Мусор

Если честно, всё это довольно глупо.  

Он обернулся. Она по-прежнему сидела за столиком в правом углу. Возле гортензии. Размеренно помешивала кофе в чашке – единственное, что она заказала. Как и было указано в её сообщении. Странная.  

Он приходил в это кафе уже три дня подряд. Из чистого любопытства, конечно же. Посмотреть на сумасшедшую, которая могла написать такое. И на тех, кто откликнется на её предложение.  

Она подняла на него глаза и улыбнулась, – слегка, уголками губ. Он пожал плечами. Но глаз не отвел.  

За все эти три дня она не отклонилась от своего графика ни на минуту. Приходит в 17:00 и сидит ровно до восьми. Три часа, неизменно. Поразительная точность...  

Но больше всего его удивляла её придирчивость. Только за сегодня к ней подошли трое, и хоть он и не слышал разговора, было очевидно, что ушли они ни с чем. А ведь она не указывала никаких конкретных требований. Интересно всё же, что ей нужно..?  

Народу в кафе было немного. Так что можно и рискнуть, наверное.  

Часы показывали 19:11, когда он сел за её столик. На долю секунды время замедлилось, стало вязким, словно кисель.  

Она опустила глаза обратно на кофе. Мужчина за соседним столиком уронил вилку, – она медленно падала вниз, переворачиваясь и поблескивая. В серебряной ручке на миг отразился её профиль, – сосредоточенный, мягкий взгляд, плавные черты лица, тёмно-рыжие волосы.  

Женщина за барной стойкой выдохнула облако табачного дыма, которое лиловыми волнами разорвалось в воздухе, – очень медленно и лениво.  

За этим облаком, внутри больших резных часов, что-то защёлкало. Шестерёнки с оглушительным грохотом сталкивались, сдвигая саму реальность. Минутная стрелка качнулась вперед.  

19:12.  

Вилка со звоном ударилась об пол.  

Время вернулось к привычному течению.  

А она всё так же продолжала помешивать кофе. В том же ритме, что и пять минут назад.  

– Красивая песня. – Тихо произнесла она. – Слышал её раньше?  

– Именно эту – нет, – он оглянулся на музыкальный автомат, стоящий в другом конце зала. – Но группу знаю. Buck-Tick, кажется?  

– Да, верно. Песня называется «Neko».  

– Познавательно. Я запомню. – Он на секунду задумался. – Любишь джей-рок? Именно поэтому выбрала это кафе?  

– Не совсем. Просто это спокойное место, мне здесь нравится. – Чайная ложка остановилась. – Почему зелёные?  

– Чего..?  

– Волосы.  

– А, ты об этом... – Он запустил пальцы в свою шевелюру, немного её потрепав. – Хотелось экспериментов. Собрался красить в салатовый, но в магазине спутали этикетки. В итоге получился такой вот болотный оттенок. А что, настолько жутко выглядит?  

– Нет. Тебе идёт.  

Она вытащила ложку. Несколько секунд капли кофе падали обратно в кружку, пуская круги по поверхность напитка.  

Ложка перекочевала на край блюдца.  

– Латте? – Спросил он.  

Она нарочито медленно сделала глоток, глядя на него поверх края чашки. В тёмно-синих глазах прыгали смешинки.  

Мужчина за соседним столиком закашлялся.  

– Неужели я выгляжу так романтично? – Она опустила кружку. – Хотя ладно… Это экспрессо.  

Несколько минут тишины. Безмолвная дуэль глазами.  

Музыкальный автомат тихо щёлкнул, переключая песню.  

– Ты же не из-за объявления пришёл? – Огромные пушистые ресницы хлопнули. Зрачок несколько раз сжался и разжался, фокусируясь на собеседнике, словно объектив фотокамеры. – Стало быть, тебя привёл интерес, какая дурра могла такое написать?  

– Хм… – Губы слегка приоткрылись. Ровный вдох. Выдох. Пальцы легонько постукивают по поверхности стола. – Да, ты совершенно права. Как будто знала, о чём я думаю…  

Она меланхолично улыбается.  

Ресницы хлопнули ещё раз.  

– И как? Удовлетворён увиденным?  

– Третий день подряд пытаюсь это понять.  

– Это так трудно?  

– Не знаю. Ты интересная.  

– Спасибо. Твоё имя?  

– Трэш.  

– Псевдоним?  

