Добрейшей души человек

ДОБРЕЙШЕЙ ДУШИ ЧЕЛОВЕК  

О чем говорят люди в минуты вынужденного безделья, скажем, в обеденный перерыв, в курилке, в ожидании чего-то, на отдыхе: обо всем, но есть и излюбленные темы. Если это мужская компания – то о политике, об автомобилях и, конечно, о женщинах. Дамы же – о нарядах, о товарках, которых нет рядом, и, естественно, о мужчинах. Есть и общая тема и для тех и для других: это погода и цены. А вот, что обсуждают в томительных очередях в ожидании врачебного приема? Нет, с введением электронной записи забрезжила надежда, что каждого примут в назначенное время и толчеи у кабинетов не будет. Но, как говорил один наш политик: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда». И традиционный вопрос вновь пришедшего: «кто последний? », никуда не исчез. Значит, собирается толпа, а с ней и разговоры. Но, здесь уже нет деления по половому признаку. Тема бесед одна и та же, полное совпадение интересов: говорят о болезнях, о врачах, о лекарствах. И, хотя они пришли на прием к одному и тому же специалисту, недуг у всех один и тот же, но детали и нюансы болезни разные, есть о чем поговорить, поделиться, напроситься на сочувствие или похвастаться. Каждый считает, что у него боли острее, рецидивы происходят чаще, страдания продолжительнее и сильнее, другие со своими болячками и жалобами еще могут потерпеть. Но, больше всего разговоров о лекарствах, о лечениях, о докторах, целителях и знахарях, о диетах и, вообще, об образе жизни. У всех на языке одна тема – медицина. Даже, если, неожиданно, по коридору ярким лучиком промелькнет молоденькая медсестра в тесно облегающем и до нельзя коротеньком халатике, не последует никакой неожиданной реакции, тематика разговоров не поменяется. Лишь все, нехотя, проводят ее: мужчины – безнадежным голодным взглядом, женщины – с потаенной завистью.  

К чему я все это? Да просто вспомнилась одна история, происшедшая с моим соседом Серегой. Вы уже его знаете, он не единожды фигурировал в моих опусах. Если позабыли, то напомню. Мужик он бедовый, горазд на разные передряги и приключения, о которых с удовольствием рассказывает, при этом может и немного присочинить, и приврать, выдаст за правду, не покраснеет и не поперхнется. Вот и эта история была на самом деле или очередная его выдумка, судите сами. Поэтому привожу ее дословно в его изложении.  

Работал я тогда у одного фирмача. Мужик надежный, хозяйственный, дело знает, бизнесом ворочает умеючи, с ним мы за свое будущее не беспокоились. Одно плохо: очень строгий, не терпит разгильдяйства, халтуры и нерадивости, пресекает на корню. Правда, платит хорошо, регулярно и в срок. Вот и на сей раз выдали аванс. Не повезло: получили его не в преддверии выходного, а в середине недели. Ведь у нас, работников, святая традиция, такое событие грех не вспрыснуть. Зашли в кафешку, как обычно: по мерзавчику – и хотели – «будя». Так нет, у Никиты оказался день ангела. Как не поздравить человека, не принять бокал в его честь. В общем, набрались.  

На утро я никакой, весь мятый, опухший, морда кислая, посиневшая. Тут бы отлежаться, принять чего на опохмелку, но хочешь-не хочешь, а на работу иди: не выходной сегодня. И не просто яви свое присутствие, а исправно исполняй, что входит в круг твоих обязанностей. Еле приплелся, казалось, не заметно прошмыгнул турникет и тихонько крадусь на свое рабочее место, в надежде не попасться на глаза хозяину.  

У нас с пьянкой очень строго: чуть что, пинка под зад и будь здоров. Теперь капитализм: не то, что при советах. Там бывало, пришел выпивши: на первый раз – слегка пожурят, на второй – в приказе объявят замечание, на третий – выговор, потом – строгий выговор, наконец, увольнение. Но, не тут – то было: коллектив возьмет на поруки. А там, глядишь, и год прошел: «мочало, начинай сначала». Случай чего, есть еще профсоюз, заступится. А, нынче никто с тобой возиться не будет: выпил – пошел вон.  

Казалось, прячусь по закоулкам, никто меня не замечает, но, как назло, попал прямо на глаза шефу.  

– Сергей Николаевич (это он ко мне), вас не узнать, на себя не похожи. Что стряслось? Пойдемте ко мне, поговорим.  

