Помощь беспомощному мажору

Роман развалился вальяжно на большой кровати. Шелковая ткань простыни опоясывала его бедра, выставляя обнаженный пресс. Пресс — главное его достояние, над которым он долго трудился в спортзале. Именно поэтому при любой удобной ситуации он любил выставлять свой пресс напоказ, или же специально расстегивал рубашку так, чтобы лишний раз привлечь внимание девушек к нему. Правда, занимался спортом он не так часто, как любил ходить на вечеринки, где собиралась золотая молодежь, и пьянствовать со своими друзьями. Вот и вчера была одна из таких вечеринок на вилле одного депутата, которую устраивал его сын в отсутствия родителя.  

Открытое настежь окно впускало в комнату яркие солнечные лучи, которые пробирались постепенно к кровати. Свежий морозный воздух выгонял из комнаты запах стойкого перегара. Двое служанок уже ходили по комнате, убирая следы пьяного дебоша своего молодого хозяина. Дорогие вещи из бутиков валялась разбросанной по всей комнате. Изысканная фарфоровая ваза была разбитой и осколками валялась возле комода, где она стояла нетронутой до вчерашнего вечера. Тюль на гардине слетела наполовину с крючков, когда пьяный Роман вчера пытался удержать на ногах, хватаясь отчаянно за ткань.  

Роман тяжело застонал от боли в голове, только стоило ему начать просыпаться от звуков вокруг. Одна служанка заметала веником осколки вазы на пластиковый совок. Этот звук чересчур раздражал Романа. Стиснув зубы, он повернулся на другой бок. А потом и другая служанка принялась хлопать дверцами итальянских шкафов, складывая вещи. Это резало без ножа его чувствительный слух. Как же раздражало! Ещё и звук шумных автомобилей, который доносился из открытого окна. Вот куда так рано торопились люди, живущие в деревне Грязь? Хотя название деревни было не очень красивым и лаконичным, но, тем не менее, жили здесь одни толстосумы, настроившие от особняков до замков в данной местности. Неужели, такие состоятельные люди не могли поручить свою работу в скучном офисе кому-то другому? Тогда зачем вообще было быть богатым человеком, если надо куда-то ехать в такую рань и заниматься ещё самостоятельно работой!  

С тяжелым вздохом он закрыл глаза, укрываясь сверху подушкой, чтобы солнце не светило в глаза и лишний раз не слышать ничего. Шумно выдохнув, Роман попытался снова уснуть, в надежде избавиться все-таки от головной боли. Но служанки не унимались и продолжали шуметь, занимаясь порученной им работой.  

— Тихо! — рявкнул он на служанок. Служанки замерли от резкого приказа молодого хозяина, останавливаясь во время уборки. Женщины переглянулись, наблюдая, как Роман с кряхтением сбросил с лица подушку, занимая сидячие положение на кровати. Он по-царски откинулся спиной на тканевую спинку кровати, закинув левую руку себе за голову. Хмурый взгляд карих глаз устремился на женщин в размышлении, что делать с этими бестолковыми, которые были явно не в курсе, как нужно себя правильно вести в его спальне! Иначе бы не шумели так громко, когда он так сильно страдает от явного похмелья.  

Длинные бледные пальцы раздраженно барабанили по матрасу. Для перепуганных служанок этот звук был подобен набату смерти и казни. Все слуги в этом особняке знали непростой характер молодого хозяина. Только за тот месяц из штата слуг ушло двадцать молоденьких служанок, к которым Роман нагло приставал и отпускал пошлости в их сторону. Платили, безусловно, здесь достойную зарплату, но вот с наглостью отпрыска хозяев мало кто был готов мериться. Поэтому вакансия на должность прислуги никогда не закрывалась на всевозможных сайтах по поиску сотрудников. Были и те, кто от безысходности продолжал здесь работать, ведь такую высокую зарплату было сложно найти. Вот и мерились с выходками капризного мажора, боясь, вступать с ним лишний раз в конфликты.  

