"След простого маршрута" Часть 10

Часть 10. Домой не вернулся  

Утром Ольга почувствовала неладное... Обычно Михаил, даже если плохо спал, всё равно вставал рано — ходил по кухне, шаркая тапками, пил свой крепкий чай, ворчал на новости. Сегодня — тишина. Она подумала, что он, может, вышел во двор, но его не было ни на лавке у подъезда, ни у гаражей, ни на остановке, где он иногда курил. Телефон лежал на тумбочке, ключи — тоже.  

Витька, собираясь в школу, спросил:  

— Папа где?  

— Не знаю, — призналась Ольга, — может, скоро придёт.  

Витька пожал плечами, надел куртку и ушёл, не попрощавшись.  

Ольга осталась наедине со своей тревогой. Она пыталась заниматься обычными делами: мыла посуду, вытирала пыль, но всё валилось у неё из рук. К обеду она позвонила на работу Михаилу — там сказали, что его не видели, автобус стоит на месте.  

— Может, уехал куда-то, — предположила диспетчер, — но никто не в курсе.  

В этот день город был особенно серым. На улице мокрый снег таял на асфальте, по двору бегали вороны, у ларька спорили две бабки — одна ругалась с соседями, другая жаловалась на цены. Ольга выглядывала в окно, видела, как мимо дома проходит соседка Анна Петровна, которая всегда знала все новости, но сегодня даже она прошла мимо, не поздоровавшись. На лавке у подъезда сидел Семёныч – дворник, курил, смотрел в одну точку.  

К вечеру Ольга не выдержала и позвонила Володе, другу Михаила по работе.  

— Володя, ты не знаешь, где Миша? — её голос дрожал.  

— Нет, — Володя замялся. — Он сегодня не появлялся. Я думал, он дома…  

— Его нет, — перебила Ольга. — Уже почти сутки. Может, что-то случилось?  

— Я поспрашиваю, — пообещал Володя. — Не переживай раньше времени. Может, он просто ушёл подумать. Ты же знаешь, ему сейчас тяжело.  

Ольга кивнула, хотя Володя не мог этого видеть. Она села на кухне и уставилась в окно. За стеклом медленно падал снег, фонарь освещал пустую улицу. В голове билась одна мысль: «Где он? » Она вспоминала, как Михаил всегда возвращался домой, даже если был не в настроении, как стучал ключами, как вздыхал, снимая куртку. Теперь — только тишина.  

Витёк вернулся поздно, бросил рюкзак в коридоре.  

— Папа не приходил? — спросил он, не глядя на мать.  

— Нет, — Ольга с трудом сдерживала слёзы. — Ты не знаешь, где он может быть?  

— Не знаю, — Витька пожал плечами. — Может, у Сергея?  

— Сергей давно не появляется, — вздохнула Ольга. — Я не знаю, что делать.  

— Может, он просто устал, — тихо сказал Витька. — Я бы тоже ушёл, если бы мог.  

Ольга удивлённо посмотрела на сына, но тот уже ушёл в свою комнату. Она услышала, как он закрывает дверь, как включает музыку — тихо, чтобы не мешать. Ольга осталась одна. Она позвонила в больницы, в милицию, но Михаила нигде не было. В трубке дежурный голос повторял:  

— Нет, не поступал. Нет, не видели.  

Ночь прошла в тревоге. Ольга почти не спала, прислушивалась к каждому шороху, ждала, что вот-вот в замке повернётся ключ. Но наступило утро, а Михаила всё не было.  

Володя позвонил сам.  

— Я поговорил с ребятами, — сказал он. — Никто его не видел. Может, он пошёл к реке? Ты же знаешь, он любил там сидеть.  

— К реке? — переспросила Ольга. — Зачем?  

— Просто подумать, — Володя вздохнул. — Сейчас у всех крышу сносит. Я и сам иногда туда хожу.  

Ольга повесила трубку и задумалась. Витька вышел из комнаты, одетый, с рюкзаком.  

— Я прогуляю школу, — сказал он. — Пойду поищу папу.  

— Ты один? — Ольга испугалась.  

— Мне нужно, — твёрдо ответил Витька. — Я знаю, где искать.  

Он ушёл, не дожидаясь разрешения. Ольга смотрела ему вслед, чувствуя, как сердце сжимается от страха и бессилия.  

Витька шёл по пустым улицам, мимо знакомых дворов, гаражей, остановок. Город был серым, словно вымершим, только редкие прохожие спешили по своим делам, не замечая мальчишку с рюкзаком. Он дошёл до парка, потом свернул к реке. Здесь было тихо, только снег скрипел под ногами да где-то вдалеке кричали вороны. На ветках деревьев висели капли, по тропинке пробежала собака, за ней — мальчишка в  

шапке – ушанке.  

На берегу он увидел фигуру, сидящую на коряге. Михаил. Сгорбленный, в старой куртке, без шапки. Он смотрел на реку, не двигаясь.  

— Папа, — тихо позвал Витька.  

Михаил не обернулся. Только его плечи дрогнули.  

— Папа, ты чего? — Витька подошёл ближе и сел рядом.  

Михаил молчал. Его лицо было серым, под глазами — тени. Он смотрел на воду, словно чего-то ждал.  

— Пошли домой, — сказал Витька. — Мама переживает.  

— Не могу, — наконец прошептал Михаил. — Не знаю, как.  

— Почему? — Витька смотрел на отца, ничего не понимая.  

— Всё… всё не так, — Михаил сжал кулаки. — Я не знаю, кто я теперь. Я не могу вернуться. Там всё чужое.  