– Как сказать… Моё настоящее имя сгорело при пожаре. – Он пожал плечами. – Вместе с родителями.  

– О… – Она чуть прикрыла глаза. – Мне жаль.  

– Не нужно. – Отмахнулся он. – Я их почти не помню. Так  

что, не могу сказать, что очень страдаю.  

– Что, совсем ничего?  

– Легка грусть, не более. Кстати, ты так и не представилась.  

– Я Гидра. – Она улыбнулась. – Про имя не спрашивай.  

– Договорились. – Он кивнул. – И всё же, что заставило тебя написать такое?  

– Ты про объявление? – Ещё один глоток кофе. – А, собственно, что в нём такого странного?  

– Молодая, красивая, богатая девушка ищет компаньона для совместного проживания в загородном особняке. По-твоему, это нормально?  

– То есть, ты считаешь, что я красивая?  

– И это единственное, что ты услышала?  

– Не уходи от ответа.  

Он несколько секунд не может оторвать взгляд от её губ, растянутых в улыбке. Потом всё же отвечает.  

– Да, ты кажешься мне привлекательной. Любой на моём месте сказал бы так же.  

Он вздыхает. Она смеется.  

Девушка за стойкой тушит сигарету. Потом оборачивается в их сторону, долго смотрит на Трэша. Гидра, продолжая смеяться, ловит её взгляд и, едва заметно, отрицательно качает головой.  

Ресницы хлопают.  

«Не смей. Он мой. »  

Девушка вздрагивает, опускает глаза в пол и отворачивается.  

– Так ты действительно считаешь нормальным подобное сообщение?  

– Что..?  

Непонимающе смотрит на него.  

Прослушала.  

Он вздыхает, трёт переносицу. У него тонкие пальцы, а на тыльной стороне правой ладони – длинный шрам. Гидра задерживает своё внимание на нём. Она знает, что этот шрам был получен в драке шесть лет назад.  

Трэш тогда два месяца пролежал в больнице. Ему сильно досталось.  

– Ладно, проехали. – Он снова вздохнул. – Ну, хоть какими критериями ты руководствуешься? Когда выберешь?  

– Интуиция. Когда найду нужного человека, я сразу это пойму.  

Он в недоумении приподнял бровь. Она улыбается и вертит пуговицу на своей рубашке.  

«Ты серьёзно? »  

«Абсолютно. Неужели так похоже, что я пошутила? »  

Молчание.  

– А эту песню знаешь? – Гидра кивнула в сторону автомата.  

– Portishead… – Он кивнул. – Give me a reason to love you. Ты же понимаешь, что твой интуитивный поиск может затянуться надолго?  

– Нет. – Она допила кофе, поставив чашку в блюдце донышком кверху. – Я уже нашла его. Ты мне подходишь.  

– Я знаю. – Он пожал плечами. – Я знал это с самого начала.  

***  

Дом действительно оказался огромным. Гораздо больше, чем выглядит снаружи. Последние три дня Трэш почти всё своё время посвятил его изучению, но до сих пор находил неизвестные для себя уголки.  

Гидра с ним даже не разговаривала. Это именно она попросила его осмотреть дом, потому и не хотела отвлекать – так она сказала. При случайных встречах она загадочно улыбалась и проходила мимо. Сначала она немного раздражала Трэша, но потом он привык.  

Это место поражало свое тишиной. Ни единого постороннего звука не разносилось среди этих стен. Со временем Трэш стал ловить себя на мысли, что сам стремится поддерживать эту тишину. Неосознанно, почти подсознательно, он словно старался влиться в атмосферу этого дома, стать его частью.  

На первый взгляд, это был типичный представитель среди своих собратьев; особняк включал в себя три этажа, а своей формой напоминал незаконченный прямоугольник с обширным внутренним двором. Вся его конструкция была весьма обыденной.  

Но нашлось и несколько странностей, которые не могли не броситься в глаза.  

Во-первых, в доме абсолютно отсутствовало электричество. Оно вообще здесь не было проведено. Трудно было даже представить, что в середине двадцать четвертого века такой дом вообще мог существовать.  

Во-вторых, за время своих исследований Трэш не встретил ни одной живой души. В теории, на одно только содержание этого дворца требовалось пара десятков человек прислуги, но.. Гидра не лгала. Она действительно жила одна. И не смотря на всё это, дом был в идеальном состоянии – даже в самом отдаленном помещении не было ни следы пыли или иных признаков запустения.  

