Рёдвик. Книга вторая.

«Юг архипелага Рёдвик. Несколько лун спустя»  

Над гордыми островами архипелага Рёдвик клубились привычные туманы, словно рыбацкая леска, намотанная на камни. Жизнь здесь издревле текла своим чередом, в гордости и самобытности.  

Несколько месяцев назад в страшной резне пали сотни сотен. Островитяне оплакивали потерю лучших воинов, слёзы падали глухой смолой. Самые храбрые души теперь пировали с богами. Рёдвикцы знали, что в их светлых чертогах царила великая любовь, благодатная отрада; недаром ведь оттуда еще никто ни разу не вернулся в бренный мир.  

Битвы уносили жизни, такова была плата за пробуждение спящих. Люди охотно потакали их интересу, но никто из великих кланов тогда и не подозревал, что за хитрый охотник наблюдал свысока. Он смотрел, словно за добычей, которая сама себя загоняла в ловушку.  

Империя Чёрных Парусов ударила быстро и точечно. Армада неслась, сметая всё на своём пути. Она давно положила глаз на эти северные острова и, закончив крупные войны на своём материке, решила подчинить эти холодные земли себе. Удобный аванпост для великого флота.  

Мирсунд, как самый южный остров, пал первым. Лишившись почти всех людей в междоусобицах, от тихого клана остались лишь жалкие ошмётки. Трусливый новоявленный вождёк, с болотной душой, покончил с собой, лишь увидев страшные корабли на горизонте. В его памяти всплыли рассказы праотцов об ужасной империи с юга, с её жесточайшими обычаями и любовью к уничтожению всего живого. И вот Мирсунд стал первым пунктом империи на пути к её небольшой миссии. Ласковые, мокрые ветра теперь развевали чужие знамёна.  

Другой клан, Лоухолм, также потерявший множество лучших воинов, в свою очередь встречал гостей сталью и болью, за что последовала мучительная кара. Тьма сжалась, сопротивление не могло длиться вечно. В наказание за наглость имперцы уничтожили всех, кто когда-либо принадлежал к клану, каждого, кто когда-либо надевал зелёный тартан.  

Бывшие великие цитадели были усыпаны изуродованными трупами, ставшими пиром для падальщиков, многие из которых даже покинули море ради такого запаха. Деревни были сожжены. Вождь был разорван на части странными инструментами. Не выжил никто. Даже трусам не удалось сбежать: пелена чужих кораблей была до боли плотной. Штандарты с плачущей невестой усыпали полы, подобно коврам, и имперцы топтали их грязными сапогами, мучая память почивших жителей острова.  

Если ни один потомок не запомнит, что клан Лоухолм когда-то существовал, то никто не узнает об этом никогда. Имперцы всегда стремились уничтожить врага по всем пунктам — в том числе стерев его из исторической памяти, оставив место только себе.  

Теперь возле прекрасной некогда долины озёр, что была Лоухолмом, не осталось и звука голоса, только плач ветра в скальных проломах. Имперская свора, окутав эти земли вулканическим пеплом, уже двигалась в сторону Йорнсея.