыбнулась и ее пальчик коснулся шелковой горбинки между складок промежности. Я замерла. Мне было приятно и трепетно смотреть как она легко это делает. Она ни капли меня не стеснялась. Она была вся такая... желанная. Я не могла пошевелиться. Соседка начала водить пальцем туда-сюда, перебирая маленькие, сморщенные, мокреющие губки, дразня клиторок и извлекая влагу из темной дырочки. Она прикрыла глаза и облизалась, прикусив слегка нижнюю губку. Я в этот момент очень хотела ее поцеловать, а еще помять ее сиськи, покусать это нежное тело и конечно же лизнуть ее там… попробовать ее на вкус. Но я просто смотрела и плыла, смотрела и плыла… мое желание настолько меня переполняло, что меня понемногу начала бить дрожь. Я попыталась тоже себя потрогать. Но с этого ничего не вышло. Чувствительность как будто исчезла во всем теле. Я была в шоке. И я хотела смотреть.  

А когда Светка завелась уже сильнее, она…. о, Боже! Достала правую грудь левой рукой и принялась крутить свой сосок, а правая рука все гладила и гладила ее уже мокрые губки, кучерявые темные волосики там совсем взмокли, и тогда она ввела два длинных пальчика внутрь. Двигая их туда-сюда, туда-сюда, было слышно легкий чавкающе-хлюпающий звук который сводил меня с ума…  

Я не сразу почувствовала у себя приближение оргазма. Просто легкое нарастающее щекотание внутри. Но наблюдая всю эту картину, я осознавала, что сейчас произойдет взрыв внутри меня, хоть я и ничего абсолютно не делала. Я просто смотрела и наблюдала всю эту прелесть.  

Когда Светка замедлила движение руки, она начала легонько тереть и гладить ладошкой свою киску, она постанывала и замирала, а затем быстро сказала:  

– А теперь смотри! Смотри говорю-у-у-у!  

Я смотрела. Я не отрывала от ее пизды глаз.  

Соседка сдавила сосок двумя пальчиками, а другой рукой начала теребить клитор. Большие половые губы распухли, маленькие надулись, клитор уже торчал и был отчетливо виден. Она водила по нему пальцем все быстрее и быстрее… А потом ее дырочка вдруг начала сжиматься и пульсировать, а из влагалища потекла жидкая смазка. Светка ахнула и закрыла глаза. Она засунула кисть руки поглубже и начала долбить себя со всей силой…  

Импульс оргазма скрутил и меня в ту же секунду. Я просто была ошарашена. Меня так всю сжимало внутри, что я не могла сидеть. Я положила правую руку на промежность и сжала ноги…но не оторвала глаз.  

Стон вырвался из ее розового ротика, зубами она прикусила нижнюю губу и раздвинув ноги пошире обмякла сползая на правый бок.  

Мы сидели напротив друг друга. Я смотрела в окно. Соседка лежала напротив, оперевшись спиной о спинку кровати, и закинув голову смотрела в потолок. Скоро должен был прийти Валера.  

Именно в тот день я открыла в себе новые грани. Именно та девушка дала тогда понять мне, что такое удовольствие в одиночку. И, конечно же, мы обменялись адресами.  

После выписки с больницы я пошла в школу. Начались обычные серые будни. Но только спустя месяц, заходя после школы в здание районной библиотеки, меня кто-то позвал. Я оглянулась. Это был Валера. Он подошел ко мне. Мы поздоровались.  

– А Света к тебе заходила как-то вечером, знаешь? – я офигела. Неужели?  

– Меня могло не быть дома. Я часто в библиотеке пропадаю по вечерам.  

Он улыбнулся, засунул руки в карманы и посмотрел на меня.  

– Короче, малая, если хочешь погудеть с нами то приезжай в субботу вечером на часиков пять к дому Светланы. Никто тебя не тронет, не бойся. – у меня отвисла челюсть. Они меня приглашают к себе в гости! Конечно, я постараюсь. Конечно!  

– Я подумаю. Передавай Свете привет. – я еле выговорила от неожиданности и радости.  

Валера подмигнул мне и нагнувшись шепнул в ухо:  

– А ты смелая. Ну до встречи.  

И он ушел. А я стояла перед входом в библиотеку со школьной сумкой на правом плече и думала не о реферате, который собиралась писать по истории старого Египта, а о том как пахнул только что Валера, какое у него теплое дыхание и что мне, блин, такое сказать родителям в четырнадцать лет, что бы уехать в другой конец города на встречу новым приключениям!