В-третьих, много интереса вызывали картины. Как правило, подобные дома имеют богатую историю, а на их стенах красуются гордые портреты хозяев со своим семейством. Но то, что занимало  

стены этого дома, не имело с ними ничего общего. В большинстве своём это были картины, изображающие фантасмагорические пейзажи или здания, над существованием которых посмеялся бы любой архитектор. Кроме того, Трэш обнаружил целый коридор, посвященный творчеству антропологического характера. Общая идея всех картин наводила на мысль о том, что хозяйка была большой поклонницей абстракции. И всё же, оставался открытым главный вопрос. Дом выглядел довольно старым, но почему ни на одной картине не изображены его владельцы?  

И, наконец, последняя странность.  

Ещё входя в дом, можно было заметить небольшую башенку над центральной частью особняка, которая несколько возвышалась над крышей дома. На фронтовой её части располагался циферблат часов, но Трэш считал, что это не главное её назначение. Конструкция дома, с поправкой на эпоху, в которую он был построен, намекали совсем на другое. Там должна быть часовня.  

Башенку было прекрасно видно почти из любого окна в доме, выходящего во внутренний двор. Трэш отложил исследование этого уголка напоследок, как и самый интересный, но какое же разочарование ожидало его в конце..!  

Потому что двери, ведущие туда, были заколочены наглухо.  

Ей было интересно его мнение. Он совершенно спокойно отнёсся к её творениям; картины не вызывали у него отвращения. Она постояла за его плечом, когда он добрался до башни, но особенной реакции не заметила. По всей видимости, Трэш не был неистово верующим, раз заколоченная часовня его не смутила. Эта мысль порадовала Гидру.  

Она любила наблюдать, как он спит. Тревожить его сон вовсе не хотелось, но, кажется, он был первым человеком, у которого её присутствие не вызывало страха. С каждой минутой он нравился ей всё больше, и каждую ночь она лежала в воздухе над кроватью, всматриваясь в его лицо. И его постель. Но подушки касались лишь длинные рыжие волосы, которые во мраке казались почти чёрными. Такими же чёрными, как и её глаза с немигающим, бездонным взглядом, устремлённым на него. До самого рассвета.  

Сначала её немного раздражало то, что он дышит. Невыносимо было слышать и ощущать это.  

Но потом Гидра привыкла.  

***  

Когда он проснулся, она сидела в кресле возле его кровати. У неё явно было что-то общее со Сфинксом..  

– Доброе утро. – Он повернул голову в её сторону. – И давно ты здесь?  

– Да нет. Около двадцати минут, – солгала она. – Ты выспался?  

– Как сурок после спячки.  

– С исследованием дома закончил?  

– Да, как раз вчера закончил.  

– Хорошо.. – Она сосредоточенно кивнула. – Твои впечатления обсудим вечером. Сейчас мне нужно поехать в город. Ты можешь подождать меня дома или поехать со мной. На твой выбор.  

– Я поеду. – Он сел в кровати. – Но только после завтрака.  

– Разумеется. – Она закатила глаза. – Ты же не думал, что я собираюсь заморить тебя голодом?  

У Трэша появилось навязчивое чувство, что она держит дистанцию. После завтрака это чувство только усилилось: движения Гидры были очень скованными и резкими. Она явно избегала прямых взглядов и прикосновений. Логично было предположить, что ей просто неловко после долгого затворничества оказаться в одном доме с почти незнакомым человеком. Но что-то ему подсказывало, что дело далеко не в этом.  

Гидра молчала – видимо, была увлечена своими мыслями. Он старался её не беспокоить, потому что сам прекрасно знал, как важно побыть наедине с собой.  

По правде сказать, за это время Трэш как будто переместился в далёкое прошлое. Поэтому, оказавшись в машине, он казался немного растерянным. После старомодного особняка – снова в двадцать четвёртый век. Ну надо же.  

Она подождала, пока дом не скроется за поворотом и Трэш не восстановит душевное равновесие. К этому моменту они уже выехали на трассу. Гидра плавно перевела рычаг в режим автопилота. Руль качнулся, разложился на две части и утонул в приборной панели.  

– Что тебя беспокоит? – Тихо спросила она. Голос прозвучал неестественно хрипло. – Ты выглядишь озадаченным.  

– А ты выглядишь отчужденной. Что произошло?  