Вот и сейчас назревал конфликт, в котором служанки не хотели участвовать, зная непростой характер мажора. Виноватыми ведь в любом случае сделали бы обычную прислугу.  

Наталия, молоденькая служанка, пришла работать сюда относительно недавно. У её родителей была огромная задолженность в компании по выдаче микрозаймов. Стоило больших усилий найти работу, которая бы отвечала всем её требованиям. Именно поэтому она твердо хотела продолжать здесь работать и даже попытаться привыкнуть к непростому характеру мажора. Но к чему робкая Наталия не была готова так это к вечным крикам и скандалам со стороны молодого хозяина. Она никогда не любила скандалов и криков, стараясь сгладить конфликты в любых ситуациях. Поэтому в этой ситуации решила быть неким миротворцем, заговорив первая без дозволения.  

— Извините, — пропищала Наталия тонким голоском. Молодая девушка не могла вынести тяжелый и злой взгляд Романа, поэтому сразу же опустила глаза, слегка покрываясь румянцем. Ещё бы… Любая бы на её месте покрылась румянцем при виде полуголого мужчины с телом бога и лицом ангела, а характером настоящего демона.  

Наталия была слишком наивной девочкой, рассчитывая, что её тихое «извините» успокоит гнев Романа и сменит его на милость. Только вот Романа наоборот бесили такие сопливые, наивные и хрупкие девчушки. Чуть что так сразу же плакали! Истерички.  

— Вон отсюда! — снова закричал раздраженный Роман. Служанки испуганно подпрыгнули от такого гневного и громкого приказа. Пальчики Натали задрожали в страхе. Рядом стоящая Лиза работала здесь давно, поэтому привыкла к таким ситуациям. Она незаметно сжала дрожащую руку коллеги, пытаясь ее успокоить. Меньше всего хотелось бы злить Романа ещё больше. Внезапно с дрожащих губ Наталии сорвался совсем тихий всхлип. Лиза застыла, надеясь, что молодой хозяин ничего не слышал. Но тот прекрасно все услышал своим острым слухом.  

— Жалкие! Кто вас таких сопливых идиоток на работу принимает! — закричал Роман, вставая с шелковых простыней. Он стоял практически голый, если не считать трусов с суперменом, перед двумя дрожащими женщинами. Натали развопилась сильнее. Ну не привыкла ранимая девушка к тому, чтобы на неё кричали из-за ничего. А когда Роман замахнулся на хрупкую девчушку своей огромной лапой, та чуть не получила сердечный приступ. Лиза бойко попыталась заслонить бледную Наталию своим более крупным телом. Так все и застыли в немой сцене, пока дверь спальни не открылась с громким стуком дверной ручки об стену.  

— Роман! — пробасил низкий мужской голос на пороге открытой двери. Роман опустил медленно руку и посмотрел на своего отца, который так не вовремя пришёл! Доли секунды и он преподал урок послушания таким плаксивым девицам. Девушка опустилась на пол резко, стоило только охватившему напряжению отпустить. Лиза сразу же оказалась рядом, пытаясь поднять свою коллегу за дрожащие руки, но та снова осела на пол.  

— Папа! Ты представляешь, что произошло! — начал возмущаться сразу же, как маленький, Роман. Он показал пальцем в сторону двух девушек и топнул сердито ногой. — Они своим шумом мне спать мешали! А у меня, между прочим, голова болит! И очень сильно болит! Одна так вообще ревет, как корова. Куда только Леопольд смотрит, нанимая таких.  

Карие глаза сверкали при отблеске солнца из окна лишь брезгливостью и неприязнью, когда Роман смотрел на этих двух чернушек сверху вниз. Жалкие и нищие. Об таких даже свои ботинки было страшно вытирать. Вдруг они стали бы ещё грязнее? Такие люди стояли в самом низу пищевой цепочки в мире благородства и роскоши.  

