Мыло

– Бабуль, глянь, что я принёс!..  

***  

Когда началась война, Сене было четырнадцать. Их село попало в зону, оккупированную румынской армией. Самих румын в селе было мало. Жили они в доме, недалеко от церкви. Во дворе, в сарае, хранили что-то ценное, потому-что там всегда стоял часовой.  

Сеня с ребятами подстерегли, когда он отлучился по нужде, проделали в соломенной крыше сарая дыру и забрались вовнутрь.  

На полу стояли большие ящики. В одном пальцы нащупали патроны, в другом какие-то бруски, похожие на мыло.  

– Вот мамка обрадуется, – подумал Сеня, запихивая их за пазуху. Мыла в доме не было с начала войны, так что находка была как никогда кстати.  

Захватив каждый еще по пригоршне патронов, заделав дыру в крыше, ребята огородами спустились в долину. Патроны спрятали в дупле старой вербы, договорились встретится здесь через час, чтобы испробовать их и порасходились по домам.  

Во дворе бабушка топила печку под старой грушей.  

– Бабуль, глянь что я принёс!  

– Что это? Мыло? Где ты его взял?  

– С ребятами нашли. Баб, а что покушать есть?  

– Пока ничего. Видишь я только растапливаю, вон казанок в водой уже поставила, – бабушка отложила один брусок. – А мыло вовремя – портки твои замочила, как раз пригодится. А остальное спрячу.  

– Бабуль, я ещё пойду поиграю с ребятами?  

– Иди, конечно иди.  

У старой вербы Сеню уже ждали.  

– Ну что, где будем пробовать?  

– Давайте у леса, там ярок, из села ни видно, ни слышно не будет.  

Уже на месте развели костёр, побросали туда принесенные патроны и попрятались за бугорок, прислушиваясь, когда же начнет взрываться.  

И тут на дороге, идущей вдоль леса показалась телега с румынами, которые возвращались из соседнего села и что-то горланили на своём языке. Ребята телегу заметили слишком поздно – патроны уже начали взрываться. Румыны с криками:"Партизаны! Партизаны! " послетали с телеги, заняли круговую оборону и стали палить из винтовок во все стороны.  

Сеня с ребятами, по ярку побежали к селу.  

Тем временем бабушка достала старое деревянное корыто, налила воды, взяла портки, брусок, что принёс внук и начала стирать.  

– Да что это за мыло такое! -спустя пару минут воскликнула она. – Трешь, трешь, а оно не пенится.  

Взяла и со злости забросила брусок в печь, где во всю горел огонь.  

Сама же с ведрами направилась к речке, за водой. Не успела дойти до калитки, как что-то громко бабахнуло за ее спиной. Оборачивается, а печки как и не бывало. Казанок висит на груше. С дерева медленно слетают листья...  

В селе ребята договорились никому ничего не рассказывать, после чего разошлись. Дома Сеню уже ждали бабушка и его дядя, который услыхав грохот, поспешил узнать, что случилось. Выслушав рассказ бабушки, он собрал оставшееся " мыло" в торбу, а тут и племянник подоспел. Сначала отнекивался, но потом рассказал все. За что получил хороший подзатыльник и приказ сидеть дома, никому ничего не говорить.  

Когда дядя ушёл, прихватив торбу, Сеня подсел к бабушке:  

– Бабуль, ты уже ужин приготовила?  

– На груше твой ужин, горе ты моё, – сказала она, обнимая внука.  

Румыны провели в селе обыски, никаких партизан конечно не нашли, но возле леса теперь ездили тихо, все время оглядываясь.