Исправительная школа святого Сильвина

Холодные каменные стены школы, давно впитали в себя всю ту боль, все те крики, что казалось были здесь с первого дня, и не прекращались ни на миг. О, если бы кто-то услышал и увидел всё что впитали эти стены, разом, в одно мгновение, то наверняка стал бы сумасшедшим. А этот запах, он здесь повсюду… тот кто хоть раз сталкивался с ним, с большим трудом сможет его забыть, и этот запах — это запах смерти. Можно бесконечно говорить о тех ужасных вещах что происходят в исправительной школе святого Сильвина, но сейчас стоит рассказать только одну историю.  

Обычный, ничем не примечательный день, примерно час дня, узкая комната с двумя дверями, одна вела во двор, а за другой был длинный коридор ведущий к другим, таким же узким полупустым комнатам. В данной комнате было подобие обычной кухни: в шкафах были стеклянные банки с какими-то травами, причём каждая подписана одним и тем же не ровным почерком, большой котёл у окна, на полу стояли деревянные ящики, явно сделанные наспех, с овощами и фруктами, в углу ютились мешки, трудно сказать что именно в них лежало, единственное что мгновенно бросалось в глаза и явно не было атрибутом кухни, это девушка, да, просто девушка: в разодранном чёрном платье, с кровавыми подтёками на лице, в кандалах, прикованная к стене. Пустым, безэмоциональным взглядом она провожала всех проходящих мимо людей, она не пыталась вырываться или звать на помощь, просто уже знала что это бесполезно, цепи слишком крепкие, да и сил уже не осталось, а помощи здесь ждать не у кого, ученицы пройдут мимо, боясь даже смотреть в её сторону, священники выполняющие роль учителей будут говорить только что-то нравоучительное, есть ещё нянечки и их помощники, эти люди только относят в ванну, а после приковывают обратно.  

Вновь, на носилках, это происходило достаточно часто, иногда даже по нескольку раз за месяц, несли женское тело, нежное и трепетное, но увы, уже бездыханное. Следом за носилками бежала девушка, нагнав мужчин с носилками, она бросилась обнимать тело, но один из мужчин с силой её оттолкнул: врезавшись с стену, она больше не предприняла попыток прикоснутся к мёртвой девушке, она лишь плакала и шептала: «Миана, сестрёнка, как же так».  

Эта девушка сидела на полу и рыдала навзрыд до самого вечера, никто не пытался её успокоить или увести с кухни, когда были затушены все свечи и погашены все фонари, и никто больше не ходил по кухне, постепенно она успокоилась и повернувшись к прикованной, произнесла: «Привет». Не получив в ответ и звука она подползла к ней и сев рядом, решила продолжить разговор: «Меня Лилией зовут. А тебя? »  

–Ты? – хрипло спросила двушка — Не боишься говорить со мной  

–Я ничего не боюсь — попыталась улыбнуться Лилия, в тот самый момент она откровенно лукавила, ведь было в мире столько всего, чего она боялась, порой Лилия боялась даже саму себя.  

–А зачем тебе моё имя?  

–Хочу узнать его прежде чем ты умрёшь, а может я раньше умру — тихо сказала она — Ты знаешь здесь всё пахнет смертью. А за что тебя так… на цепи?  

–Спроси у тех кто приковал — хрипло огрызнулась прикованная девушка, и только начавшийся разговор как-то быстро прекратился, немного помолчав прикованная всё же решилась продолжить ею загубленный диалог — Вместо подобных вопросов лучше сделай доброе дело – передай, пожалуйста, что-нибудь съедобное  

–Съедобное? Хм — немного удивилась Лилия — Будешь клубнику, ой, что же я несу — прикрыв рот рукой, она заметно покраснела — Прости, не обращай внимание, сейчас что-нибудь — бормоча под нос, оглядывала кухню Лилия — здесь в котле остался суп. Тебе налить?  

–Какая ты нервная. — удивилась странной реакции, девушка — Что не так с клубникой? Я сейчас с удовольствием съела бы даже твою рубашку, она льняная, хорошо жуётся — А суп, конечно, дело хорошее… вот только — девушка с силой дёрнулась, цепь послушно загремела и позволила ей оторваться от стены, но после, всё же вернула на прежнее место девушку — Руки прикованы  

–Я могу тебя покормить — неожиданно покраснела ещё больше Лилия и вцепилась в собственную юбку, изрядно её помяла, глубоко вдохнула и выдохнула, после разжала пальцы и после своих странных действий, больше похожих на ритуал, добавила — здесь где-то есть чашка с ложкой. Если ты конечно не возражаешь, на счёт того что… я буду … кормить тебя с ложечки — делая большие паузы спросила она  

–Думаю — сдавленно улыбнулась прикованная девушка — Я не в том положении чтобы возражать  

Лилия зачерпнула найденной в шкафу чашкой суп и прихватив маленькую ложку, вернулась к девушке. Встав перед ней на колени, она протянула ложку с супом, та девушка дернулась чтоб оказаться поближе к ложке, но Лилия вдруг убрала ложку и с негодованием посмотрела на неё  

–Нет — вдруг жестко сказала Лилия — так не пойдёт. Как я понимаю, тебе запрещают есть. А если запах еды впитается в твою одежду или кожу и нянечки учуют, то тебя… тебя — с паникой в голосе говорила Лилия — тебя накажут  

–Я и не подумала — честно призналась прикованная  

–И я тебя понимаю, тяжело совладать с собой — говорила Лилия от чего-то тяжело дыша и старалась не смотреть на неё — Я тоже можно сказать голодаю  

–А? – изумилась собеседница Лилии, с удивлением смотря в её светло-янтарные глаза и не особо понимая о чём она говорит  

–Нет, не обращай внимание — занервничала Лилия — Я часто говорю глупость. Я пожалуй, просто молча тебя покормлю  

Девушка согласилась и улыбнувшись приоткрыла рот. После того как она с аппетитом съела чашку супа, да ещё и добавку, Лилия положила чашку с ложкой на прежнее место, предварительно помыв.  

–А теперь — вновь начала разговор Лилия, садясь рядом — я заслужила узнать твоё имя?  

–Да, конечно — открыв глаза ответила девушка — Но я просто не понимаю, зачем тебе это  

–Ну — вновь начала теребить свою юбку Лилия — Мне же как-то нужно к тебе обращаться… не могу же я называть тебя конфетка  

– Конфетка? Это было бы странно — без особых эмоций сказала она, закрывая глаза  

–Ой — испуганно всхлипнула Лилия — Я сказала это вслух? Прости, не обращай внимание — крепко сжимая юбку и краснея извинялась она, но её собеседница лишь улыбнулась и кивнула, в знак того что согласна не обращать внимание на её иногда странные выражения — Извини, ещё раз, так что с именем? Я могу его узнать  

–Можешь звать меня Касс — спокойно ответила девушка  

–Касс? Это походит больше на мужское имя — задумчиво протянула Лилия, но быстро одумавшись закрыла прикрыла рукой рот и даже стала нервно извиняться, но Касс лишь махнула рукой, на сколько конечно же позволяли цепи, как знак того что её абсолютно не обидели эти слова — А можно я… я поцелую тебя… просто в щечку, в честь знакомства… руки же мы пожать не можем.  

–Странная ты — улыбнулась Касс  

–Так можно? – робко спросила Лилия  

–Можно — мягко сказала она и даже закрыв глаза улыбнулась  

Лилия долго смотрела на свою новую знакомую и робко коснувшись её щеки губами, замерла, ожидая какой-нибудь реакции, но Касс даже не открыла глаз и продолжала улыбаться; эта блаженная сытая улыбка, побудила Лилию на странные действия… Глаза Касс резко распахнулись от удивления; столько нежности и трепета было в этом поцелуе, что Касс даже не подумала сопротивляться, ни кто, ни кто не целовал её в губы так нежно, даже жених. Это чувство было странным для Касс: словно её целует родной, давно знакомый ей человек…  

–Прости, что я творю — после поцелуя объяснялась Лилия — Я лучше пойду  

–Лилия — неожиданно произнесла прикованная, когда Лилия почти открыла дверь, с явным намерением уйти — Останься. Поговори со мной.  

Радостно, словно ребёнок, Лилия рассказывала разные истории о своём доме, о родителях, о своём саде, в этот момент она не казалась такой странной, она была настоящей, живой.  

–Можно вопрос — решилась Касс прервать свою собеседницу — Кто тебя…  

–Отправил сюда — ответно перебила Лилия, и получив кивок вместо ответа, продолжила — Родители. Они мне только добра хотели: «ну кто такую возьмёт замуж, а так хоть шанс появится, что на неё кто-то обратит внимание», так они говорили, а вот сестрёнку они куда только не возили, а сюда как последний вариант, отправили — Лилия вдруг замолчала, закрыв лицо руками она тяжело вздохнула, Касс не решилась её прервать или как-то успокоить, хоть у неё самой не было ни братьев ни сестёр, она понимала как больно терять близких — У неё это с ещё раннего детства было, страсть у неё ко всему красивому. Вот — протянула она складное зеркальце, витиеватое с разноцветными камушками, достав из кармашка в юбке — Красивое, правда? – спросила Лилия, и не дождавшись ответа, продолжила – Она мне его на праздник холода подарила, я даже и не знаю где она его взяла, может эта штука опасная, ну знаешь, магией заряжена или ещё чего, здесь ведь многое есть такое — грустно говорила Лилия  

–Ты не местная — сделала предположение Касс  

–Это так заметно?  