Роман был в предвкушении, когда отец строго накажет служанок, одна из которых слишком громко вопила, что уши закрывай. Только вот отец не торопился вставать на сторону своего «правого» сынули. Роман заметил, как отец тяжелыми шагами ступал к нему, сжимая пальцы в кулаки. Сжимал так, что те даже побелели от напряжения.  

— Пап… Ты чего? — слегка дрогнувшим голосом поинтересовался Роман, пятясь назад. Он никогда не видел у отца до такой степени злого выражения лица. И на миг Роману стало страшно, и он почувствовал себя ничтожно маленьким перед лицом родительской злобы.  

— Паршивец! — воскликнул мужчина, отвесив Роману громкий подзатыльник по светлой макушке.  

— Ай! Это сейчас за что было? — обиженно поинтересовался Роман, потирая ушибленное место. На глазах даже слезы выступили от силы удара. Отец никогда не бил его даже в детстве. Что сейчас-то произошло? Словно его доброго отца кто-то подменил на такого злого.  

— Не знаешь, да? — мужчина презрительно усмехнулся, сложив руки на груди. — Почему-то вообще этому не удивлён. Ты никогда ничего не знаешь. Знаешь только, как тратить мои деньги и шляться по вечеринкам!  

— Пап, — проскулил уже тихо Роман, опуская свои карие глазеньки, как нашкодивший щенок. — Ну, правда… Что произошло?  

Мужчина тяжело вздохнул, зажмуривая глаза. На морщинистом лице стали проступать красные пятна от испытываемого гнева. Пальцы рук то сжимались, то разжимались. Роман видел, что отец пытается справиться с гневом и окончательно не сорваться. Это означало одно… В этот раз произошло что-то чересчур серьезно, иначе бы отец так не злился на него.  

В этот момент плавной походкой вошла высокая статная фигура женщины. Казалось, время вокруг замерло, пока она шла плавной и грациозной походкой на своих любимых шпильках. Роман облегченно вздохнул. Мама наверняка пришла его спасти от гнева отца! Карие глаза вспыхнули вновь энтузиазмом. Ну, вот сейчас отец увидел бы мать, стал снова влюбленным идиотом и успокоился, забыв, что вообще злился на него.  

— Идите, — холодным тоном сказала женщина двум служанкам, которые до сих пор сидели на полу, прижимаясь друг к другу. — И дверь закройте за собой.  

Как только за двумя служанками тихо закрылась дверь, то стройная фигура матери заняла место возле отца. Она положила свои длинные изящные пальцы в кольцах на плечо мужа, слегка улыбаясь незаметно. Но одной незаметной улыбки было достаточно, чтобы мужчина немного успокоился.  

— Ангел мой, — благовейно прошептал мужчина, сплетая пальцы жены со своими грубыми и мозолистыми. — Мария, ты всегда приходишь вовремя.  

— Костя, остынь. С ним надо поговорить серьёзно, — сказала женщина привычным расчетливым голосом. Роман лишь недовольно цокнул языком. Всегда так было, сколько он себя помнил. Отец всегда быстро выходил из себя из-за проделок сына, а мать своим холодным и спокойным поведением старалась обуздать эмоции отца. Как ни странно, но это всегда работало и Романа никогда сильно не наказывали. Вот и в этот раз он надеялся, что этот фокус сработает. Мать ведь поэтому и пришла. Хотя почему-то в этом он был не до конца уверен.  

— Ангел мой, как бы ты не пыталась успокоить меня в этот раз, но… Мне надоело вечно подчищать за этим оболтусом. Так он никогда не возьмется за ум.  

— Костя, я тебя понимаю, но, если сейчас мы будем действовать на эмоциях, ничего хорошего не выйдет.  

— Нет, ангел мой, выйдет, — впервые твердым голосом произнес мужчина перед своей женой. Сердитый и непоколебимый взгляд встретился со взглядом сынишки, у которого долго слишком всё сходило с рук.  

