Доярка

Утро, как всегда, началось с зеркала. Мужчины в этом мире редко смотрели на себя – в паспорте всё равно значилось «обслуживающая единица», а значит, будь ты хоть красавцем, хоть пугалом для ворон, никакой разницы. Но привычка осталась. Он склонился над мутным стеклом, поцарапанным так, будто в нём кто-то точил ножи.  

Из отражения на него смотрел человек с синяками под глазами, с затёкшими плечами и руками, вечно пахнущими хлоркой. Вчера его гоняли на ночной уборке центральной площади: мужчины обязаны были вытирать асфальт до блеска, чтобы днём на нём девочки могли снимать танцевальные челленджи.  

Он вздохнул, накинул фартук и пошёл готовить завтрак. Так положено – каждый муж обязан вставать раньше жены и сервировать стол. На кухне стоял телефон на штативе: жена вчера снимала новый ролик о «силе сестринства», и штатив, как памятник, торчал в центре комнаты.  

Она вышла позже, в халате с надписью «Девочки правят миром». Села за стол, ткнула вилкой в омлет и скорчила гримасу.  

– Это что за дрянь? – спросила она, вытянув губы, словно снимала ещё один ролик. – Мама была права: лучше завести кота, чем мужа. Котов в интернете больше любят. С котом хотя бы хайп был, а от тебя – никакого толку.  

Он молчал. По правилам он мог говорить только, если жена даст знак. Она махнула рукой, как будто отгоняла муху.  

– Ну? Чего уставился?  

– Я… хотел… – он запнулся. – Хотел, чтобы тебе понравилось.  

– Не понравилось, – отрезала она и тут же достала телефон. – Ладно, не мешай. У меня прямой эфир с девочками из «Фем-кружка доярок». Сегодня обсуждаем, как вытеснить мужиков с нашей работы, а то слишком многое им позволяет наше государство. Доярка – это женская работа. Там нежность и утонченность нужна, работа с сиськами... У мужчин она плохо получается.  

Она щёлкнула камерой, на лице появилась сладкая улыбка, голос стал звонким:  

– Привет, девочки! Сегодня мы снова докажем, что мужчины – это прошлое!  

Он стоял и смотрел на нее несколько секунд, пока она не цыкнула ему, чтобы ушел. Время бежало. На часах уже 10 часов. В 10:30 по городу проезжал автобус и забирал мужчин на работу. Он взял куртку и вышел на улицу раньше обычного.  

В подъезде висел плакат с лозунгом: «Не ной – работай. Мужчины нужны там, где грязь! ». Под ним мелким шрифтом значилось: «Министерство бытовой стабильности».  

Возле дома толпились такие же, как он: в одинаковых серых куртках, с пластиковыми пропусками на шее. Каждому предстояло отправиться на свой участок – кто-то шёл мыть общественные туалеты, кто-то чистить бордюры зубной щёткой (новая инициатива по «глубокой уборке»).  

Он устроился на автобусной лавке, пока ждал транспорт для «обслуживающих». В голове гудело от слов жены: «лучше кота, чем мужа». Эти слова прилипли к мозгу, как жвачка к подошве.  

– Ты чего мрачный? – рядом плюхнулся сосед по подъезду, Гена. У того на рукаве висела бирка «санитар тротуаров».  

– Нормально, – отмахнулся он.  

– А у меня жена сказала, что, если я плохо отмою площадь к параду, она заведет вместо меня кота. Представляешь?  

Гена засмеялся, но смех вышел нервный, срывающийся на кашель.  

Пришел автобус – старый, с жёлтой полосой и надписью «Мужской транспорт. Женщинам не входить». Но даже тут на борту красовался лозунг: «Помни: ты работаешь ради будущего девочек! ».  

Он сел у окна. Дворы за стеклом мелькали однотипными серыми зданиями, украшенными яркими билбордами:  

«Настоящая сила – в сестринстве! »  

«Мужчина – помощник, женщина – лидер»  

И только в отражении окна он видел себя – сутулого, блеклого, с глазами, которые словно спрашивали: «А я вообще кто? Человек? Тень? Ошибка статистики? »  

Он знал одно: если жить дальше так, как сейчас, то рано или поздно действительно проще будет завести кота.  

Автобус довёз их до окраины города, где располагалась база «службы санитаров». Табличка на воротах гордо гласила: «Чистота ради равенства! ».  