–Не особо — честно сказала Касс — Просто ты говоришь о магии как о чём-то, я не знаю, как о чём-то особенном. Здесь уже лет семьсот на магов не охотятся, все друг к другу привыкли  

–А расскажи мне о магии — снова загорелась радостью Лилия  

Так они и проговорили до самого утра, но с первыми лучами солнца, из тихого коридора стали доноситься плачь, крики и монотонные молитвы, Лилия отодвинулась от своей новой знакомой и легла на пол, закрыв глаза, делая вид будто она спит. Нянечка и двое помощников первыми посетили кухню, один из помощников погрузил себе на плечо Лилию и скрылся за дверью, нянечка со вторым сняли цепи со стены и как обычно унесли Касс.  

С того самого дня, Лилия каждую ночь приходила на кухню и говорила с Касс и даже почти всегда кормила её, конечно если было чем, а иногда она приносила кусочки кукурузного хлеба, что иногда давали им на завтрак, но больше не предприняла ни единой попытки поцеловать свою подругу. Удивительно, но никому не было дела до того что одна из учениц не соблюдает режим, единственное чем можно было оправдать такое отношение, так это то что Лилия считалась спокойной ученицей (к буйным проявляли куда больше внимания), к тому же она легко поддавалась весьма жестокой терапии и как думали учителя, близка к исправлению, они даже не предполагали, насколько они далеки от правды.  

Так незаметно прошли одиннадцать дней, со дня знакомства этих девушек, на двенадцатый день случилось то что изменило дальнейшую судьбу девушек навсегда  

–Здравствуй, заблудшее дитя — произнёс мужчина в длинных чёрных одеяниях, его Касс видела впервые — Готова ли ты к исправлению?  

– Вам виднее — равнодушно ответила девушка. Раньше она бы кинулась бы на этого человека пытаясь урвать хоть кусочек от его одеяний и зажевать, что она постоянно и делала со шторкой в ванной комнате, за что её неоднократно и били, но разве это могло остановить обезумевшего от голода человека. Но сейчас, сейчас, благодаря Лилии, хоть и чувствовала голод, Касс могла контролировать себя  

–Мне сказали что ты исправляешься — продолжил мужчина — больше не жуёшь шторки и не кусаешь нянечек. Что побудило тебя встать на путь истинный и отказаться от своих порочных желаний  

– Запах — прошептала Касс — запах смерти, я не хочу умирать — своими словами она удивила мужчину, ему ведь было невдомёк что она с Лилией долго придумывали каждую фразу, для того чтобы обмануть священников  

–Все боятся смерти, но её приход неизбежен. Ты ведь понимаешь это? – вопросил мужчина, глядя на неё сверху вниз  

–Да — прошептала она ещё тише — Но я не хочу, не хочу так. Я хочу стать нормальной, вернуться к обычной жизни, вернутся к своему жениху — Касс закрыла глаза и пустила слезу, которую долго репетировала  

– Я вижу ты готова к исправлениям, я дам тебе шанс, но встанешь ли ты на путь истинный и искоренишь ли в себе свой ужасный грех, зависит лишь от тебя. Ну что, ты готова? – надменно спросил мужчина  

– Да — решительно произнесла девушка, ведь это был её шанс, шанс выжить, сбежать из этой ужасной школы и отомстить всем кто отправил её сюда  

В этот момент мужчина снял кандалы с рук Касс и она упала на пол, полностью освободив её от оков, мужчина изрёк властным голосом: «иди за мной», и Касс пошла, падая через каждые два шага и спотыкаясь обо всё что можно, казалось, за те двадцать четыре дня что она была прикована, она просто разучилась ходить. Этот мужчина привёл её в странный большой зал: на коленях стояли юноши и девушки и в разнобой читали молитву, видимо каждый свою  

–Вот — показал на свободное место на котором лежала толстая книга — Теперь, это будет твоё место. Ты должна выучить всё что написано в этой книге и поверить в это, чтобы сделать это ты будешь проводить здесь минимум час каждый день, а сейчас вставай и пошли мне нужно ещё многое тебе показать.  

Касс не стала спрашивать как они проверят, поверила ли она во всю ту ерунду, что предстоит ей читать, и послушно поковыляла за этим странным мужчиной  

–Это зал наказаний, если ты искренне хочешь исправиться ты никогда не узнаешь что за этой дверью — монотонно сообщал мужчина  

Всё для Касс было как в тумане, ноги ужасно болели, из носа не останавливаясь текла кровь, кажется в одно из своих падений она разбила его о дверной косяк, а голос мужчины звучал как будто где-то вдалеке: «это купальня, здесь с твоего тела смоют твои грехи», «это общий зал, здесь я буду говорить о ваших успехах и провалах в вашем исправлении» и многое другое, что Касс даже не запомнила, дойдя до последней двери куда привёл её мужчина, её уложили на кровать, не приковали к стене или не бросили связанную на пол как было в первый день, а положили на кровать, почти сразу она уснула, но перед этим, сквозь дрёму, она услышала знакомый голос, неожиданно он стал каким-то родным за эти одиннадцать дней, и казалось этот человек был совсем рядом, от этой мысли стало как-то спокойно и тепло на душе, глаза Касс закрылись, а замерли в блаженной улыбке.  

Сладкий сон Касс прервал омерзительный звук, это был звук колокольчика, который не останавливаясь трясла одна из нянечек. С трудом поднявшись с постели, девушка вышла в коридор и последовала за толпой, она не знала, и даже не задумывалась, куда и зачем идёт, она просто шла. Всё то время что Касс была на кухне, она слышала лишь приглушённые крики других учеников, но сейчас, крики, стоны, плачь были в несколько раз сильнее и теперь они слышны со всех сторон. От этих несмолкающих не на миг стонов у девушки закружилась голова, и не удержавшись на ногах, начала подать, но чьи-то сильные руки подхватили её обессиленное тело. Взглянув в глаза человека, что не позволил упасть, на мгновение, на краткий миг, Касс показалось, что перед ней самый родной и близкий ей человек: такой нежный и тёплый взгляд, но вот только руки, они были холодными, чужими, так крепко и грубо эти руки вцепились в её плечи, стало резко так страшно, так не было страшно даже в первый день. Веки стали тяжелыми и Касс начало клонить в сон, в состоянии некого транса, тело окутала усталость; тьма, свет, снова тьма, какие-то голоса, вновь яркий свет и боль, адская боль, невыносимая — в челюсти, казалось отдавалась по всему телу, и в мгновение боль прекратилась так же неожиданно, как и возникла. Сколько прошло времени, минута, час, а может целые сутки — Касс точно не знала, с трудом она открыла глаза и посмотрела по сторонам, она заметила, что находится в фактически пустой комнате, а сама лежит на операционном столе, и у окна сидел мужчина, тот самый что показывал ей школу  

– Очнулась? — удивился он, заметив что Касс смотрит на него — Хм. Достаточно быстро… а ты оказывается сильная, никогда бы не подумал  

– Что… со мной… сделали? — спросила она мужчину, с трудом выговорив слова, делая большие паузы, что-то явно мешало свободно говорить  

– Ни чего особенного — без всяких эмоций изрёк мужчина — тебе как и всем установили блокатор, может быть твоё сознание и готово к исправлению, тело — явно нет. Эта вещь поможет тебя излечиться от твоих пороков  

– Мне… не нужна… помощь — прохрипела Касс — уберите… это  

– Ты просто не осознаёшь всей полезности блокатора — всё так же без единой эмоции произнёс мужчина  

– Я… не хочу  

– Твое мнение в данной ситуации не учитывается — позволил себе криво улыбнуться мужчина — ты будешь ходить с этим блокатором до конца обучения  

– Нет… не хочу… я не игрушка… я не позволю… над собой издеваться — с каждым словом голос был всё крепче и увереннее  

– Да, что это ты себе позволяешь?! — резко с безэмоционального тихого голоса перешёл на крик — Мелкая сучка, — вновь холодно произнёс он, схватив её за плечи и с силой кинул в стену. Ударившись головой, Касс не предпринимала попыток встать — ты даже не знаешь с кем сейчас говоришь, и смеешь так дерзить — со злостью он пнул её в живот и наклонившись к ней сказал — Ты должна извиниться за своё поведение — он схватил её за шею — я жду… Ты будешь вообще извиняться? – после долгой паузы спросил мужчина  

– Нет — решительно заявила Касс, в тот момент она не думала о побеге и жажде мести, в тот момент она думала лишь о том что никогда не покорится, пусть даже ценой своей жизни  

– Ты заслужила наказания — с этими словами он достал странный предмет, похожий на нож. Касс почувствовала исходящую из этого предмета сильную магию.  

Наверное час, может два или даже больше, мужчина измывался над телом Касс, остриё кинжала (назовём этот предмет так) лишь касалось тела девушки, но магия проникала под кожу и рвала изнутри, сказать что боль была невыносимой, ничего не сказать. Омерзительный голос только и твердил: «Давай, проси о пощаде», но Касс закусывала нижнюю губу и сжимала в кулаках платье.  