— Пап, — снова попробовал жалостливо обратиться к отцу Роман. — Ты ведь прекрасно знаешь, я никогда ничего плохого не сделаю никому! Поэтому я просто не понимаю, почему ты злишься на меня? Что я плохой человек, по-твоему!  

— Не сделаешь? А вчера, что было! Это ты так бедную девушку на видео ласкал что ли! — закричал вновь Константин. Мужчина был теперь уже в полной ярости, даже присутствия жены не смогло смягчить его гнев вновь. Мария в шоке приоткрыла свои губы. За все двадцать шесть лет брака она никогда не видела своего милого и доброго мужа таким! Константин крепко держал сына за бледное запястье, явно оставляя следы. Но Роман тоже не отставал в своей злости отцу. Тот вцепился в крепкое плечо отца, пытаясь оттолкнуть от себя.  

— Какую, черт возьми, девушку! — криком на крик ответил Роман. Ему стало надоедать, что на него кричит отец и не рассказывает причину всего.  

— Так ты даже не помнишь, что вчера вытворял! Это насколько надо было напиться, чтобы ничего не помнить! Воспитал алконавта на свою голову! На! Смотри! Любуйся!  

Отец сунул резким движением в руки Роману свой старенький телефон с побитым экраном. Хоть Константин сколотил не плохое состояние и мог позволить купить себе, родным всё, что душе угодно, телефон новый он не стремился покупать. Роман любопытно повертел маленький сенсорный телефон в руках. Сколько ему было? Лет семи или вообще десять? С тихим смешком он посмотрел на треснувший экран. Там было видео, которое уже, судя по всему, смотрели. С липким чувством страха Роман нажал на кнопку повтора. Что интересно было на видео? И почему руки так тряслись от неприятного чувства, что он сейчас увидит, ему совсем не понравится. У Романа вдруг проскользнула шальная мысль. Неужели, он в пьяном угаре убил человека? Это засняли и выложили в интернет. Тогда бы это объясняло такую злость отца.  

Внимательно всматриваясь в тусклый экран телефона, Роман смотрел видео. Вот он в компании своих друзей. Алекс, Игорь, Глеб… Макс, как обычно, стоял истуканом возле колонны, не интересуясь происходящим. Все, кроме Макса, были сильно пьяны. Теперь в центре видео отчетливо появился наконец-то Роман. Он еле стоял ногах и тащил за руку…Кого он тащил за руку? Чтобы разглядеть лучше, пришлось напрячь сильнее зрение. Какая-то миниатюрная девушка, которая бойко сопротивлялась ему. Официантка. Форма давала четко понять о её работе на том вечере. А потом Роман толкает её на видео с такой силой, что та садится перед ним на колени. Но следующие слова на видео заставили даже самого Романа побледнеть. Он только что заставил ее облизать его грязную рубашку при всех. Официантка только оказалась не из робкого десятка и треснула подносом его по голове.  

— Теперь понятно, почему голова так болит… А я уже грешил на то, что разучился пить мартини, — с тихим смешком ответил беспечно довольный Роман. Он передал обратно телефон своему отцу, пока на включенном видео слышалась женская брань. — Она знает слишком много матных слов. Ты это хотел мне показать? Старик, я уж испугался, что убил кого-то. Нельзя ведь так пугать.  

Романа ничуть не волновало это видео, распространяющиеся по интернету с его участием. Он лишь вернулся обратно на свою кровать, накрываясь одеялом.  

— Если больше нет ничего серьезного, то идите. У меня голова от всего болит, — буркнул нагло Роман. Он не чувствовал за собой никакой вины, поэтому наконец-то мог спокойно вновь уснуть. Как только родители уйдут. Только они не уходили.  

— Я убью его! Ангел мой, извини меня, но я собираюсь убить нашего собственного и единственного сына! Паршивец!