– А, это..  

Так вот, что тебя тревожит. – Она неопределенно махнула рукой. – Я в норме, просто стараюсь справиться с мелкими переживаниями. Не стоит об этом волноваться.  

– Может, поделишься?  

– Нет. Ещё нет.. Рано.  

– А когда же придёт время?  

– Когда оно настанет, ты сам всё поймешь.  

– Когда я бы маленьким, взрослые часто говорили мне эту фразу. Если не хотели отвечать на мои вопросы.  

Она посмотрела на него.  

Он почувствовал её взгляд, но голову в её сторону не повернул.  

Ресницы хлопнули.  

«Я очень хочу тебе ответить. Но ты должен понять сам»  

До самого города в машине было тихо. В скором времени монотонный пейзаж и урчание двигателя сделали своё дело, и Трэш задремал.  

Когда он открыл глаза, Гидры в машине не было. Видимо, спал он долго; все мышцы затекли, и каждое движение отзывалось тупой болью. Голова гудела.  

Он выбрался наружу, пытаясь размять кости и понять, где он. Трэш с запозданием пожалел о том, что не спросил, куда именно они едут в город. С другой стороны, он был уверен, что не получил бы ответа.  

Район вокруг казался полузаброшенным. Людей на улицах не было, да и сами улицы были очень узкими – словно дома пытались прижаться поближе друг к другу от одиночества. Такие места Трэш знал хорошо. Сам вырос в трущобах, в том городском измерении, о котором власть давно забыла.. Или очень старалась забыть.  

В паре метров от машины располагалось маленькое крыльцо. Справа от входной двери висела маленькая невзрачная табличка.  

– «Ллойд Саммерс, нотариус», – прочитал он. – Нотариус..  

Дверь открылась. Гидра замерла на пороге, столкнувшись с взглядом Трэша.  

Ресницы хлопнули.  

– Ты закончила со своими делами?  

– Да. Вроде того.  

– Тогда поехали домой? – Он протянул ей руку. – Ведь ты не любишь надолго оттуда уходить.  

Несколько секунд она выглядит растерянной. Но потом в глазах что-то шевельнулось, и на губах Гидры расцвела улыбка. Чувство скованности исчезло вмиг.  

И она взяла его за руку. Даже не заметив, что в его ладони лежал её собственный волос...Который он нашел сегодня утром на своей подушке.  

Он улыбнулся ей в ответ.  

Теперь они были равны.  

Почти.  

***  

Когда он вошел в зал, было уже темно. На длинном столе стояло несколько высоких свечей, но этого было недостаточно; даже камин за спиной Гидры давал больше света, чем они, хотя пламя в нём почти угасло. Часы на каминной полке мерно тикали.  

Гидра сидела во главе стола, как и положено хозяйке дома. Выглядела она расслабленной, но немного уставшей. Поездки в город действительно давались ей с большим трудом.  

– Приятного вечера? – Неуверенно сказал он, опускаясь в кресло напротив неё.  

– Это зависит от тебя. – Она слегка приоткрыла глаза. – Поговорим?  

– Пожалуй. Есть ряд вопросов. Ответишь?  

– Не знаю. Давай попробуем.  

– В доме нет прислуги.  

– Я в ней не нуждаюсь.  

– Такой дом невозможно содержать в одиночку.  

– Я не могу ответить на это.  

– Ты.. – Он на секунду задумался. – Ты вообще человек..?  

– Хороший вопрос. С чего вдруг?  

– Слишком много странностей.  

– На этот вопрос я тоже ответить не могу. Но мне интересны твои варианты.  

– Хм.. Ведьма?  

– О, нет.  

– Демон?  

– Тем более.  

– Вампир?  

– Ох.. – Она слабо рассмеялась. – Люди в деревне думали так же.  

– Ты о той деревне, которая стояла недалеко от твоего дома три сотни лет назад? На её месте вырос лес, насколько мне известно.  

Пламя свечей дрогнуло, хотя ветра в зале не было. Гидра притихла.  

– Ты.. – Осторожно начала она. – Откуда..  

– Прочитал в библиотеке. Пока бродил по дому.  

– Я не вампир. Это неправда.  

– Но и явно не человек. Тебе минимум триста лет, люди столько не живут.  

– Если быть точнее, мне четыреста семнадцать.  

– Хорошо выглядишь дл своего возраста.  