А позже, позже, её принесли в ту комнату в которой она недавно ночевала и оставили. Любая девушка, наверное, после такого, лишь жалобно всхлипывала и стонала от боли, без единой адекватной мысли в голове, в голове Касс была только одна мысль: «я найду способ отомстить»...  

– Касс — окликнул девушку знакомый голос, в этот момент она больше всего на свете была рада услышать именно этот голос — Касс, я волновалась  

– Лилия — постаралась улыбнуться Касс, но с металлическим блокатором это не очень получилось — Всё нормально… правда  

– Прости, прости меня, это я во всём виновата — отчего-то начала плакать Лилия  

–Ты то тут причём? — хриплым голосом спросила Касс  

– Если бы я сказала тебе, всё могло быть иначе — она свернулась калачиком подле Касс, и уже не плакала, а просто рыдала — если бы я рассказала о сыне ангела, ну он так себя называет.  

– Ты — еле сдерживая себя чтоб не закричать от усиливающейся боли, прошептала Касс — ты не виновата  

– Святые угодники, ты вся в крови — воскликнула девушка — Я сейчас — произнесла Лилия выбегая из комнаты.  

Тишина, зловещая тишина, ночью так тихо, словно всё умерло, от такого контраста дня и ночи можно свихнуться, Касс даже слышала биение своего сердца, слышала как капала вода, она хотела верить что это вода, но воображение настойчиво показывало картинки, как такая же девушка как и она прикована цепями к стене и истекает кровью. От таких мыслей Касс стало только хуже, в глазах начало темнеть и её начало клонить в сон…  

Когда Касс проснулась, её ноги и запястья были уже забинтованы, а Лилия сидела рядом.  

– Где? — неожиданно спросила Касс — Где ты это всё взяла?  

– Не важно — сдавленно улыбнулась девушка — Это малое что я для тебя могу сделать… я буду рада помочь чем-нибудь ещё  

– «сын ангела»… кто это — всё ещё хриплым голосом спросила Касс  

– Его имя Мерсон. Это ужасный человек. Он основатель исправительной школы святого Сильвина, и говорят что он старший брат самого Сильвана великомученика. Он крайне жестокий и деспотичный; ни слово ему сказать, ни посмотреть косо, всё оборачивается… вот так. Он здесь главный творит что только пожелает, никто и не подумает его остановить – Лилия пододвинулась ближе и стала говорить значительно тише — Есть у него такая традиция брать под личный контроль двух — трёх учеников, но на сколько я помню, за всё то время, что я здесь, его учениками были только парни, ты первая девушка что удостоилась внимания самого «сына ангела»  

– А сколько ты здесь? – задала вполне разумный вопрос Касс, отодвигаясь от своей подруги подальше чтобы она не увидела её окровавленную спину  

– Я точно не помню, кажется я здесь целую вечность — немного помолчав она добавила — Я пережила две зимы, а Миана — Лилия замолчала и отвернулась — Миана была здесь четыре зимы… ладно, не будем об этом. Можешь не отодвигаться, я видела твою спину, пожалуй, я принесу ещё бинты  

– Да ладно, не надо, не стоит. Ты и так много для меня сделала  

– Но у тебя остались открытые раны, я должна обработать и перевязать чтобы  

– Не надо. — перебила подругу Касс — Я не хочу тебя подставлять. Если ты будешь бродить по школе ночью, тебя может кто-то заметить  

–Это не так важно — сдавленно улыбнулась Лилия — они не смогут сделать ничего хуже чем уже сделали, мне нечего бояться — не желая слышать каких либо возражений вышла из комнаты, оставив Касс одну.  

Вновь оставшись в одиночестве, Касс решила заняться изучением комнаты в которой находилась; серые стены, холодный кривой пол, маленькое окошко с основательной металлической решёткой, старенькая немного покосившаяся кровать с посеревшим от времени постельным бельём, у кровати маленький ящик в котором накиданы разные вещи: свечи, листки бумаги, какие-то странные чашки, различная обувь, от тапочек до лаковых башмачков на небольшом каблуке, перья и чернильницы, вот и всё что было в этой комнате. В такой обстановке трудно остаться в здравом уме, и раньше, раньше, Касс без капли сомнений решила что лучше умереть, чем жить так, но сейчас, сейчас явно что-то изменилось. «Как? Вот как? Эта маленькая и странная девочка вернула мне желание жить. Почему она так относится ко мне, ведь я ей чужой человек, абсолютно никто. И ведь она мне никем не является, но за короткое время неожиданно стала таким родным и близким человеком» – размышляла Касс и незаметно для себя уснула, и неожиданно крепко. Проснувшись утром, Касс заметила что её тело перебинтовано, а сама она лежит в кровати, хотя она точно помнила что лежала на полу, оставалось только догадываться как Лилии удалось перетащить её.  

С того дня Касс стала чаще думать о жизни и смерти, и вообще о том зачем она здесь, жизнь обрела какой-то смысл. Дни были похожи один на другой; утро, мерзкий колокольчик, завтрак с этим отвратительным человеком, еда, кстати, была не менее отвратительной, всё оставшееся время до обеда Касс сидела на коленях в зале молитв и старательно учила каждую строчку, даже не собираясь понимать смысла тех слов, уроки нянечек больше похожие на обычные пытки, обед в полном одиночестве, час с небольшим свободного времени, Лилия и Касс проводили вместе, обычно в комнате Касс и изредка у Лилии, прогулка по саду, причём в любую погоду, после все шли в зал правды, кроме Касс, она вновь отправлялась к «сыну ангела» и говорила заученные из книги слова, тот постоянно оскорблял и унижал её, а Касс не могла, не могла как Лилия, стерпеть и промолчать, за что и получала каждый день увечья, полчаса свободного времени, в которые Лилия традиционно обрабатывала, перевязывала раны и какими-то мазями и кремами мазала синяки и ушибы, до самого ужина все были на собрании в общем зале и слушали как перед ними выступало это чудовище Мерсона, а вот Касс никогда его не слушала, и даже не делала вид что ей интересно, ужин, всё так же в одиночестве, и всё оставшееся время до отбоя девушки проводили вместе в библиотеке за разными разговорами, а иногда Лилия приносила еду в библиотеку, единственным исключением был один день — раз в десять дней был день очищения, в который всем разрешалось не следовать расписанию, но об этом чуть позже.  

– Я бы хотела спросить — всё же решила начать разговор, который планировала с того дня как с неё сняли оковы, а это почти два месяца — Почему? Почему ты так ко мне относишься?  

– Что? — искренне удивилась Лилия — Что-то не так?  

– Я не знаю — призналась Касс, стараясь не замечать аромат её волос, такой нежный и приятный, он казался таким родным и знакомым, этот аромат был с ней всегда, но ярко чувствовать его Касс начала значительно недавно, как ни странно, он совершенно не мешал общаться с Лилией — Просто никто, никто раньше не был со мной так добр  

– А родители, друзья, любимый человек — неуверенно предложила Лилия  

– Родители — задумчиво протянула Касс — сомневаюсь что я им вообще была нужна. Любимый человек… Хм, меня ни кто не любил и поэтому я не любила, а друзей, друзей у меня никогда и не было.  

– Теперь есть — искренне улыбаясь, Лилия убрала толстую книгу с колен подруги, положив на её ладонь свою, от чего-то их пальцы синхронно переплелись вместе, аромат словно стал сильнее.  

Касс задумчиво улыбнулась, глядя на руки, и с силой сжимая руку Лилии, заплакала, неожиданно для самой себя, Касс по природе своей плакала редко, иногда ей даже казалась она не способна на это, и единственные слёзы на которые она способна это слёзы боли. Лилии было ужасно больно и ей даже казалось что ещё немного и кости не выдержат и сломаются, но она не подала виду и даже старательно улыбалась.  

– Прости — прошептала Касс всё же отпустив её руку — я не сдержалась, тебе наверное больно.  

– Ничего страшного — лишь улыбнулась ей Лилия — это даже приятно, получить увечье не от священников и карателей, а от любимого человека  

– Что? — дрожащим голосом спросила Касс — Как ты сказала?  

– Прости… нет… я не должна — вновь заговорила Лилия привычным ей испуганным и тревожным голосом  

– Тише — попыталась успокоить её Касс, но это было бессмысленно.  

Касс никогда не решалась спросить чего так сильно боится Лилия или может кого, неподдельный страх в глазах Лилии часто пугал даже Касс; чего же может так сильно бояться человек, сама Касс так не боялась даже смерти.  

– Да, я тебя люблю — после долгого молчания, не решительно, Лилия вновь прикоснулась к руке своей подруги — Я всё не решалась, просто… просто я боялась и наверное боюсь до сих пор, что ты оттолкнёшь меня, не позволишь даже прикоснуться… к тебе — с этими словами она прижалась ладонью к её щеке и придвинулась ближе  

– Не понимаю, я не понимаю – замотала головой Касс.  

– Я… что же я творю — испуганно прошептала Лилия — я так боюсь испугать тебя и потерять навсегда  

– Всё таки странная ты. Почему я должна тебя бояться?  