Ну, думаю, влип. Сейчас, в лучшем случае, будет снимать стружку, читать мораль, а в худшем, даст ознакомиться с приказом об увольнении. Дрожжу, иду – куда денешься? Хмель весь испарился, как его и не бывало. Хозяин же спокоен, не заводится: похоже, уже все решил, гнать будет.  

Ан, нет. Вежливый и радушный, усадил в кресло:  

– Не захворали ли? Что-то вы очень плохо выглядите, может отпустить вас домой?  

И тут неожиданно блеснула шальная мысль: а, не спрятаться ли за мнимую болезнь. Как назло, заклинило, запамятовал все их названия. Ляпнул, что первое пришло в голову :  

– Вы угадали: печень барахлит, донимает окаянная, болит, мочи нету.  

Знал бы, чем это для меня станется в последующем, лучше помолчал бы. Но, уже поздно: слово не воробей – вылетело, не поймаешь.  

– Как же я вам сочувствую и понимаю ваши мучения и страдания. Если не секрет, чем лечитесь, что принимаете?  

Во, влип. Я понятия не имею, чем там спасаются, какими лекарствами пользуются. Но, деваться некуда, вру дальше.  

– Да, ничего особенного, все как обычно: строгая диета, щадящий режим жизни, попиваю снадобья, теща варит из трав. Лекарства тоже принимаю, но проку от них мало. И дорогие они нынче, не подступишься.  

– Хорошо, хорошо, сколько бы они не стоили, но не дороже денег. Если надо, поможем. Но, не нужны они. Я вам предлагаю германские таблетки, весьма действенное средство, очень популярное там, обязательно поможет.  

И протягивает мне красочную пачку. Я даже опешил. Значит, врали, что он жесток, беспощаден, строг и нелюдим. А, оказалось, добрейшей души человек, заботливый, внимательный, отзывчивый. Тронутый его таким участием и сочувствием, не смог отказаться и с благодарностью принял лекарство.  

Прошла, где-то, неделя, снова приглашает меня к себе. Чего бы это: может, кто наябедничал про ту пьянку, иду с опаской. Тут уже за печень не спрячешься. А он:  

– Ну, как, помогают ли таблетки?  

Пришлось опять изворачиваться. Ну, не скажешь же ему, что ради интереса, одну попробовал: такая горькая кислятина оказалась, чуть не вырвало. Выплюнул и всю пачку выбросил. Но, не обижать такого добрейшего и участливого человека, он так печется обо мне:  

– Вы знаете, действуют, стало гораздо лучше. Спасибо вам.  

– Рад за вас. Но, не будем только на них надеяться. Я хочу предложить вам другое, еще более действенное средство. Знакомый привез из Японии. А они, самураи, как и все азиаты, очень в медицинских делах горазды, воспользуйтесь.  

– Но, мне так неудобно. Такие траты для вас, ведь они на валюту приобретенные. Оставьте себе, может, еще кому сгодятся.  

– Не беспокойтесь, у меня, тоже осталось, он привез несколько пачек. А стоимость: здоровье – дороже денег.  

И с тех пор пошло: неделя проходит, и он пичкает меня новыми и новыми, еще более многообещающими лекарствами. Я же исправно отправлял их в мусорное ведро, вешал ему лапшу на уши, расхваливал их, уверял, что помогают и, что мне становится все лучше и лучше. Чтоб мой внешний вид не вызвал у него сомнений в достоверности моих россказней, я даже пить бросил. Ну, не так, чтоб совсем, но дозу убавил.  

Наконец, он оставил меня в покое: прошел слух, что у него обострилась какая-то болезнь, и он уехал лечиться на курорт.  

Прошел месяц, мы опять встретились. Не узнать хозяина, он и раньше на здоровяка не тянул, но теперь совсем хиляк, какой-то измученный, изможденный и поникший, похоже, лечение не пошло впрок. Поделился:  

– Вы знаете, у меня, как и у вас, тоже печень, я так же страдаю и мучаюсь, принимаю те же таблетки, которые давал вам. Но, вот парадокс: вам они помогают, а на меня совсем не действуют. Не только не помогают, но даже вредят: болезнь прогрессирует. Видать, у нас с вами разные организмы: по- разному воспринимают и реагируют на одни и те же лекарства.  

Блажен, кто верует. Может, он и подберет для себя индивидуальную панацею, но я больше в этом не участник.