– Ты совсем меня не боишься?  

– Как ни странно, нет. Ты мне нравишься.  

Молчание. Часы продолжают тикать. Огонь в камине угас.  

– Я знаю. – Она кивнула. – Я с самого начала это знала.  

– Но всё же, кто ты?  

– Ты узнаешь ответ. Когда сломаешь печать.  

***  

Знал ли он? Да, конечно.  

Знала ли она? Безусловно.  

Это продолжалось уже не первую ночь.  

И всё же, они оба вздрогнули, когда он открыл глаза.  

– Не спишь.. – Ресницы хлопнули.  

– Ты знала это. – Он протянул руку, осторожно коснувшись её лица. – А мне надоело притворяться.. Было интересно, каково это – видеть тебя над моей кроватью.  

– И как..? – Потерлась щекой о его ладонь.  

– Завораживает. Ты левитируешь?  

– Не совсем. – Бездонные чёрные глаза прищурились. – Просто отрицаю гравитацию относительно своего тела. Нравится?  

– Да. Как и твои глаза. Без зрачков они кажутся ещё глубже.  

– Странный комплимент.  

– Ты вообще странная. – Он провел кончиками пальцев вдоль её уха.  

– И по-прежнему не боишься? – Она опустилась суть ниже.  

– Я уже отвечал на этот вопрос.  

– Тогда может быть.. – Её губы близко. Слишком близко. – Стоит подумать.. Ещё раз?  

Он впервые целовал девушку, которая не дышит. Она впервые..  

Трэш вздрогнул, когда она прижалась к нему грудью. Тело девушки казалось почти невесомым.  

Ей было жарко. Пламя, которое она сдерживала внутри себя, рвалось наружу. Пальцы дрожали, когда она осмелилась прикоснуться к нему.  

Ему больше не нужно было искать поводов. Поцелуи, прикосновения, даже её дрожь, – ему было приятно видеть и чувствовать каждое её прикосновение. Сердцебиение ускорилось – запах Гидры буквально сводил его с ума. У неё кружилась голова. Когда она почувствовала, как его руки заскользили вниз по её бедрам, всё тело пронзила сладкая судорога. И разум Гидры померк.  

«..- Красивая песня. – Тихо произнесла она. – Слышал её раньше?.. »  

Она выгнулась дугой, когда его руки коснулись её шеи. С губ сорвался бессвязный стон. Его руки оказались гораздо мягче, чем она надеялась. Он обнял её за талию, прижимая к себе.  

Секс до свадьбы – грех..?  

«..- То есть, ты считаешь, что я красивая?  

– И это единственное, что ты услышала?.. »  

Это было выше его сил.  

Она забросила ноги ему на спину, подталкивая к себе. И Трэш сдался. Девушка тихо вскрикнула, когда он вошел в неё. Бездонные глаза широко распахнулись.  

Are you talking about Me?  

«..Не смей. Он мой..»  

Воздух плавился. Комната расплывалась вокруг, словно калейдоскоп. Каждое движение Трэша сопровождалось стоном Гидры. Она просто не могла молчать. Он просто не мог остановиться.  

Сладкая вата, покрытая карамелью и сгущенкой.  

Am.. Would you go to bed with Me?  

«..- И как? Удовлетворен увиденным?.. »  

Она лихорадочно сжимает руку в кулачок, царапая ногтями по простыне. Другая рука заброшена ему на шею. Губы судорожно хватают воздух.  

Ещё.. Этого недостаточно..  

Эта душа хотела большего.  

Wish I Had an Angel..  

«..- Хм.. – Губы слегка приоткрылись. Ровный вдох. Выдох. Пальцы легонько постукивают по столу. – Да, ты совершенно права..»  

Слишком далеко это всё зашло..  

Это..  

Слишком глубоко.  

Слишком твёрдые соски.  

Слишком резкие движения.  

Допустимо? Хорошо.  

Это было слишком хорошо.  

Ты думал о вечности? Ты вообще себе представляешь бессмертную жизнь одинокой женщины?! Да ты..  

Таких стонов эти стен ещё не слышали.  

Да..  

Гидра кончила первой.  

***  

Было здорово.  

Было правда.. Здорово..  

Три самых счастливых месяца в его жизни. С лучшей женщиной, которую он встречал. Остальное было не так уж и важно. Это единственное, что было в голове Трэша, когда он смотрел в это серое небо.  