– Может потому — рука Лилии опустилась с ладони Касс на её коленку — потому что я — неожиданно быстро рука проскользнула под юбку, Лилия подцепила ногтями серый чулок и чуть спустила его — я не могу сопротивляться своим желаниям — левая рука, что была на щеке медленно опустилась на шею и достаточно крепко её обхватив притянула ближе  

– Эй — только и успела возразить Касс перед тем как губы Лилии сомкнулись на её шее осыпая её горячими поцелуями, Касс лишь закрыла глаза и издала слабый стон, от каждого нового прикосновения по всему телу пробегала приятная мелкая дрожь, этому странному и явно новому для Касс чувству было трудно противостоять. Как-то неожиданно быстро Касс оказалась на полу, а Лилия нависла над ней, её руки бродили по всему телу Касс, поцелуи становились всё настойчивее, всё меньше было в них нежности и трепета, и появилось что-то до жути неприятное, в нос ударил знакомый запах табачного дыма, конечно, его здесь не было, это было лишь воспоминание от которого Касс словно вернулась в неприятные моменты своей жизни, она пыталась сопротивляться и высвободиться из объятий Касс, но силы словно покинули тело, хотела было закричать, в горле пересохло и получались вместо слов слабые хрипы, но всё же справившись с секундным наваждением, оттолкнула подругу — Что ты вообще делаешь? — тяжело дыша удивилась Касс, но Лилия лишь высвободила руку от спущенного чулочка и отвернулась, не произнеся ни слова — Неужели ты хотела только этого — нарочито тихо, боясь получить утвердительный ответ, прошептала Касс, но в ответ получила только молчание — Почему? Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь, прошу, разуверь меня; разуверь меня в том что я не права, что всё, всё что было… было не для этого, не для удовлетворения твоих желаний… скажи — дрожащий голос Касс, с нарочито тихого шепота изменился до почти крика, в тот момент Касс было плевать, услышит её кто-нибудь кроме Лилии или нет — Ну, почему же ты молчишь? Хоть что-нибудь, хоть что-нибудь скажи. Да… нет… что-нибудь — с мольбой Касс посмотрела на неё, но Лилия лишь старательно отводила взгляд и теребила ткани юбки — Я прошу тебя, пожалуйста, прошу тебя — вновь опустившись на пол, прижалась головой к коленям и обняв ноги шептала — Нет… нет… нет… нет… не могу поверить в это; ты такая же как и они.  

– Касс — коснулась подруга её плеча  

– Не трогай меня, прошу, не надо. — вновь сорвалась на крик Касс — Просто скажи почему. Почему именно так? Зачем было привязывать меня к себе, зачем так долго выжидать, можно было бы тогда, когда я была прикована, когда была готова на всё. Я ведь, я решилась довериться тебе, думала что ты не обманешь, не захочешь предать, но я… я вновь ошиблась в людях… вы все одинаковые  

– Касс — окликнула Лилия подругу, всё ещё, от чего-то не в силах смотреть ей в глаза — Касс, ты всё не так понимаешь  

– Я… я всё так понимаю — не в силах больше сдерживать слёз произнесла Касс и покинула библиотеку  

Скинув с себя всю одежду, Касс закуталась в одеяле и заскулила от боли. Вновь, вновь она чувствовала эту боль, невыносимую, от неё ни спрятаться ни отвлечься, было ощущение словно грубой рукой что-то вырвали в районе сердца, попутно ломая рёбра. Ведь недавно, совсем недавно она клялась что никогда больше не доверится ни одному человеку в мире. Жизнь обрела какой-то смысл, жаль лишь на кратким миг. Вдоволь поревев, взгляд Касс невзначай упал на маленькое окошко с решёткой. Спустившись на пол, Касс шатающейся походкой, хватаясь руками за стены приблизилась к окну.  

– Ну и зачем? — спросила сама себя Касс — Зачем тогда, всё это? Хм… а здесь высоко — произнесла Касс, глядя в окошко, одиннадцатый этаж, а внизу плотной стеной растут кусты крыжовника, сторожевые псы, чьи зубы прокусывают стальную проволоку, а кости с такой лёгкостью словно это не кости, а мягкое печенье, если спрыгнуть отсюда то шансов выжить определённо нет. Касс было так плохо, что ничего уже не хотелось, даже жить; да и разве можно назвать это жизнью. Осторожно коснувшись стекла, Касс тут же отдёрнула руку — Я дура, какая же я дура — засмеялась Касс, но постепенно смех перешёл в истерику, глаза затмила пелена слёз, и Касс била кулаками в хаотичном порядке по стеклу. Кровь и осколки стекла покрыли пол плотным ковром, но с решёткой расправиться так же как со стеклом не вышло, сколько девушка не пыталась, решётка не сдвинулась ни на миллиметр. Касс всё била и трясла решётку, пока у неё не кончились силы и она не потеряла сознание упав на осколки; холодный воздух уже заполнил всю комнату, а ветер приносил с собою снег, тот послушно падал крупными хлопьями на тело Касс.  

Мерзкий колокольчик не мог разбудить Касс, Касс не очнулась даже тогда когда её поднимали с пола, вытирали от крови и одевали, но вот от сильной пощечины, Касс вернулась из мира грёз  

– Очнулась наконец-то — услышала Касс знакомый неприятный ей голос — Ты не слабо меня испугала. Ты хоть понимаешь что ты чуть не сдохла. В мои планы не входила твоя смерть, по крайней мере так быстро — ответом был только тяжёлый кашель Касс, его руки коснулись её лба — У тебя жар — Касс удивлённо посмотрела на Мерсона, оглядевшись она с лёгкостью поняла что находится в незнаком мести и прежде она точно не была здесь.  

Мерсон принялся помогать Касс, для неё было странно и понять она точно не могла почему так происходит; чудовище которое только и делал что унижал и устраивал пытки, сейчас заботливо укутывал её в одеяла, уменьшал головную боль и жуткую боль в горле магией, он настолько расщедрился что даже предложил еды — целая чашка странного жареного мяса с овощами, бутерброды с сыром и вяленой рыбкой, горячий чай с лимоном и мятой, вазочка орешков и сушёных фруктов, по сравнению с тем что она ела обычно на завтрак в этой школе, это были кулинарные изыски, настоящие деликатесы, весь этот шикарный завтрак он разделил с ней, а после дал ей бокал с какой-то жидкостью и требованием выпить.  

– Что это? — спросила Касс, глядя на подозрительный напиток. Он переливался всеми цветами радуги, немного светился золотым и был насквозь пропитан какой-то магией, обычные люди ничего бы не заметили, но только не Касс, она всегда чувствовала присутствие фактически любой магии.  

– От этого эликсира тебе станет легче — улыбнулся мужчина — От части в том что случилось есть и моя вина. Да?.. да, есть — ответил на свой же вопрос Мерсон — Я совсем не брал в расчёт что ты девчонка… ну же, пей — настойчиво придвинул к Касс бокал — Ладно, пусть будет по твоему — слабо ухмыльнулся мужчина и поднеся к своим губа бокал, выпил половину одним большим глотком — Теперь ты.  

Касс сделала два небольших глотка, это было даже чуть меньше половины того что осталось, но этого вполне хватило: волшебный эликсир словно растекался по всему телу, даря Касс нежное чувство расслабленности и лёгкости. Опустившись на подушки, Касс закрыла глаза и расплылась в улыбке, то что испытывала сейчас Касс странное чувство, пожалуй единственное близкое слово каким можно это описать — блаженство.  

– Эй — холодные и грубые руки схватили Касс за плечи и подняли с подушек — Я оставлю тебя здесь на пару часов, когда тебе станет лучше, ты мне всё объяснишь — он опустил её обратно на подушки, укрыл одеялами и наклонился к ней неожиданно близко, так близко, что Касс услышала как бьётся его сердце, тихо и медленно, словно перед ней был не человек — Такая смелая, я не ошибся выбрав тебя — после этой фразы его холодные губы прикоснулись к пересохшим губам Касс, нет, нет это трудно было назвать поцелуем, лишь слабое прикосновение без единой эмоции, даже от его губ веяло холодом и мраком — хм — позволил себе ухмыльнуться Мерсон — Ты же мне всё расскажешь, конфетка — от этого слова Касс словно передёрнуло — Да?.. да — говоря сам с собой Мерсон покинул комнату, оставив Касс в недоумении.  

Комната, в коей находилась сейчас Касс, значительно отличалась от любого другого помещения школы, всё было таким, таким великолепным — золотые обрамления шкафов, бархатные шторы, ковры на полу были как произведение искусства и прочее великолепие. Одно казалось странным, в этой огромной комнате было три двери, причём две из них постоянно открывались и закрывались, бесчисленное количество людей то заходило, то выходило, но так как комната была нереально большой никто так и не заметил Касс за шёлковым балдахином.  

Неприметная дверь настолько привлекла внимание Касс, что она на какое-то время перестала мучиться вопросами что же означает это простое слово и почему им называют её. Никто, никто не входил и выходил, лишь слабые шорохи и приглушённые крики, кажется это был один человек, но вот девушка или парень, однозначно сказать было нельзя.  

