Охотник

Уставший и выбившийся из сил охотник продолжал идти. Опираясь на острогу, шатаясь то и дело приваливаясь к стволам огромных елей, переводя дух он тяжело дыша продвигался все глубже в лес. Едва видимые следы обломанных ветвей, примятой травы и капли чёрной крови словно указатели вели его к цели. Лёгкий доспехи из оленьей шкуры с нашитыми поверху костяными пластинами были насквозь пропитаны кровью охотника. Идти становилось все тяжелее. Поваленные деревья заросшие мхом преграждали путь, высохшие коряги цепляли за ноги и одежду, а ветви елей опускались к самой земле превращая лес в сплошной лабиринт.  

Уже как третий день шла погоня и Охотник гнал зверя все дальше уходя от знакомых мест. Серое небо зарядило мелким осенним дождём, а холодный и пронизывающий ветер пробирался к самым костям выстуживая остатки тепла.  

Привалы становились все чаще. В очередной раз устроившись в развилки огромных корней вековой ели, охотник устало посмотрел на небо. Бледно-голубые глаза потемнели от боли. Просунув руку под доспехи охотник вытащил её всю окровавленную. Повязка не справлялась с сильным кровотечением. Зверь получив удар остроги в загривок ответным ударом, порвал правый бок охотника, сломал два ребра и вырвал немаленький клок мяса. Вернуться назад уже наверно вряд ли получиться, думал про себя охотник. Слишком много сил и крови потерял пока, гнался по лесу. Успеть бы догнать и прикончить зверя пока... Нет! Не смей думать о смерти. Ты ещё не исполнил свою клятву чтобы спокойно уйти.  

Охотник кое-как снял с плеча худой мешок и вытащил остатки вяленого мяса и сухарь хлеба. Морщась от боли он кое-как поел с тоскою смотря в черную и зловещую чащу. Не в этом году так со следующей весны зверь вернётся, залижет раны, отлежится в берлоге зимой и вернётся. И снова страх и смерть пройдёт по деревне. Мужчин готовых дать отпор не осталось, все полегли на той опушке где была устроена засада. Он один то и выжил, а останки остальных сейчас уже наверно растаскивали волки. Похоронить их он просто не успел и за это он себя вряд ли когда-то простит.  

Откинувшись назад он на секунду потерял сознание, а очнувшись понял что прошло уже несколько часов. Черт! Сколько времени потеряно. Упёршись на свою острогу охотник кое-как поднялся, в глазах мелькали чёрные мушки вырисовывая кривые перед глазами. Встав он чуть не упал, но собрав все свои силы и сжав зубы устоял на ногах. Страх пронизывал его, но это был не тот страх смерти что сковывает мышцы словно цепями не давая пошевелиться. Страх не справиться со своей клятвой наоборот придавал ему сил и он упрямо переставлял ноги по следу добычи. Крови на тропе становилось все больше и она была свежее. Как будто только что здесь прошёлся своими могучими лапами зверь, оставляя за собой кровавый след. Вырывая от боли корни из земли и кроша когтями стволы деревьев. Стоило быть осторожным, впереди чаща сгущалась сильнее и можно было нарваться на засаду. Пройдя так ещё где-то час вглядываясь вперёд до боли в глазах, охотник вышел к небольшой полянке.  

Ветви елей растущих по краям склонялись к центру образуя над ней купол закрывая от солнца. Огромный чёрный столб, торчащий посередине, изрезанный вдоль и поперек таинственными знаками возвышался над охотником и упираясь в этот купол терялся где-то в вышине. У подножия столба стоял потемневший от крови плоский камень на котором лежал зверь. Похоже сил у него было ещё меньше чем у охотника. Кое-как повернув голову в его сторону он оскалился, но как то вымученно и в глазах промелькнул страх. Раненый зверь опаснее в сто раз, поэтому поудобнее сжав острогу, охотник медленно стал приближаться к зверю, стараясь уловить момент когда тот может броситься. Ветер утих, и лишь сиплое дыхание зверя нарушало тишину, кровавая пена вырывалась пузырями изо рта при каждом выдохе. Шум собственной крови охотника стучал молоточками в ушах и казался колокольным набатом. Медленно приближаясь он оценивал свои шансы на успех выцеливая место для удара. Зверь похоже понимал что конец близко, но был бессилен и лишь косился налитым кровью глазом за его передвижениями. Почти подойдя вплотную охотник замахнулся целя в сердце зверю...  

– Не сметь!!!  

Властный женский голос раздался за спиной настолько неожиданно что охотник замер в руках с острогой начал поворачиваться на крик. Секундного промедления было достаточно что бы зверь Из последних сил рванулся и сгрёб человека когтями вонзил в него свои зубы. Вскрикнув от боли охотник выхватил из за пояса нож и вонзил его в горло зверя. Обнявшись в смертельных объятиях они повалились на камень заливая все вокруг кровью. Зверь был мёртв, лезвие вспороло горло, но и охотник доживал последние секунды жизни. Огромные когти разорвали спину, клыки вырвали плоть из шеи, придавив своим телом, зверь сломал ему ребра. Осколки пронзили сердце, но на лице охотника мелькнула улыбка. Клятва исполнена. Краем глаза он увидел ту что кричала. Бледное почти белое лицо, холодный, полный ненависти взгляд и презрительно сжатые губы. Она была одета в чёрную накидку из медвежьей шкуры, и такие же чёрные сапоги.  