Три – четыре человека – вот и все, кто смогли придти. Гидра действительно была необщительной девочкой.  

Он опустил глаза, когда гроб уже засыпали землёй. Вот и всё, что осталось от его Гидры – свежий холмик земли и мраморное надгробие.  

Диана – Марседес  

Бьёнд  

2471 г.  

– И больше ничего, Диана.. – тихо прошептал он. Больше ничего..  

– Мистер Сэйнт? – Стоящий рядом мужчина тронул его за рукав. – Или мне называть вас «Трэш»?  

– Ты.. – Он задумался. – Саммерс?  

– Именно. – Мужчина удивленно кивнул, но спрашивать ничего не стал. – Я её нотариус. Вы единственный человек, которого она указала в своём завещании. Вам необходимо ознакомиться с данным документом.  

Уже уходя, Трэш бросил взгляд  

на надгробие могилы, расположенной рядом с Гидрой. Несколько секунд он всматривался в полустертые буквы на тёмно-зеленом мраморе. А потом рассмеялся.  

Он знал, что печать сломана. Они знали это с самого начала.  

Теперь они были равны.  

***  

«Мой дорогой друг!  

Прошу простить за столь поздний ответ – к сожалению, у меня возникли трудности.  

В своем прошлом письме я говорил тебе о странном пациенте, помнишь? Это уникальный случай в моей практике. Позволь рассказать подробнее.  

Этого парня привезли к нам в клинику осенью, около трёх месяцев назад. Я лично осматривал его, и пришёл к серьёзным выводам. Такой набор отклонений я встречал только в книгах университетской библиотеки.  

Он называет себя «Трэш». Носить такое имя в этом городе – ещё большая насмешка, чем трость того старого идиота Джефферсона. Старый дурак, мнит себя учёным..  

Но я отвлекаюсь.  

Итак, в психике Трэша я обнаружил несколько крупных отклонений. Диагностику затрудняли приступы бреда, во время которых Трэш звал некую «Гидру» – по-видимому, навязчивая идея или образ. Но, так или иначе, это центральная фигура всех его галлюцинаций.  

К моему большому огорчению, рассмотреть этот случай более детально мне не удалось. Некоторое время назад Трэш скончался от инфаркта. Как оказалось, у него очень слабое сердце.  

Я привязался к нему, поэтому взялся за организацию его похорон. Людей пришло немного – всего четверо. Мы так и не смогли найти его друзей или родственников. Даже имя его я так и не смог узнать. Поэтому на надгробии указано лишь его прозвище и дата смерти. Но поверь, на камень я не поскупился, – то был лучший изумрудный мрамор, какой я только смог достать.  

Скорее приезжай в Лондон, я с радостью ознакомлю тебя с его историей болезни. Уверен, ты найдешь в ней много познавательного. Жду.  

С уважением,  

Профессор С. ДЖ. Норринг,  

Лондон, 1852 г. »  

***  

16 октября, 4721г.,  

19:10  

Если честно, всё это довольно глупо.  

Она подошла к его столику. Тихо села. Трэш улыбнулся.  

– Вот ты и пришла.  

– Разве могло быть иначе?  

Пауза. Древний музыкальный автомат щелкнул, переключая песню.  

Ресницы хлопнули.  

Вдох. Выдох.  

– Ничего не спросишь? – Он продолжает улыбаться.  

– Ты здесь явно не из-за джей-рока. – Она поморщилась. – И далеко не эспрессо пьёшь.  

– Да уж.. – Вздох. – Гидра?  

– Трэш?  

– Я тебя..  

– И я тебя тоже.  

– Что дальше?  

– Пойдём вперед. – Она встала. – Разве могло быть иначе?  

– А всё это?..  

– Важна лишь Истина. Всё остальное – мусор.  

Да. Он знал этот ответ. Как и всё остальное. Но, подойдя к выходу, он всё же посмотрел в зеркало и задал самый главный вопрос.  

– Кто ты?  

– А?.. – Непонимание. – Я думала, ты сам всё понял, когда сломал печать.  

– Я хочу услышать это от тебя.  

– Хорошо. – Она посмотрела в его сторону, поправляя волосы. – Я – это..  

Стекло зеркала между ними тихо звякнуло.  

Секунду спустя, Марседес вышла на улицу.  

Дверь за её спиной захлопнулась.  

Не так уж и глупо, если подумать..