Прошёл наверное час, может больше, может меньше, прежде чем таинственная дверь медленно открылась и показался силуэт человека: невысокий рост, кукольное телосложение — тощее тело, длинные худые руки и ноги, детское, можно даже сказать невинное, лицо, шелковистые русые волосы до плеч, струящиеся крупными кудрями, серый полупрозрачный халат на голое тело, аромат апельсинов и персиков впитался в кожу этого человека, понять что это парень было фактически не возможно, лишь расстёгнутый халат предательски выдавал пол своего хозяина. Этот паренёк только появился в дверном проёме и тут же рухнул на пол, с трудом поднявшись он решительным шагом направился к другой двери, в его походке было что-то странное, не естественное, рухнув очередной раз на пол, парень не предпринял попыток подняться, а широко расставив руки и ноги пополз, в стиле черепахи он преодолел половину своего пути, посмотрев на кровать он издал странный хрюкающий звук и решительно изменил свою траекторию движения.  

– О, — удивленно изрёк парень подняв балдахин и столкнувшись с Касс взглядом — девушка — задумчиво протянул он — Привет, я тебя раньше не видел здесь — большие голубые глаза с любопытством смотрели на Касс. Бледное детское личико, было таким нежным, женственным и утончённым, каким обладала не каждая юная дева, длинные кукольные ресницы, аккуратные пухлые губки нежно розового оттенка, маленький прямой носик, ни одного изъяна, просто идеальное лицо, это чудо природы с минуту молча смотрел на Касс — ты ведь такая же как я. Правда же — не менее красивым голосом спросил он — правда — ответил сам себе парень, будто подражая Мерсону — Мы ещё встретимся — с этими словами он вернулся в позу черепахи, стоило только парню покинуть комнату за спиной раздался знакомый голос, казалось он появился из ниоткуда: «Ну, как я погляжу, тебе лучше… теперь ты мне расскажешь что произошло» — изрёк Мерсон, убирая балдахин, ответом Касс было красноречивое молчание  

– Ваша милость — выглянула из-за двери одна нянечек  

– Я занят! — гневно прикрикнул на неё Мерсон, наконец он показал своё истинное лицо, не прячась за маской добренького, эти глаза полные гнева и ненависти, словно сам дьявол снизошёл на землю, Касс поймала себя на мысли, что таким он ей даже немного нравится, ну как нравится, она ненавидит его значительно меньше, когда он не пытается скрываться за маской.  

Нянечка заметно побледнела и быстро скрылась за дверью, неожиданно и все люди повыбегали из этой комнаты, оставив Касс и Мерсона одних.  

– Как я понимаю, ты не хочешь мне ничего говорить — произнёс Мерсон, пристально гладя на Касс — хорошо, пусть будет по твоему… в любом случае я знаю много способов заставить тебя говорить, одни из самых… – на мгновение он почему-то замолчал, видимо о чём-то задумался — Хотя, я пожалуй, воспользуюсь самым приятным — он ушёл, оставив Касс наедине со своими мыслями.  

Мягкие материалы одеял и подушек, словно заключили в свои крепкие объятья, измученное тело Касс, так ей захотелось чтобы это всё был лишь дурной затянувшийся сон, сейчас она закроет глаза, а открыв, окажется дома: за окном не смолкая поют надоедливые птички, бесчисленные ряды яблонь устремляются за горизонт, тёплый ветер приносит с собой аромат спелых яблок, рядом мурлычет одна из кошек тёти Ирин, а сама Ирин готовит завтрак на кухне и приятный запах разносится по всему дому. Для Касс имели большое значение все запахи, ароматы, она всегда доверяла своему носу, и ни на минуту не забывала самые приятные ароматы своей жизни: как пахнут булочки с яблочным джемом, как пахнет в саду после дождя, как пахнут страницы одной старой книги (эта книга про удивительные путешествия гномика по разным мирам, настолько нравилась Касс, что в детстве она перечитывала её помногу раз), как пахнут маки на поляне за рекой, запах лавандового масла, это были первые её духи, запах свежей скошенной травы, запах горящего нового шёлкового платья, Касс сожгла подарок Асбета у него на глазах, ох, если бы она тогда знала какой он человек, то подожгла бы и его, запах любимых цветов, аромат смолы в хвойном лесу, аромат спелой клубники и тонкий почти неуловимый аромат, такой нежный и приятный, казалось он был приятнее всех других вместе взятых... «Ну почему, почему?.. за что мне это? Почему все кто мне дорог, стремятся лишь получить от меня выгоду, обмануть или предать? А я как глупая кошка, всё тянусь и тянусь к людям, ничему меня жизнь не научила» – подумалось Касс. Такими мыслями Касс всё накручивала себя, и даже не заметила как вернулся Мерсон, не слышала что он говорил, казалось будто она и вовсе выпала из реальности, стоило только ей учуять запах алкоголя, она тут же заметно оживилась. Лишь дважды в жизни Касс пробовала горячительные напитки, но прекрасно знала что стоит сделать один глоток и остановиться самостоятельно она не сможет, в тот момент, этот факт абсолютно не тревожил Касс, именно этого она и хотела. Резким движением Касс выхватила бутылку имбирного эля из рук «сына ангела», хотя, честно говоря Мерсон и не сопротивлялся ей; глоток и горло обволокло знакомым жжением, ещё глоток и ещё — в голове раздался привычный глухой звон, ещё глоток, уже не чувствовался вкус, Касс отпрянула от бутылки и вернула её Мерсону, сказать что он был удивлён, ничего не сказать, Касс улыбнулась ему и странное необъяснимое желание противоречащее со здравым смыслом побудило её снова взять бутылку, и сделать глоток.  

Утро, очередное хмурое утро. Морщась от яркого солнца, Касс всё же открыла глаза, голова безумно болела, а события прошедших дней вспоминались с трудом. Поднявшись с пола, как она оказалась на полу почему-то не помнила совсем, сделав несколько шагов фактически на ощупь, Касс сильно врезалась в кого-то и вновь её тело вернулось на пол.  

– Ну привет, — услышала знакомый голос Касс, но вспомнить кто это она не могла пока не увидела лицо этого человека, и не почувствовала запах персиков — я же говорил что мы ещё встретимся — милое личико в мгновение оказалось так близко, что шелковистые локоны касались её лица — с моей стороны было бестактно не представиться, моё имя Адриан, можно просто Адри — с этими словами он придвинулся ещё ближе — а твоё имя?  

–Зачем тебе оно? — еле справляясь с головной болью, спросила Касс  

–Ну, как я понимаю, мы ещё не раз встретимся, мне же как-то надо к тебе обращаться, правильно… не могу же я называть тебя сладенькая  

– Сладенькая? — удивилась Касс — Наглости тебе не занимать  

– Ты же, такая же как и я, ты избранная сыном ангела — всё говорил и говорил своим нежным голосом Адриан, придвигаясь ближе к ней.  

Аромат персика ударил Касс в нос, невыносимо сильный запах словно впитался в его кожу, к тому же от него голова заболела ещё больше. Касс прислонилась к стене и старательно отворачивалась, казалось этот запах заключил Касс в свои крепкие душащие объятья и не собирался отпускать, а пульсирующая головная боль не давала сосредоточиться, но неожиданно, в одно мгновение, всё исчезло, что-то незнакомое, что-то похожее на магию прикоснулось к ней, и это нечто в мгновение исчезло забрав с собой всю боль — персиковые объятья ослабли, боль ушла, словно её и не было и даже вернулась ясность мыслей.  

– Как это?  

– Ну вот как-то так — засмеялся парень — Теперь, я заслужил узнать твоё имя?  

–Эм... — замялась Касс, этот вопрос напомнил ей Лилию, их первую встречу, и Касс с ужасом поняла что не способна им сопротивляться — Можешь звать меня Касс — ответила она Адриану так же как и когда-то отвечала Лилии  

– Касс? Хм… – задумчиво протянул он — это имя  

– Больше походит на мужское — продолжила за него Касс, зачем-то подражая голосу Лилии  

– Как бы да — неуверенно подтвердил Адриан — а как будет твоё полное имя?  

– Тебе не нужно это знать  

– Почему? — искренне удивился, и даже почему-то немного отодвинулся от неё Адриан  

– Имя имеет особую силу, а многие люди могут воспользоваться этой силой и использовать её против тебя же  

– Ты так не доверяешь людям  

– А с чего бы мне им доверять? Все кому я доверяла использовали и предавали меня, так с чего ты решил что я буду доверять человеку которого вижу второй раз в жизни!? — гневно произнесла Касс  

– Прости, я ведь не знал  

– Ладно — успокоилась Касс, и немного помолчав решила продолжить разговор — У меня есть к тебе вопрос  

– Конечно, я постараюсь ответить — неожиданно оживился Адриан  

– Сладенькая, почему именно сладенькая?  