– Ну уж нет! Ты все испортил, тебе же и исправлять!  

Она решительно подошла к камню на котором лежали уже два мёртвых тела и взяла в левую руку окровавленную человеческую ладонь в правую звериную лапу и нараспев начала читать заклинание. Её голос ставился то тише, то громче, гортанный древний язык разлетался по лесу впитывая силу леса и возвращался эхом назад. Белое сияние из её груди разливалось все сильнее вначале слабо потом все сильнее, и вот уже вся поляна была залита ярким светом. Свет зажёг письмена столба и с ним засветился камень. Тела трясло, их ломало, кости трещали, жилы сплетались воедино. Кровь залившая все вокруг потекла вверх по камню возвращаясь туда откуда и брала свое начало. Сейчас это было месиво из мяса и костей. Заклинание уже гремело над поляной и свет был настолько ярок что ослепил бы всякого кто посмел бы очутиться здесь в этот час. Нечто лежавшее на камне вдруг начало издавать крики, вопли боли и ужаса. Её руки наконец отпустили существо и перерождение наконец завершилось. Полу человек полу зверь лежал на камне, все тело было словно собрано из разных частей охотник и зверь стали единым целым. Грудь тяжело то поднималась то, опускалась. Мышцы сводило судорогой. Перед глазами все плыло. Женщина в шкуре возвышалась на ним.  

– Встань! Немедленно!  

Голос проникая через уши в мозг словно раскалённая игла заставлял подчиняться.  

–Я сказала встать!  

Кое-как перевалившись на бок он рухнул с камня и встал на четвереньки. Руки заканчивающиеся когтями вонзились в землю, ноги тряслись и не слушались. Неуверенно встав он пошатнулся и тут же упал. Тело было чужим, тело не слушалось и отказывалось повиноваться. Мутный туман перед глазами начинал постепенно проходить. Женщина в шкуре возвышалась над ним, властно уперев окровавленные руки в бока.  

– Слушай меня внимательно охотник, я знаю ты меня понимаешь. Ты убил моего зверя и за это сам займёшь его место. Сам станешь зверем, будешь бродить по лесам и выслеживать добычу. Будешь нападать на деревни и наводить страх на людей. Охранять мои владения от таких же охотников как сам был раньше, вот теперь твой смысл жизни. Вы люди слишком нагло себя ведёте на чужих землях. Рушите мой дом, охотитесь на моих зверей. А теперь встань же уже наконец, и не вздумай ослушаться, наказание за неповиновение будет страшным.  

Тут же виски сдавило болью с такой силой что из глаз и ушей потекла кровь, скорчившись от боли полу человек согнулся пополам руками, сжав голову и завыл. Боль ушла так же внезапно, как и пришла.  

– А теперь прочь из моего святилища и больше не смей здесь появляться! Прочь!  

Существо когда-то ещё бывшее охотником, а ныне ставшее страшной тварью побрело прочь от того места где жизнь его навсегда изменилась. Боль режущая каждый нерв постепенно превратилась из нестерпимой в ноющую, словно назойливая муха витающая где-то над ухом. Не мешающая, но постоянно напоминающая о себе. Силы медленно, но верно возвращались в изломанное уродливое тело. Силы было много. Она переполняла мышцы. Казалось он может пробежать дни и недели так и не устав. Вместе с силой пришёл и голод. Голод и нестерпимое желание разорвать клыками чью то плоть. Почувствовать этот сладковато терпкий вкус крови. Вонзить когти в добычу, притянуть к себе и заглянуть ей в глаза. Насладиться её страхом и вкусить тот момент когда ничтожно зыбкая надежда превращается в обречённость.  

Кромешная тьма ночи не была помехой. Предметы обрели чёткость и где зрение не позволяло видеть всю полноту картины острое обоняние дополняло её. Запахи витали вокруг словно указатели. Здесь прошёл лось, а вот следом пробежал заяц петляя среди елей путая след. За ними прошла пара волков выслеживая добычу тем же способом что и зверь. Там у овражка семейство мышей устроило гнездо, а с другой стороны барсук вырыл нору. Все это он видел отчётливо. Все он видел, но все это было не то. Нет. Не звери были его добычей, а люди. И вот их то запаха он не чествовал. Ветер сменился, и зверь уловил едва слышный запах дыма. Иного зверя этот едкий выедающий ноздри запах напугал бы, но только не его. Где дым там и костёр, а где костёр там и люди. Одно выходит из другого и встав на четвереньки припав к самой земле зверь рванул на запах.