— А здесь своё? — спросил Витька. — Здесь просто берег. Просто вода.  

Михаил посмотрел на сына. В его взгляде было что-то новое — недетское, взрослое, тяжёлое.  

— Ты чего такой? — спросил он.  

— Ничего, — Витька пожал плечами. — Просто всё надоело.  

Они сидели молча, слушая, как вода шуршит подо льдом. Михаил вдруг почувствовал, что не знает собственного сына. Когда он успел так измениться? Когда стал таким чужим?  

— Ты что-то скрываешь? — спросил Михаил.  

— А ты? — Витька посмотрел ему в глаза. — Ты ведь тоже молчишь.  

Михаил не нашёлся что ответить.  

— Пошли домой, — повторил Витька. — Мама ждёт.  

Они шли молча. Дорога вдоль реки была скользкой, снег местами растаял, под ногами хлюпала грязь. Михаил смотрел на сына — тот шёл уверенно, не оглядываясь. Михаил вдруг понял: у Витьки теперь свои тайны, своя жизнь, и он туда не допущен.  

Дома Ольга бросилась к Михаилу, обняла его и заплакала.  

— Где ты был? — спрашивала она сквозь слёзы. — Я думала, что тебя уже нет…  

— Прости, — Михаил гладил её по плечу. — Я не мог… не знал, как вернуться.  

Витька стоял в коридоре, смотрел на родителей, потом ушёл к себе.  

Вечером за столом было тихо. Ольга расставляла тарелки, Михаил молча ел, Витька ковырял вилкой картошку.  

— Куда ты ходил? — спросила Ольга у сына.  

— Гулял, — коротко ответил он.  

— Ты с кем-то встречался? — Михаил внимательно посмотрел на сына.  

— Нет, — Витька не поднимал глаз.  

Михаил заметил, что у сына в кармане что-то блестит — похоже на ключ. Он хотел спросить, но не решился.  

— Ты что-то скрываешь? — тихо спросил он.  

— А ты? — Витька бросил взгляд на отца.  

Ольга вздохнула и встала из-за стола.  

— Может, хватит молчать? — вдруг сказала она. — Мы же семья. Почему никто ничего не говорит?  

— А что тут говорить? — Михаил пожал плечами. — Всё и так понятно.  

— Мне непонятно, — Ольга села обратно. — Я не знаю, что с нами. Я не знаю, кто ты, кто Витька. Я не знаю, что будет завтра.  

— Никто не знает, — Михаил опустил голову.  

Витька встал, взял тарелку и понёс её на кухню.  

— Я пойду, — сказал он. — Делать уроки.  

— Ты поздно возвращаешься, — заметила Ольга. — Где ты был вчера?  

— Гулял, — повторил Витька.  

Михаил смотрел на сына и вдруг понял: угроза, которая раньше казалась далёкой, теперь здесь, в доме. Она — в молчании, недосказанность, в чужих взглядах...  

Ночью Михаил не спал. Он слышал, как Витька ходит по комнате, как открывает окно, как шепчется по телефону. Михаил хотел встать, спросить, но не решился. Он лежал и слушал, как за окном шумит река, как ветер хлопает ставнями.  

— Берег — это граница, — думал он. — Граница между тем, что было, и тем, что будет.  

Утром всё было как обычно. Ольга готовила завтрак, Витька собирался в школу. Михаил смотрел на них и чувствовал, что они — как люди на разных берегах одной реки. Он хотел крикнуть, позвать, но не знал как.  

— Папа, — вдруг сказал Витька, — я сегодня задержусь.  

— Где ты будешь? — спросил Михаил.  

— У друга, — ответил сын.  

— Какого? — Михаил насторожился.  

— Ты его не знаешь, — отрезал Витька.  

Михаил хотел что-то сказать, но промолчал. Он чувствовал, что между ними — пропасть. Он стоял на одном берегу, а Витька — на другом.  

Вечером Ольга сидела на кухне и смотрела в окно.  

— Ты думаешь, он вернётся? — спросила она.  

— Вернётся, — Михаил попытался улыбнуться. — Куда ему деваться?  

— А если не вернётся? — Ольга посмотрела на мужа. — Ты ведь тоже не вернулся.  

Михаил не знал, что ответить. Он понял: иногда человек уходит, даже если остаётся дома. Иногда он не может вернуться, даже если очень хочет.  

— Всё будет хорошо, — сказал он, не веря своим словам.  

Ольга молчала. Михаил смотрел на реку за окном и думал: «Может, и правда, берег — это граница. Может, мы все стоим на разных берегах и машем друг другу руками, не решаясь перейти».  

Он вспомнил, как вчера сидел на коряге и смотрел на воду. В тот момент он понял: пути назад нет. Всё, что было, осталось на том берегу. Впереди — только туман, только неизвестность.  

— Я боюсь, — прошептал он. — Боюсь за тебя, за Витю, за себя.  

В ту ночь Михаил долго не мог уснуть. Ему снилась река, по которой он плыл на старой лодке. На одном берегу стояла Ольга, на другом — Витька. Михаил грёб изо всех сил, но лодка не двигалась. Он звал их, но голос терялся в тумане.  

— Папа, — услышал он вдруг, — ты где?  

Михаил проснулся в холодном поту. За окном светало. Он встал, подошёл к окну и долго смотрел на реку.  

— Вернуться можно, только если тебя ждут, — подумал он. — А если никто не ждёт, ты просто исчезаешь.  

Он повернулся и посмотрел на спящих Ольгу и Витю. В этот момент он понял: как бы трудно ни было, как бы ни хотелось уйти, нужно возвращаться. Хотя бы попытаться.