– Это же очевидно… всё из-за твоей кожи — решительно придвинулся к Касс он, и взяв её руку продолжил — цвет, этот цвет молочной карамели, так и хочется проверить, такой ли вкус твоей кожи, каким рисует его воображение — он притянул к своему лицу руку Касс, и не без удовольствия лизнул, словно какой-нибудь пёс — Ну почти, почти карамелька  

– Конфетка — прошептала Касс, неожиданно подступили слёзы, но Касс не позволила себя заплакать  

– Да именно, конфетка — улыбнулся он, вновь касаясь языком её руки  

– Странно… ни где более меня так не называли, только в этой школе — говорила словно сама с собою Касс — В Полиании никто не сравнивал меня с конфетами  

–Ты жила в Полиании? Это же за океаном —искренне удивился Адриан, так что даже отпустил её руку  

– Ну да, моим родителям не было до меня никакого дела и я всё детство жила с тётей в Полиании, в маленьком городе с говорящим названием Сады яблоневые — неожиданно для себя разоткровенничалась Касс — А теперь я здесь и даже не знаю вернусь ли я когда-нибудь домой, и вообще сомнительно доживу ли я до весны, ведь я же избранная «сыном ангела»  

– У тебя больше шансов чем у меня — возразил ей парень — Ты же такая, как бы сказать — волевая, дерзкая, с характером в общем, да и к тому же девушка  

– О чём это ты? — спросила Касс не понимая к чему он клонит  

–А?.. не важно — растерянно произнёс он, в его глазах трудно было не заметить испуг. Этот страх был похож на страх Лилии, хоть он был во слабее — Нет, не надо, не стоит обращать внимание — Касс с силой прикусила нижнюю губу; эти его глупые оправдания были так похожи на оправдания Лилии — Может у тебя есть ещё какие-нибудь вопросы?  

– Да… я не чувствую твоего запаха, ну, знаешь у каждого есть свой особый аромат, так животные узнают друг друга, а люди давно разучились это делать. Но вот от тебя пахнет только персиком, даже можно сказать не самим персиком, а чем-то персиковым, может вареньем или ещё чем-то, и вот, я бы хотела узнать почему — решила спросить Касс, но ответа она так и не получила  

– Я… я пожалуй пойду. Мерсон не очень будет доволен тем что я с тобой говорил — затараторил он и стрелой покинул комнату, оставив Касс одну на полу, почему-то этим утром в этой загадочной комнате никого не было, никто не бегал из одной двери в другую.  

Прошло много времени с того дня как Касс впервые оказалась в этой школе. Все эти дни Касс разделила в своей голове на несколько отрезков, а точнее на три: первый – самые первые дни пребывания, когда Касс только попала в школу, серые и безликие полные страха и отчаяния. Второй же начинается с того дня как Лилия появилась в её жизни, яркие светлые дни, наполненные добротой, нежностью и словно домашним уютом, а третий, третий отрезок начинается тогда, когда в жизни кончаются краски и всё вновь становится серым и безликим, и от этой серости во много раз больнее, чем в первые дни, во много раз. И вот, живя, нет, не живя, существуя в этой невыносимой серости, Касс потеряла счёт дням, не задумываясь ни о чём, словно зомби, день за днём следовала уже ставшему привычным ей графику, правда с кои-какими изменениями. Теперь она жила не в своей комнате, где по соседству жила Лилия, а в той странной, с тремя дверями. Убтро, как обычно звенел мерзкий колокольчик, завтрак с Мерсоном, еда как обычно была отвратительной, всё оставшееся время до обеда Касс сидела на коленях не в зале молитв, а в кабинете сына ангела и бездумно учила каждую строчку, он изредка заходил, проверял что она делает, и ничего не говоря, уходил, уроки нянечек похожие на обычные пытки, больше не пугали Касс, по сравнению с тем что она чувствовала, всё что делали нянечки казалось пустяком, никогда бы Касс не подумала что душевная боль может быть сильнее физической, сколько бы Касс не убеждала себя в том что не произошло ничего такого из-за чего она должна так страдать, не помогало, а только казалось усугубляло, обед в привычном полном одиночестве, два часа с небольшим свободного времени (так как на прогулку Касс по её же желанию разрешили не ходить) Касс сидела в комнате и смотрела в одну точку в стене, после она отправлялась к «сыну ангела» и говорила заученные из книги слова, странно было то что теперь он не оскорблял и не унижал её, хоть и всё так же наносил Касс различные увечья, до которых ей не было ни какого дела. Оставшееся время до самого ужина Касс молча сидела с Мерсоном и наблюдала за тем как он что-то пишет, потом он уходил на собрание, а Касс разрешал выйти в сад на прогулку и она абсолютно одна ходила по саду, ужин, всё так же в одиночестве, к которому Касс почти привыкла, и всё оставшееся время до отбоя ей так же было разрешено проводить в саду. Мерсон не спрашивал почему она попросила изменить ей расписание так, чтобы она не встречалась ни с кем из учеников, он был всё тем же чудовищем, но словно с ноткой доброты, почему-то он стал относиться к Касс иначе, в любое другое время она бы задумалась и поняла бы что это не с проста, но сейчас ей было абсолютно всё равно. Так проходили день за днём, один похожий на другой, ничего нового, но как обычно и бывает один день может кардинально изменить ход событий. Касс изредка видела Адриана, того самого парня, завидев вдалеке Касс он старался не встречаться с ней взглядом и не подходить близко, но однажды он сам подошёл и начал диалог  

– Привет, я бы хотел поговорить с тобой — произнёс Адриан сев рядом с ней — Куда это ты смотришь?  

– Туда — показала рукой на стену Касс — говори чего тебе  

– Я хотел поговорить  

– Я это уже слышала — вздохнула Касс — ближе к делу  

– Поговори со мной — попросил он — мне так одиноко  

– Не пытайся навязаться ко мне в друзья, у тебя всё равно не выйдет — монотонно произнесла Касс  

– Нет, карамелька, ты только не подумай что у меня злой умысел, я — дрожащим голосом начал Адриан — я просто хотел хоть с кем-нибудь пообщаться, выговориться. Понимаешь?  

– И из всех ты выбрал меня – даже не взглянула на своего собеседника Касс и ни как не отреагировала на то как он её назвал  

– Ну, больше никто не осмелится даже посмотреть в мою сторону, я же ученик «сына ангела», здесь все боятся разговаривать даже друг с другом, не говоря уже о таких как мы — Адриан тяжело вздохнул, смотря в ту же сторону что и Касс, он старательно всматривался в стену в надежде разглядеть то же что и она, но сколько бы он не всматривался не смог разглядеть ничего больше, чем неравномерный бело-голубой цвет стены — Что ты здесь видишь?  

– Ничего — равнодушно ответила Касс — чтобы смотреть не обязательно видеть… так о чём ты хотел поговорить  

– Просто, просто поговорить… помнишь я говорил что у тебя больше шансов выжить, чем у меня  

–Ну, допустим — повернулась к нему Касс, но она даже не предполагала что он будет так близко, он сидел настолько близко что стоило Касс повернуться к нему она тут же коснулась губами его носа — Ты… ты чего так близко? — замерла Касс, запах персика был слабее и уже не казался таким удушающим и Касс услышала его личный, тонкий еле уловимый аромат, он не был ни приятным, ни отвратительным — самый обычный человеческий запах, такой как этот запах трудно запомнить, а иногда даже отличить от другого.  

– Я не хотел тебя напугать – произнёс Адриан, немного отодвинувшись от неё, и неожиданно, он словно на исповеди, рассказал, выложил всё что с ним происходило в стенах этого заведения. Удивительно, но её искренность так растрогала Касс, что она ответно поведала ему о своих страданиях, о своей боли, о своих переживаниях и даже о Лилии, нет, в первую очередь о Лилии.  

Адриан ни разу не перебил её, внимательно слушал и с интересом глядел в её тёмно-карие глаза, а когда она закончила туманно произнёс: « Не стоит спешить с выводами, жизнь слишком сложная штука».  

Разговаривая фактически ни о чём с Адрианом, этим милым парнем больше похожем на девчонку, причём крайне симпатичную, Касс почувствовала себя немного лучше, ведь как бы она не стремилась быть равнодушной ко всем одиночкой, одиночество для неё было невыносимым и она нуждалась в простом общении.  

Адриан стал часто разговаривать с Касс, о важном и не очень, о прошлом и настоящем, и это время, время проведённое с ним Касс отдалённо напоминало те вечера... с Лилией... эта странная девочка так глубоко засела в голове Касс, почти все мысли были о Лилии или как-то связанные с ней.  

– Так долго, так долго – прошептала Касс. Она стояла у окна в коридоре, и пристально глядела куда-то вдаль, казалось что ни стоны, ни молитвы, ни что-либо другое не могло больше испугать или хотя бы впечатлить её, но это было не так – Я была словно в трансе, не чувствовала ничего, совсем ничего... наверное, я должна поблагодарить тебе  

– Меня? – изумился Адриан, который всё это время стоял у неё за спиной, его голос как обычно звучал так нежно, к такому сложно привыкнуть – За что же это?  

– Ты, ты можно так сказать оживил меня, ведь меня убил, убил...  

– Тот человек что до этого вернул к жизни – продолжил за неё Адриан  

– Да – даже не повернувшись, тихо произнесла Касс, в её голове промелькнула мысль, которую она так и не произнесла: «надо бы поменьше с тобой разговаривать по душам, ты слишком много обо мне знаешь» – Без него я бы не смогла вынести всего того что со мной было  

– Может ты поговоришь с ней? – неожиданно предложил он, коснувшись её плеча, Касс одёрнула его руку и на этот раз повернулась к нему устремив в его сторону суровый взгляд – Или хотя бы дай ей возможность поговорить с тобой  

– Давай не будем возвращаться к этой теме – прошептала Касс, вглядываясь в его голубые глаза – И вообще больше не надо, надо лезть мне в душу... ты не понимаешь меня, а я во многом – тебя – холодно прошептала Касс.  

