"Глаза цвета настроения"

Слёзы тяжёлыми и маслянистыми каплями падали не белую шёрстку, скатываясь по волоскам и увлажняя без того намоченное туманом существо. Оно стояло возле фонарного столба, в метре от которого звучала сточная труба, унося грязь с крыши серого кирпичного дома. Размером оно было с кошку, хорошую, сибирскую, но стояло на лапках и было с носиком, ушками, усиками и глазами цвета настроения. Замёрзшие лапки аккуратно обхватывали холодный металл и подёргивались в такт судорожным спазмам всей пушистой шкурки.  

– Он потух, уже как 30 минут потух. Мой фонарик. И ты туда же. Даже ты-ы... эх....  

Сбивчивое бормотание привлекло проходящего мимо мужчину с кейсом. В строгом костюме, плаще и с изящным большим зонтом.  

– Ты что за существо такое? – спросил банкир, не ожидая ответа от животного. – Хочешь, я заберу тебя домой в тепло и комфорт, если ты не кусаешься? Ты что вообще такое?  

Существо подняло огромные бирюзовые глаза на мужчину. Слёзы кончились, но надежды во взгляде не было.  

– Ещё один..... Безнадёжно блин.  

При звуке речи банкир остолбенел, но не убежал, что уже говорило в его пользу.  

– Нет, я не могу к тебе пойти. Ты честный и бескорыстный работник. Твоя карьера несётся вверх, а твоя семья тебя поддерживает, но... – их глаза встретились.  

– Что но?  

Мужчина был не в себе, его пронзало осознание того, что было недоступно ещё минуту назад. Его родной сын уже давно крал деньги из его сейфа и молчал о долгах. Собака не радовалась его приходу с работы, потому что он не гладил её как раньше, ровно в 23. 00. Он счёл эту привычку слабостью. А жена уже давно... Да и мать... В эту секунду мужчина, снимая шляпу, отшатнулся от глаз пушистика и издал нечленораздельные звуки, выпучив глаза.  

– Что это? Что ты делаешь? Я не хочу это знать, я счастлив! Это не правда, меня любят на работе.  

– Нет. – сказали бирюзовые глаза и лапки оставили следы когтей на поверхности столба. – Ты слишком умен и опытен для работы с новым руководством, тебя уволят и...  

– Ещё один. – сказало существо, смотря в спину убегающему человеку. Оно снова стало плакать возле мокрого и холодного столба. Потом были ещё разные женщины и мужчины, молодые и не очень – привлечённые видом странного зверька. На каждом останавливался взгляд цвета их настроения и на каждого находилось своё, неотразимое и неизбежное... Они все убегали, а существо только и говорило: – "Ещё один. " – и плакало дальше.  

– Ты чего? Ты плачешь как маленький. Перестань. Ну перестань, пожалуйста. Вот, так лучше.  

Существо гладили по голове и почёсывали, нашёптывая ласковые слова на ушки. Его лапки-ручки свисали вдоль тельца. Ему очень нравились эти прикосновения и этот голос. Но оно не поднимало глаз на девочку. Чёрно-чёрных с бордовым отливом глаз.  

– Ты..., ты умрёшь. Умрёшь очень скоро. – произнёс пушистик.  

Девочка дёрнулась, то ли от информации, то ли от того, что животное заговорило. Пушистик сжался в комочек, инстинктивно расправляя шерсть на боках. Он очень не хотел, чтобы и она сбежала, но молчать не мог. Не умел; и не мог. Рука аккуратно коснулась шерстинок на ушке, хотя ощущалась явная дрожь пальцев.  

– Я..., знаю. Но я..., мне... в общем неважно!  

– Правда неважно, потому что тебя спасут. Но ты будешь мучиться всю жизнь и никогда не будешь чувствовать себя в своей тарелке. Нигде и никогда.  

Существо снова начало всхлипывать и теребить без того поцарапанный столб.  

– Я..., знаю. Но, что будет, того не миновать. Но откуда ты всё это знаешь? Кто ты?  

Пока они говорили, оно ощущало как его глаза уже трижды поменяли цвет. Это было невероятно, эта девочка уже трижды, сейчас, переписала свою судьбу.  

Два прозрачных аквамариновых озера в оправе шерстинок заглянули в душу девочки, но тут неожиданно загудел столб и лампа начала оживать, всё более накаляясь и освещая всё вокруг ровным желтоватым светом.  

– Ура! Он горит! Мой фонарик. – вспискнуло существо, виновато заглаживая царапины на столбе.  

Его глаза, ставшие лучистого оранжевого цвета, весело смотрели на собеседницу.  

– А ты хорошая. И храбрая. Столб мог бы и не зажечься, и тогда бы... Ну ладно, тебе пора.  

Пушистик потянулся и поцеловал присевшую в замешательстве девочку в лоб, и исчез за Фонарём. Ей показалось, что свет на секунду мигнул, а по всему телу прокатилась волна холода, пронизывающая до косточек. В воздухе осталось неуловимое ощущение чего-то сырого и липкого с налётом сосущего могильного спокойствия под сердцем. В висках дробью стучал вопрос:"Что значит мог бы и не зажечься и тогда...?!?"  

Всю дорогу она не могла избавиться от странных, не вполне осознанных мыслей, лезущих в голову, и эти глаза. Глаза она запомнила очень ярко. А ведь в них действительно было что-то. Ну..... ; там; в глубине они; они были цвета пламени. Безжалостного огня.  

Придя домой, девочка не выдержала и рассказала всё бабушке, ожидая, что ей могут и не поверить.  

– Тебе повезло, внучка. – сказала бабушка, пытаясь выглядеть обыденно и сокойно. Но её выдавали дрожащие руки и заметное частое сердцебиение. – Поцелуй на лбу должен до сих пор тебя согревать, мне так говорила прабабушка.  

– Да, бабуля, он как бы изнутри даёт мне тепло и..., вроде пульсирует что ли...  

– Тебе повезло. – заявила старушка тоном не предполагающим обсуждения. – Я именно поэтому твержу тебе, чтобы ты не разговаривала с незнакомыми. Можно встретить кого угодно, а сегодня ты ещё и умудрилась поболтать с одним из Вестников Судьбы, с карающим Ангелом. Ты очень невоспитанная, но я тебя люблю.  

Бабушка замолчала и девочка, понимая как та устала, не стала задерживаться, а пожелав спокойной ночи, ушла к себе. Она находилась в полной прострации и недоумении. Поцелуй грел и пульсировал, а где-то внутри гасла боль, постоянная боль, которой так боялись родители и врачи.  

Бабушка, лёжа с улыбкой в пустой комнате, смотрела в потолок.  

– Спасибо тебе за мою девочку.  

В комнате стало заметно холоднее, но страха в глазах старушки не было.  

– Да, теперь я готова её встретить. Что? Нет, нет, не надо. Всё, что нужно, ты уже сделал.  

Мой Ангел, с глазами цвета настроения Судьбы.