Каждому мужчине на входе выдавали инвентарь. Герою достался щётка с короткой ручкой и ведро с водой. На бирке инвентаря красовался штамп: «Только для мужчин. Женщинам использовать унизительно».  

– Ну что, брат, готов к труду? – ухмыльнулся надзиратель в ярком розовом плаще. Это была женщина из «надзорного корпуса». На поясе у неё болтался электрошокер, а на груди – бейдж: «Старшая по мотивации мужчин».  

Он кивнул. По правилам, спорить было нельзя. За «грубость» мужчину могли отправить в «центр переобучения», а оттуда возвращались редко и молча.  

– Задание на сегодня: отмывать ступени перед Дворцом Творчества Девочек. Там вечером пройдет конкурс тик-токеров – и ступени обязаны блестеть так, чтобы в них отражались все прелести наших дам, – проговорила старшая по мотивации.  

Он встал на колени, обмакнул щётку в ведро и начал скрести. Рядом возились такие же, как он, в одинаковых серых комбинезонах. Их шутки звучали глухо:  

– Смотри, вчера «девочки-кураторы» сказали, что мы – «лучшее удобрение для общества». Я сначала подумал, что шутка, а потом нас реально заставили разбрасывать компост в парке.  

– Ха, а у меня жена сказала, что муж – это просто «аналог фаллоимитатора». Удобно, но неинтересно.  

Герой слушал и молчал. В голове снова всплывала сцена с омлетом. Он видел, как жена, сияя в камеру, произносила: «мужчины – прошлое».  

Надзирательница прошлась мимо, оценила блеск ступеней и сказала с ленивой улыбкой:  

– Молодцы, мальчики. Чем чище будет здесь, тем ярче засияют наши девочки. А вам ведь нравится, когда девочки сияют?  

Никто не ответил. Лишь гулко плеснула вода из его ведра.  

Время пробежало быстро. Уже темнело, все быстро загрузились в автобус и поехали по домам.  

– Во девчонки! Опять снимали, как рот открывают под музыку, а потом лайкали друг друга, – сказал Гена на весь автобус.  

– Ага! Каждый раз одно и тоже. Как мы докатились до жизни такой? Где свернули не туда? Как цикл истории привел к тому, что мы, мужики, стали рабами женщин!? Просто прикольной игрушкой, которую можно снять и выложить в интернет? Как!? – начал на весь автобус кричать Володя, но никто его не поддержал.  

Он (герой) вернулся затемно. Ключ в замке повернулся с трудом – петли давно просили смазки, но жена говорила: «Это твои мужские фантазии про инструменты. Никакого толка от них всё равно».  

В квартире пахло духами и жижой для вейпа. В гостиной горел свет: жена сидела на диване, обложившись подушками и телефоном на штативе. На экране мигал прямой эфир: сотни девочек слали сердечки, сыпали комментарии вроде «королева! », «так держать! ».  

Она даже не подняла глаз, когда он вошёл.  

– Ты опять поздно, – сказала она сквозь зубы, пока ставила лайки своим зрительницам. – Сколько можно? Мама была права: муж – это балласт. У всех подруг уже коты-стримеры, собаки-блогеры, даже у Машки хомяк с рекламой сухариков. А у меня? Ты. С тобой в интернете не хайпанёшь.  

Он поставил сумку у двери, стянул грязные ботинки. Хотел было сказать, что устал, что целый день драил ступени, но слова застряли. Ему и так не разрешали жаловаться.  

Жена выключила эфир, наконец посмотрела прямо:  

– Знаешь, я решила. Ты мне не нужен. Ни как муж, ни как контент. Я ухожу. Вернее, не я ухожу – это ты уйдёшь. Я останусь здесь, а ты… найди себе угол. У вас, мужчин, есть приюты.  

Он моргнул, будто не расслышал. Рот открылся и еле выдавил слова:  

– Что?.. Куда я…  

– Куда угодно, – перебила она. – Считай, тебе повезло: коты хотя бы мимимишные, а ты… Ну, ты знаешь.  

Она снова включила камеру, улыбнулась в объектив и запела вкрадчивым голосом:  

– Девочки, помните: лучше один кот, чем один муж!  

А он стоял в дверях, глядя, как красный индикатор записи загорается у неё на телефоне, и понимал – его прежняя жизнь только что закончилась.