Бумажные кораблики в лужах

Он всегда приходил на эту скамейку у старого фонтана, даже когда фонтан уже давно не работал. Садился, закуривал (хотя врач запретил), и ждал. Не знал кого, но ждал.  

А она появлялась каждый четверг ровно в четыре, с томиком Бродского в руках и в растянутом свитере, который явно был на пару размеров больше. Садилась на противоположный край скамейки, читала, иногда делала пометки в блокноте. Никогда не смотрела в его сторону.  

Так прошло три месяца.  

Однажды в середине октября хлынул дождь. Он сидел под зонтом, а она — нет. Промокла до нитки, но продолжала читать, будто не замечая ни воды, ни холода.  

— Эй, — наконец не выдержал он и подвинулся. — Места хватит.  

Она подняла глаза. Впервые. Они были серые, как туман над рекой ранним утром.  

— Спасибо, — сказала она и перебралась под зонт.  

Капли стучали по нейлону, а они молчали. Потом он вдруг произнес:  

— Я каждый день жду здесь кого-то. Но не знаю кого.  

Она улыбнулась, не поднимая головы от книги:  

— Может, самого себя?  

Он засмеялся — впервые за долгое время.  

— А вы почему по четвергам приходите?  

— Читаю вслух, — ответила она. — Моему брату.  

Он огляделся: вокруг ни души.  

— Он умер семь лет назад, — добавила она спокойно. — Но по четвергам мы всегда читали вместе. Привычка — страшная штука.  

Он не нашелся что ответить. Тогда она закрыла книгу и вдруг сказала:  

— Давайте в следующий раз принесем бумажные кораблики.  

— Зачем?  

— Чтобы пускать по лужам. Брат обожал это.  

Он кивнул.  

На следующей неделе дождь лил снова. Они сидели под одним зонтом, складывали из старой газеты кривоватые кораблики и отправляли их в плавание по огромной луже у фонтана.  

— Как думаете, куда они доплывут? — спросила она.  

— До океана, — ответил он.  

— Даже эта лужа?  

— Особенно эта лужа.  

Она рассмеялась, а он вдруг понял, что больше не ждет никого.