Адриан не сказал ей больше ни слова и просто оставил её одну в коридоре, хотя конечно же она была не одна, мимо проходило столько народу и ни на мгновение, ни на краткий миг не прекращались звуки боли, страха, отчаяния, за столько дней, за столько дней что она была здесь, привыкнуть, не обращать внимание на это всё, иногда ей даже казалось будто кто-то в этой толпе криков взывает о помощи именно её… вот и сейчас ей на миг почудилось это, и Касс стала вслушиваться в толпу звуков, но холодная рука схватившая её за плечо, и с силой дёрнула назад  

– Что ты здесь делаешь? — раздался звоном в ушах знакомый голос  

– Ничего — спокойно ответила Касс, отдёрнув руку и даже не повернувшись, ведь она знала кто стоит за её спиной и не желала встречаться с ним взглядом  

– Ты должна сейчас быть…  

– Я ничего не должна — перебила его Касс — Я не намерена подчиняться тебе  

– О — воскликнул мужчина схватив Касс за подбородок и подтянул к себе — Кошечка показывает зубки — у Касс словно остановилось сердце, комок страха застрял в её горле, не в силах что-либо сказать она лишь хватала воздух ртом подобно рыбе на суше — Я знаю кто ты какая — произнёс Мерсон, заметив её реакцию — было легко догадаться, странно что ты решила скрыть такое… – немного полюбовавшись её личиком он продолжил свою речь — Ты не долго находишься под моим… покровительством, но сильно изменилась — убрав руку он осмотрел её подбородок, от его пальцев точно останутся синяки, но этот факт ничуть не тревожил Мерсона – Всё это время я был добр к тебе, даже слишком… пожалуй, это будет продолжаться и дальше, позже ты будешь платить за это — кинув книгу молитв к ногам Касс он куда-то ушёл, и никто не обращал внимания на них, наверное живя в страхе они перестали обращать внимание на что-либо.  

Странные выражения Мерсона никогда не пугали Касс, вот и сейчас она даже не особо задумывалась. Подойдя к зеркалу в глубине коридора Касс посмотрела на своё отражения, как же она не любила это делать, ведь она никогда не нравилась себе: тёмные волосы чуть ниже плеч цвета каштана, всегда норовили завиться мелкими кудрями, из-за чего Касс приходилось заплетать косу, но последнее время она не уделяла время своим волосам и неопрятные мелкие кудри спускались с её плеч, тёмно-карие почти чёрные глаза, выпирающие скулы, тонкая линия губ, а теперь… а теперь ещё и этот отвратительный блокатор, первый блокатор не был виден, лишь иногда доставлял неудобства, но вот второй, тот что установили совсем недавно, одну или может две недели назад, представлял из себя две тонкие проволоки с небольшими шипами наружу, тянущиеся от уголков рта до мочек ушей, так себе украшение. С явным отвращением к своему отражению Касс отвернулась от зеркала, но через мгновение повернулась обратно: пристально вглядываясь в черты своего лица и вспоминала, вспоминала все приятные слова Лилии обращённые в её адрес, пара крупных слезинок медленно скатились по щекам.  

– Как же так? — прошептала Касс своему отражению — Я ведь знаю что все её слова были лишь гнусной ложью… но почему, почему, так хочу снова их слышать? – опустившись на пол возле зеркала и свернувшись клубочком, Касс завыла от боли. Дав волю эмоциям Касс немного успокоилась, и вернулась к тому окну, она ведь забыла там книгу, что Мерсон бросил у её ног. Подобрав ту книгу, Касс отправилась спать, время было ещё раннее, даже солнце не собиралось скрываться за горизонтом, сколько Касс не старалась заснуть она так и не не сомкнула глаз и посреди ночи Касс решила пройтись по коридорам. Бродить по тёмным и пустым коридорам было не очень весело, да и к тому же можно было легко заблудиться, хотя Касс это не грозило, у неё никогда не получалось где-то заблудиться, ведь у неё была отличная память. Лишь одна единственная неприметная дверь заинтересовала Касс, естественно она была заперта, снова и снова Касс приходила во мраке ночи к этой таинственной двери в попытках открыть, но всё было тщетно. Касс даже не могла объяснить самой себе что же такого в ней особенного, что-то, что-то было за этой дверью, то что пугало и влекло к себе одновременно.  

В один прекрасный, а может и не очень, день, Касс удалось заполучить ключ, случилось это абсолютно «случайно», она просто нашла связку ключей Мерсона, в его же кабинете, когда он оставил её там одну, но лучше бы, этого никогда не произошло… Касс лишь один раз побывала за той дверью и не пробыв там даже и пяти минут, чётко для себя решила что больше никогда, никогда и не при каких условиях не вернётся туда. С того дня, с того самого дня, Касс потеряла сон, нет у неё не было бессонницы, она легко могла заснуть, но стоило только хоть на пол минуты погрузиться в сон, как тут же она просыпалась от собственного крика, и снилось то ей всегда одно и тоже, одно единственное видение, в своём сне снова и снова возвращалась в ту комнату, и снова и снова перед её глазами было то что она там видела... Восемь, целых восемь суток подряд Касс так и не могла заснуть, она ходила как живой мертвец с абсолютно с пустым ничего не выражающим взглядом, такое состояние отдалённо напоминало то состояние в коем когда-то была Касс, на той самой кухне, только хуже, ибо тогда у неё хотя бы были какие-то желания. Странно, но именно в этом состоянии она отказывалась от еды, с жадностью вчитывалась в религиозные книги что были в её руках, и даже немного задумывалась о том что читает. Это состояние не мог не заметить Мерсон, и уж тем более не мог просто проигнорировать, всё-таки эта девушка нужна была ему совсем не в данном состоянии, ему не нужно было её излечение или же полное подчинение, в его голове зрел коварный план, в коем Касс была одним из основных звеньев…  

– Ты как я погляжу не важно себя чувствуешь — холодным голосом произнёс Мерсон у самого уха Касс, к тому же крепко сжимая её руку — сегодня, конечно, не день очищения, но всё же — на минуту, может две «сын ангела» замолчал — Но всё же, я разрешаю тебе…  

Без лишних слов он грубо схватил Касс и принеся в купальню кинул на старые деревянные лавки, были они в таком состоянии, что в любой момент могли сломаться пополам, под телом Касс лавки протяжно заскрипели и даже прогнулись, но всё же выдержали и не сломались. Касс же, казалось, совсем не чувствовала боли, но это было не так, совсем не так, просто она уже и не обращала на неё никакого внимания, грубые руки Мерсона стягивали с тела Касс одежды, словно специально, он прикасался к каждому синяку, к каждой ссадине, хотя не прикасаться к ним вообще, было бы проблематично: на теле Касс почти и не осталось живого места, даже на её лице красовались глубокие царапины от металлических блокаторов, представляющие собой две тонкие проволоки с шипами  

Касс было так холодно, зябко и страшно, да именно страшно. Как-то неожиданно, в одно мгновение, из всего спектра чувств, что испытывала Касс, осталось только одно единственное — страх, животный неконтролируемый страх. Касс так редко сталкивалась с ним, ведь она была такой храброй, сильной, со временем она будто разучилась бояться, но это было не так, совсем не так: Касс, настоящая Касс, словно пряталась за маской – сильной, бесстрашной, дикой, и не нуждающаяся ни в ком на свете, и ведь всё это было не просто так, не на пустом месте; в страхе что кто-то, кто-то вновь причинит ей боль к которой она не готова и которую не в силах вынести, она закрылась от всех, отгородилась стеной, боясь одиночества, она всеми силами стремилась к нему, и от того, никогда она толком и не была счастлива…  

Проводя целыми днями в бассейне, Касс чувствовала себя расслабленно, хотя, честно говоря это сооружение проблематично назвать бассейном, но другого слова и вовсе не подобрать — огромная чаща с постоянно обновляющейся в ней горячей водой, огромные ступени на дне были установлены так, что с краёв до центра глубина постепенно увеличивалась, у края воды было для Касс по колено, а в центре по плечи, на центральном уровне находиться могли не многие, даже Касс с её достаточно высоким ростом было по плечи.  

Сколько прошло дней, Касс точно и не знала, не знала она когда сменялись день и ночь, да и сменялись ли вообще, вдруг не прошло и суток или может прошло так много времени что она успела умереть, просто душа ещё не осознала того что она покинула тело.  

