Когда дребезжат зеркала. Глава 40. К чертовой матери все заседания

Еще один разговор с Буэнос-Айресом:  

– Сеньор Джегиварес? Хелло! Вам звонит Оксана Есаулова из Парижа.  

– А! Сеньорита Оксана! Извините, что не отвечал Вам вчера целый день. Заседание ещё и было отложено на пятницу. Дорогая, я сделал все что было в моих силах. Антону грозил срок 25 лет, но я очень постарался, и в результате он получил всего лишь три года и три месяца. Поверьте, что это очень хороший срок для такого серьёзного дела, к тому же...  

– Три года?! Но... но Вы ведь обещали условный срок, сеньор Джегиварес!  

– Э-э, сеньорита, это я обещал в случае благоприятных обстоятельств. Но прокуратура делала запрос во Францию, и в Германию, и у Вашего брата, как оказалось, уже и раньше были трения с органами правосудия. Прокуротура вообще была неумолима, и лишь мои личные связи помогли добиться такого короткого срока. Или Вам было бы милее, чтобы Антону раскрутили клубок на все 25 лет?  

– Ой, извините, сеньор, я просто не была в курсе этих подробностей насчёт прокуротуры. Так или иначе, спасибо Вам, ведь у Вас меньше всего было интереса, чтобы брат там томится. Дай бог Вам здоровья! Гудбай!  

Разговор по телефону в Париже:  

– Мадам Антуанетта? Салют, как поживаете?  

– Мадмуазель Оксана, салют, все в порядке. А как Ваши дела, дорогая? Суд состоялся?  

– О да мадам. Результат неутешителен, Антону дали три года и... не помню, сколько то месяцев...  

– Кааак?! Почему три года? Он ведь обещал условное! Это какой то мошенник! За сорок тысяч евро три года? Оксана пришли мне СМС с его номером телефона. Срочно.  

Опять разговор с Буэнос-Айресом:  

– Месье Джегиварес? Хелло! Как Ваши успехи? Вам звонит из Парижа родная тётя Антона Есаулова, которого Вы так безуспешно защищали в суде на этой неделе.  

– Хелло, сеньора...  

– Так вот послушайте меня внимательно. А уж потом я Вас. Идите куда хотите, к кому хотите, поднимайте с постели всех своих многочисленных родственников, сватьев, кумовьев – это мне меньше всего интересно – кого, но месье Есаулова мне верните в освобожденном виде. Я Вам заплатила не за красивые глазки, а за условный срок. Не нужно было языком размахивать о своих профессиональных достоинствах и безграничным связях. Сегодня же подавайте апелляцию, сегодня же поезжайте в тюрьму, и добейтесь для Антона хороших условий содержания. Иначе, дорогой мой сеньор, прилечу в Буэнос-Айрес уже я, и немедленно займусь сразу двумя делами. Одним из которых будут проводы Вас на уже давно заслуженный отдых.  

– Но, сеньора, у меня сегодня два заседания, я просто не успе...  

– К чертовой матери все Ваши заседания! К чертовой матери все Ваши возражения... уважаемый сеньор!