Эти не весёлые мысли не покидали Касс, со временем, к ним только добавлялись такие же не менее радостные; конечно же Касс не могла вовсе не думать о Лилии, да и откровенно говоря, добрая половина её мыслей была именно о ней… нежный аромат её мягких волос, удивительный цвет её глаз, словно светлый янтарь, бледная кожа покрытая мелкими шрамами, пусть они не украшали и не добавляли никакого шарма, но и не уродовали её вовсе. Её смех, этот её страх, что почти всегда был в её глазах, все те добрые слова что она говорила, каждую, абсолютно каждую фразу, Касс чётко помнила, не могла она просто этого забыть, не могла, да и не хотела  

Всё это, так крепко засело в памяти Касс, и теперь было уже не избавиться; как ни странно, Касс раздражали эти мысли в её голове, ей безумно хотелось ненавидеть Лилию, хотя нет, даже не так, Касс уже почти ненавидела Лилию, не смотря на то что она почти ничего плохого-то и не сделала лично Касс  

В тот момент у Касс было достаточно времени для того чтобы подумать обо всём, обо всём что произошло в стенах этого здания, о каждом произошедшем событии, о каждом человеке что встретился ей на пути и хоть как-то повлиял на её жизнь: Мерсон, Андрес, священники, нянечки, помощники, охранники и конечно же Лилия, она была ей и как сестра, и как мама, и как подруга и при этом при всём ничего не просила взамен, пусть даже если всё это было фальшивым и напускным, никто и никогда не относился и наверное даже и не думал так относиться к Касс как это делала Лилия.  

Как же хотелось Касс, чтобы это всё был сон, просто дурной и реалистичный сон; хотя по правде говоря вся жизнь Касс — дурной сон, и чем дольше он шёл, тем хуже и хуже становился. С самого своего рождения от отца Касс получала лишь ненависть и ничего более. Маг чистой крови в одиннадцатом поколении не был способен выполнить ни одного даже самого простейшего заклинания, ибо магия «Кристалла души» передавалась только по женской линии. Всю жизнь бредивший о магии, получил возможность реализовать все свои мечты в дочери, но вместо этого — возненавидел её. Мать Касс не питала к ней никаких чувств. Не то чтобы Касс была нежеланным ребёнком, просто по определённым причинам вся материнская любовь без остатка досталась Неоне, дочери её прошлого супруга, наследнице всего состояния покойного отца, коим как своим распоряжается мать Касс. Равнодушие к себе Касс заслужила лишь по факту своего рождения, ведь Касс стала вечным напоминанием своей матери о том кем она является, о том к какой расе принадлежит (от чего она стыдилась своего происхождения знали лишь те кто ныне безвозвратно мертвы, а несчастная Касс одним только своим существованием раскрывала ту тайну, что так старательно скрывала её мать). Ограничивая Касс практически во всём, запрещая лишний раз выходить из дома, разговаривать с кем либо, она не смогла добиться своей цели; ведь все эти жесткие меры превратились в пыль, когда Касс достигла возраста раскрытия — тот момент когда проявляются все признаки принадлежности к расе.  

Без капли сожаления родная мать отдала на содержание своё дитя, сводной старшей, с коей была в давней соре и совсем не общалась — фактически она отдавала дочь чужому человеку. Ни разу не усомнившись в правильности своего решения на долгие годы она забыла о дочери, и без остатка отдавала свою любовь Неоне.  

Вот так незадолго до своего восьмого дня рождения Касс оказалась отлучена от родного дома, на другом континенте, в чужой стране, среди незнакомых ей ранее рас. С этого момента, жизнь Касс ненадолго стала легче, вот только не намного и не надолго.  

На континенте Святые поляны была совсем другая жизнь, отличная от жизни на Зельмонде, а уж в государстве Полиания жизнь, культура, традиции, люди (и не только) совсем другие.  

В маленьком городке Сады Яблоневые в коем жила Ирин, по сравнению с Нейтральными зонами Зельмонда, где не жила, не существовала, а пыталась выжить Касс, было тихо и спокойно, плавная, размеренная и одновременно с этим яркая, насыщенная и постоянно меняющаяся жинь.  

Тетушка Ирин была милой и доброй женщиной, она не отрывалась на бедном ребёнке за всё то что сделала ей Лериоана — мать Касс и сводная сестра Ирин.  

Ирин по возможности старалась дать Касс всё в чём нуждалась или могла нуждаться маленькая девочка, взамен просила лишь небольшой помощи по хозяйству и в доме. Но Касс привыкла к ужасному отношению к себе, привыкла к тому, что всё чего бы в жизни ей не потребовалось, получает она это с большим трудом и вовсе не даром, платой за любые блага в своей жизни были страдания и тяжёлый труд. И от того, она старалась всеми силами заслужить всё то, что ей давалось даром в доме Ирин; с восьми лет Касс работала на самых тяжёлых работах за копейки (на другие просто не было шансов устроиться маленькой девочке), она мыла посуду в ночных кабаках, помогала копать могилы на восточном кладбище, красить полы и стены в подвалах нежилых помещениях и многое другое.  

Хоть Ирин и была чуткой и внимательной женщиной, но она была погружена в свои проблемы на столько, что за частую и не замечала проблем Касс, и Касс росла предоставленная сама себе и этому новому миру в котором она оказалась.  

С возрастом магическая сила Касс росла, обретала форму и становилась всё более ощутимой, она боялась всего этого и старательно игнорировала в себе свои способности, наивно пологая что если она избавится от магии то сможет заслужить любовь отца, лишь спустя года осознала что ничто не способно было изменить чувств отца.  

Постепенно Касс всё больше и больше узнавала о себе, о том кто она такая. Для маленькой девочки было сложно понять тот простой факт что если ты обладаешь человеческим обличьем это ещё не значит что ты человек. Осознание принадлежности к расе Касс далось не легко, а принятие стало целым испытанием. Просто принять свою принадлежность к расе было явно не достаточно Касс для комфортной жизни – ей хотелось изучить сои возможности, слабые и сильные стороны, хотелось общаться с такими же как и она. Вот тут-то и начались ещё большие проблемы...  

Проблемы уходили далеко в историю — примерно лет восемьсот назад, когда произошёл раскол всех вне человеческих рас, на два воинствующих лагеря: первый возглавили вампиры, к ним примкнули ведьмы, великаны, орки, гоблины, церберы, упыри, призраки, второй — эльфы, а к эльфам присоединились феи, гномы, грифоны, нимфы, русалки, фениксы и оборотни. Война лагерей вскоре закончилась: вампиры и эльфы заключили мирный договор, правда выгоден он был только для них, все остальные расы оказались фактически в рабстве обеих высших рас без разбора на принадлежность к лагерям, разве что за исключением оборотней, за особые заслуги перед высшими расами они получили чуть уважительное к себе отношение.  

Меты — раса к коей принадлежала Касс в быту именующаяся как двойная кровь, особый вид оборотней, имеющий одну, в редких случаях две животные ипостаси, и способные быть единым целым со своей животной сущностью, находясь в человеческой оболочке пользовались ночным зрением, чутким нюхом, животным чутьём и всем остальным, и наоборот, превращаясь в зверя не теряли возможности мыслить и говорить.  

Меты неосознанно привлекли к себе особое внимание вампиров: их кровь пришлась по вкусу вампирам, она буквально вводила их в состояние экстаза. Желая ещё больше улучшить своё положение в сложившийся иерархии, верховные оборотни отказались признавать двойную кровь как часть своего народа, тем самым обрекли их на страшные муки и страдания. Все богатые вампиры Зельмонда объявили охоту на метов, и двойная кровь вынуждены были покинуть родной континент и искать убежище в чужих краях. Большая часть метов отправилась на континент Цивитон, более известный как Дикие Земли и более о них ничего не известно, живы они или нет, ибо в те года на Цивитоне происходила постепенная изоляция от внешнего мира, и ныне до сих пор никто не покидал и даже случайно не попадал на Цивитон. Остальные меты отправились на Святую Поляну, а именно в Полианию, Орледон Калидон. Тяжёлая жизнь Полиании, суровые законы Орледона, высокий уровень преступности Каледона ни чуть не пугали двойную кровь, по сравнению с тем, что ждало их в лапах вампиров, это был практически райское место.  

В данный момент времени в Орледоне и Калидоне метов не осталось совсем, может в качестве исключения два-три десятка метов чудом остались, да и в Полиании не многим меньше.  

Узнав обо всём этом Касс поняла, что вряд ли когда-нибудь в жизни она встретит такого же как она. Но вечное одиночество, в котором была вынуждена жить Касс, было не самое страшное. Её нашли, однажды о ней узнали и нашли вампиры, если бы она была в Нейтральных зонах, вампиры могли её и не тронуть, но Касс была на другом континенте, одна и совсем без защиты… лишь чудом ей тогда удалось спастись — Ирин сделала всё чтобы забрать у них Касс, и впредь старалась уделять ей больше внимания и отвлечь её сознание от того что она пережила, но до сих пор Касс не может спокойно вспоминать те страшных два года её жизни.  

Касс не испытывала страха к вампирам — она их ненавидела, всем своим сознанием ненавидела и желала смерти каждому, но осознавая что она слишком слаба и не способна ничего сделать, Касс чувствовала себя ничтожной, беспомощной и такой никому ненужной. А тут ещё и родители неожиданно вспомнили что у них есть дочь, они забрали её из дома ставшего для неё родным и приставили к ней странного парня что должен был стать её супругом. И в начале Касс он даже немного понравился и показался не таким уж и плохим, но он оказался не особо то хорошим и как фактически все кто был в её жизни предал её, стоило ей хоть немного открыть для него своё израненное сердце.